— Это уловка! — воскликнул один.

— Она пытается пролезть первой! — завопил другой.

— Держите ее, держите! — дружно загомонили они.

Элпью подбоченилась и завопила:

— Не соблаговолите ли уйти с дороги! Я здесь живу.

Собравшиеся как один развернулись и смерили Элпью взглядами.

— Вы графиня из Ужасной Прекрасной Руссии?[66]— фыркнула одна надменная женщина.

— По-вашему, я похожа на важную птицу? — взвизгнула Элпью. — Нет, я не та дама, которую вы упомянули, но я ее служанка, и я бы просила вас дать мне войти, а еще извольте сказать, чем это вы тут занимаетесь, ревя под дверьми моей госпожи, как скот на Смитфилдском рынке?

Толпа мгновенно сменила единодушный гнев на столь же единодушный подхалимаж.

— Не могла бы ваша госпожа отдать предпочтение мне…

— С моим предложением не сравнится никакое другое…

— Я смогу заключить сделку быстро…

Добравшись до парадной двери, Элпью обернулась к собравшимся.

— Ну и? Вы ответите на мои вопросы? Зачем вы здесь и чего вы хотите?

Взволнованная дама в последних рядах прокричала:

— Посмотреть дом, разумеется. А на улице очень холодно, так что, если кто-то может распорядиться…

— Посмотреть дом — с какой целью? — крикнула в ответ Элпью.

— Чтобы купить его, — ухмыльнулся в ответ мужчина с длинными и желтыми, как у лошади, зубами. — Объявление о продаже было помещено в утренней «Газетт».

Не говоря ни слова, Элпью помахала хозяйке, чтобы та подошла. По ошеломленному выражению лица графини было ясно, что ее светлость услышала невероятную новость. Приложив палец к губам, Элпью велела графине хранить молчание перед лицом возможных покупателей. Войдя в дом, графиня с Элпью тут же отправились на поиски сэра Питера.

Его не было, а Годфри наличествовал. Он, как обычно, дремал у очага с книгой.

— Годфри? — Элпью схватила лежавшую у него на коленях книгу и швырнула в дальний угол. — Что происходит? Кто дал объявление о продаже дома?

В парадную дверь опять забарабанили.

— О, господи! — подскочил Годфри. — Люди уже здесь. Я же должен провести их по дому. — Он зашаркал в вестибюль.

— Попридержи-ка свои ходули. — Графиня загородила ему путь. — Рассказывай давай, что тут происходит. И поподробней.

В этот самый момент дверь распахнулась, едва не сбив графиню с ног, и в кухню ворвался сэр Питер.

— О, жена, жена! — В руках он держал букет цветов и большой сверток в форме сердца. — Только не говори, что этот старый простофиля испортил мой сюрприз.

— Я бы сказала, что сюрприз удался!

Графиня подобрала книгу Годфри и замахнулась. Опустить ее на голову супругу она не успела — тот метнулся в сторону. Какой-то человек, шедший за ним следом, шагнул вперед и успел только произнести:

— Я не могу работать в такой обстановке! — прежде чем книга со всего маху обрушилась ему на голову.

Каштановые волосы мужчины, доходившие ему до плеч, метнулись назад, открыв орлиный профиль, сам мужчина сделал неверный шаг вперед, глаза его закатились, и он осел на пол.

Графиня в ужасе взирала на распростертое тело.

— Что ты наделал? — закричала она на мужа, который уже отряхивался в дальнем углу. — Ты знаешь, кто это?

Опустившись на колени, она стала обмахивать потерявшего сознание мужчину.

— Боже, хоть бы он не пострадал. — Она сделала знак Элпью. — Быстро, Элпью, воды. Нюхательных солей, чего угодно, лишь бы привести его в чувство…

— Это ведь понтёр, да? — Сэр Питер подкручивал кончики усов. — Там, откуда он пришел, таких много.

— Сначала яблоко, — вздохнула графиня, — теперь «Безнравственность и богохульство на английской сцене» Джереми Колльера. Бедный мистер Ньютон — все время получает по голове.

— Мистер Ньютон? — ахнула Элпью, подбегая с полной чашкой воды. — Мистер Исаак Ньютон?

— Мой сосед, — кивнула графиня. — И это первый раз, когда он оказал мне честь, нанеся визит. — Она протянула руку, чтобы Элпью помогла ей подняться. — Думаю, Питер, дорогой, что я на минутку исчезну. У меня нет никакого желания ссориться со своими соседями. Ты втравил меня в это безобразие. Ты и расхлебывай.

Веки Ньютона дрогнули. Элпью подала ему воду, сгорая от желания подать и уравнение Бо.

— Не волнуйся, — с улыбкой промолвил сэр Питер. — Он не долго останется твоим соседом.

— Почему? — прошипела графиня. — Он переезжает?

— Нет, мы, — ответил сэр Питер.

Графиня грозно вскинула кулак. Сэр Питер пригнулся.

— Не волнуйся, женушка. Мы получим хороший куш.

— Меня не интересует хороший куш, — шипела ее светлость. — Я хочу сохранить милые моему сердцу дом и очаг.

В этот момент в дверях кухни показалась дюжина голов под предводительством Годфри.

— Годфри, — рявкнул сэр Питер, хватая жену за руку, — когда ты закончишь показ, выпроводи этого ученого и встречай нас в… — он подмигнул слуге, — … новом месте.

Схватив за руку и Элпью, сэр Питер поспешно потащил женщин за собой по коридору, через вестибюль и — на Джермен-стрит.

— Я нашел дом, лучше которого в Лондоне нет! — кричал он, пока они трусили по улице. — Построен по последней моде. Можно сразу въезжать. В кухне предусмотрено все до мельчайших деталей, плита, водяной насос и вертел. Есть даже маленький ледник.

— И где мы возьмем деньги на подобный дом? — взорвалась графиня, при каждом удобном случае обмениваясь с Элпью взглядами, в которых сквозил испуг.

Они перешли дорогу и свернули на полузастроенную улицу к северу от Пикадилли. Миновали несколько необитаемых домов, несколько недостроенных, причем часть из них представляла собой всего лишь ямы, ожидавшие фундаментов. С одной стороны этой странного вида строительной площадки просматривался вдали, как обратила внимание графиня, Берлингтон-Хаус, с другой — недавно получивший свое название Девоншир-Хаус, а прямо перед ними простирались в сторону севера многие мили необработанной земли.

Сэр Питер остановился перед новеньким домом с кирпичным фасадом и отделанными шероховатым камнем углами.

— За это заплачено, жена, въезжай хоть сейчас. Комнаты обшиты панелями и покрашены, прекрасные подъемные окна, лестницы широкие, с площадками, а позади симпатичный дворик, засаженный вьющимися растениями, жасмином и другой зеленью. — Достав из кармана ключ, он отпер парадную дверь.

— Как называется это жуткое место? — поинтересовалась графиня, озирая улицу, груды строительных материалов, еще не тронутые участки, заросшие сорняками, и частично выкопанную под фундамент соседнего дома яму.