Мы замерли.

– Алиша, я… – начала говорить Юлия.

– Не надо, – она накинула накидку, – теперь ты понимаешь, почему…

Она не договорила. Просто молча прошла на выход. Черт…

– Ее надо защитить… – в раздумье сказал я.

– Ты видел ее руки? – обеспокоенно сказала Юлия. – Она мажется тональным кремом, но я-то не дура. Это муж, да?

– Она сама.

– Сама?!

– Сама. Давно ее знаешь?

– Два месяца. До этого она сюда не ходила.

– А до этого ее не видела?

– А ты знаешь… видела. На приеме… да, на приеме. У Меттернихов. Она была с супругом, да. Нас тогда представили друг другу. Мне показалось, он вполне современен и не позволит…

– Позволит, позволит… Еще и не такое позволит. Вы часто с ней видитесь?

– Через день. Она ходит сюда в то же время, что и я. Мне кажется, ей совсем не с кем поговорить.

– Говори, но не выпытывай ничего, хорошо. Мне надо кое-что сделать. Все это очень и очень серьезно. Как в Бейруте, помнишь?

Юлия скорчила недовольную гримасу:

– Предпочла бы забыть.

– А я этого никогда не забуду. Все, я удаляюсь, дабы не вызвать скандал. Никогда не думал, что удастся реализовать свою мечту.

– Увидеть меня еще раз?

– Нет, пробраться через окно в раздевалку женского фитнеса, чтобы подглядывать за очаровательными женщинами. В четырнадцать лет я не мог мечтать ни о чем, кроме этого.

– Господи… ты не изменился.

– Надеюсь. Запри за мной окно…

Проверку я не мог поручить ни одному человеку, никому – только сам. Если информация о заговоре в Гвардии верна, черт знает, кто еще может быть вовлечен в заговор.

На Невском я зашел в магазин и купил сотовый телефон и видеорегистратор последнего поколения. Такие штуки стали продавать недавно: это видеокамера, очень маленькая, но с широким обзором, почти сто двадцать градусов, постоянно фиксирующая, что происходит на дороге. Ее используют для фиксации обстановки при ДТП, очень полезная штука. Если опломбирована, то полиция принимает ее как доказательство. Но мне было нужно не это.

В другом магазине я приобрел выносной жесткий диск на два терабайта информации, набор проводов, делитель и еще один сотовый телефон. В агентстве Герца арендовал небольшой серебристо-стального цвета внедорожник «БМВ». У него высокая посадка – то, что нужно. И тонированные стекла в салоне.

Пломбу на видеорегистраторе я вскрыл. Через переходник подцепил выносной жесткий диск, получив, таким образом, систему слежения. К выходу жесткого диска подцепил делитель на три выхода, через один подключил видеорегистратор, через другой – сотовый телефон. На этом сотовом телефоне я подключил месяц безлимитного Интернета, что обошлось мне ровно в семь рублей, и на другом тоже. Телефоны были с большим экраном, коммуникаторы. Я настроил их так, что один из них передавал изображение на другой посредством интернет-канала. На всякий случай я арендовал пространство на интернет-сервере и сделал там резервное хранилище данных. Данными, как вы уже догадались, будет видео.

Дом эмира Бухарского в Санкт-Петербурге был построен сто с небольшим лет назад, в одна тысяча девятьсот двенадцатом году, на Каменном острове[69], точный адрес – Каменноостровский проспект, 44Б. Машину я оставил на набережной реки Карповки, носом к дворцу эмира. Положил под стекло непросроченное уведомление об оплате парковки, подключил систему и ушел. Видеорегистратор я установил на максимально возможное качество съемки. После чего покинул это место, решив, что, если удача мне не улыбнется, завтра попробую со сквером, там рядом есть сквер, оттуда изображение лучше.

Пусть стоит. А мне пока надо… по делам отъехать…

Путилов был действительным тайным советником – это второй чин Табели о рангах, сооветствующий моему званию полного адмирала. Выше – только звание действительного тайного советника первого класса, которое носили всего двадцать человек за всю историю России, последним из них был Каха Несторович Цакая, которого в просвещенных кругах ненавидели до сих пор, столь полезен он был государству и Престолу. Выше было просто некуда, он сам это понимал. Многие годы он возглавлял организацию, которая еще до начала нового тысячелетия считалась первой в неофициальной табели о рангах спецслужб Империи. Собственная Его Императорского Величества канцелярия. На втором месте стояло МВД. Сейчас все перевернулось с ног на голову: основой борьбы с террором стало ГРУ ГШ и РУММ, разведывательное управление морского министерства. Дело было в том, что только у военных имелся доступ к современнейшим системам слежения и анализа информации, и только военные могли справиться с угрозами нового века. Если раньше угрозой были несколько студентов-бомбистов, нервных, идеалистичных, но при этом не способных попасть в цель с двадцати шагов, то террорист нового времени – молодой фанатик, прошедший лагерь подготовки, имеющий опыт партизанской войны и заброшенный в страну, чтобы подорваться в толпе, убить людей из снайперской винтовки, терроризируя целые города, или захватить и направить самолет на атомную электростанцию, в Персии такой заговор уже раскрыли, было дело.

Потому нетрудно догадаться, как ко мне относится Путилов. Дело не в нем и не во мне. Дело в том, что военные и флотские отняли у гражданских право определять безопасность державы, а вместе с этим власть, влияние, ассигнования из казны. Путилов никогда такого не прощал и не простит, он бюрократ. Его поле битвы – конторский стол.

Проблема в том, что Путилов и его поддержка сейчас нужны как воздух. Если и Путилов будет за них, все. Кончено…

Я знал, что я поступаю неправильно. Что единственная спецслужба, в которой я мог быть более-менее уверен, – это отдел специальной документации МИД, дипломатическая разведка, аналог Консульского отдела Госдепартамента САСШ. Но обратиться туда я не мог по двум причинам. Первая: ОСД МИД занимается в основном сбором информации, причем за рубежом. Второе: обращаясь туда, я подставил бы Юлию, а я этого допустить не мог.

Да, есть и третье. Ксения просто взвилась бы. У нее мужской склад ума, но до определенного момента. Не стоит испытывать ее на прочность, тем более сейчас.

Так что оставался Путилов. Но чтобы привлечь его на свою сторону, надо было потрудиться. И хорошо знать, каким именно образом «поддеть» его так, чтобы он оказался на моей стороне, а не на их. Путилов был из тех, кто выбирает сторону по холодному расчету, а не по велению сердца…

Мало кто знал, что Путилов любит футбол. Он был не из тех людей, которые афишируют свои увлечения, и уж точно не из тех, кого можно представить на трибуне с факелом, флагом и разукрашенным лицом. Но он был футбольным болельщиком, причем очень активным, болел за футбольный клуб КЛС[70]и выкупал ложу на «Петровском» точно так же, как другие люди выкупают ложу в Михайловском[71]. Все-таки низкое, не дворянское происхождение давало о себе знать – я решительно не понимал, что люди находят в том, что двадцать дураков пинают мяч на протяжении полутора часов. Впрочем, это личное дело каждого, и ежели кого нечаянно оскорбил, прошу простить…