Великан уже отошел шагов на пятьдесят. Его спину покрывали уродливые багровые грибы.

– Достаточно далеко? – просипел Бершад Эшлин, которая пряталась в десяти шагах от него.

– Не совсем.

– Так я и знал.

С усилием Бершад встал на колени, потом поднялся во весь рост:

– Эй, придурок!

Великан остановился и повернулся.

– Да-да, придурок. Меня так просто не убьешь.

Великан чуть приоткрыл рот и засопел. Касамир выступил вперед.

– Очевидно, ты узнал о чудесных свойствах божьего мха, – сказал он. – Теперь понятно, как ты уцелел, когда меч перерубил тебе позвоночник.

– Нет, ты не задел позвоночник, а просто вспорол мне брюхо. Ну, моему брюху ничего не сделается, я его сто раз латал.

– Ты не понимаешь, в чем заключается наше проклятие, драконьер. Ты должен быть благодарен тому, кто лишит тебя жизни.

Бершад пожал плечами, не отвлекаясь на то, чтобы осмыслить слова Касамира. Сейчас было не время отвлекаться.

– Что ж, давай. Я люблю, когда мне делают одолжения.

Касамир улыбнулся:

– Посмотрим, сможешь ли ты восстановить мозги, после того как их превратят в кашу.

Вздрогнув всем телом, великан занес дубинку над головой и бросился на Бершада.

На этот раз Бершад не стал зажмуривать глаза.

Великан собирался повторить свой предыдущий маневр – мощный апперкот. Касамир и в самом деле не был воином. Настоящий убийца должен быть непредсказуем.

Бершад отклонился вправо, и дубинка просвистела мимо него. Как только Касамир сообразил, что удар не попал в цель, великан сделал замах назад, но осмысление происходящего занимало некоторое время. Между осознанием и последующим действием происходила задержка, совсем краткая (видно, в прошлой жизни Касамир был превосходным кукольником), но Бершаду и этого хватало. Как только мелькнула тень дубинки, он отскочил влево, и ошметки грибов шрапнелью хлестнули его по лицу.

– Медленно работаешь, Касамир, – сказал Бершад, отступая назад. – Если хочешь моей благодарности, поторапливайся.

Великан замахал дубиной, двигаясь все быстрее и быстрее. Удар сверху, удар снизу, снова снизу, а потом сверху. Бершад уклонялся, отпрыгивал и метался из стороны в сторону, уводя великана все дальше и дальше от Касамира и Эшлин. Великан с такой яростью орудовал дубиной, что разрывал себе мускулы на плечах. Касамир мог управлять его действиями, но не имел власти над выносливостью его тела.

К сожалению, удача оставила Бершада раньше, чем великан обессилел.

Бершад отскочил влево, пропуская смертоносный удар. Великан пропорол дубиной землю и, вывихнув себе плечо, зацепил Бершада в правый висок. Драконьер упал. В глазах у него потемнело.

Не успел он приподняться, как дубина припечатала его к земле.

И еще раз.

И еще раз.

Третий удар размозжил Бершаду позвоночник, и в голове драконьера мелькнула последняя ясная мысль:

«Только не лоханись, Фельгор!»

Эшлин

Остров Призрачных Мотыльков, за костяным частоколом

Эшлин потребовались неимоверные усилия воли, чтобы не сорваться с места, когда дубина великана начала вколачивать Бершада все глубже и глубже в землю.

– Ну где этот баларин? – нетерпеливо пробормотал Голл. – Бершада сейчас с дерьмом смешают.

– Не торопись, – прошептала Эшлин. – Он просто ждет подходящего момента.

«Еще секунд десять – и Сайлас погибнет».

Веш не двигался, не говорил ни слова, но так сильно скрипел зубами, что Эшлин невольно поморщилась.

– Давай уже… – выдохнул Голл.

За спиной Касамира дрогнули заросли папоротника, и оттуда выскочил Фельгор, с ног до головы перемазанный драконьей печенью. На бегу он ткнул Касамира в правый бок и бросился к Эшлин, которая сорвалась с места и помчалась ему навстречу.

Касамир удивленно наморщил лоб и уставился вслед удаляющемуся Фельгору, не понимая, что произошло.

– Вот, достал-таки! – воскликнул Фельгор, показывая Эшлин черный магнитный камешек.

Эшлин покосилась на великана. Он все еще нависал над искалеченным Бершадом, но выронил дубинку. Левая рука бессильно опустилась, – очевидно, украденный Фельгором камешек управлял именно этой конечностью.

– Ах ты, крысеныш баларский! – прошипел Касамир, сообразив, в чем дело, и шевельнул рукой под плащом.

Великан отвернулся от Бершада и заковылял к Фельгору. Левая, ставшая бесполезной рука болталась туда-сюда, но правая уже крепко сжимала меч Бершада, все еще торчащий в ладони.

Фельгор вручил камешек Эшлин.

– Эх, не этот надо было хватать, – пробормотала она; ей нужен был магнит, управлявший позвоночником великана.

– У меня не было времени выбирать, – буркнул Фельгор.

Великан был в двадцати шагах от них.

Эшлин сжала магнит в кулаке, почувствовала, как по телу пробежал заряд.

Великана это не остановило.

– Эшлин, сделай что-нибудь! – взмолился Фельгор.

Она сдавила камешек что было сил, до боли сцепила зубы, ощущая растущий гул энергии, но на великана это по-прежнему не повлияло.

– Нам хана! – испуганно взвизгнул Фельгор.

– Ничего подобного. – Эшлин скрипнула зубами и с бешено колотящимся сердцем добавила: – Мы слишком далеко, вне зоны действия.

Ей самой очень хотелось в это верить.

– А что это значит?

Великану оставался какой-то десяток шагов, как вдруг его левая рука разорвалась, осыпав все вокруг кусками гниющей плоти и ошметками грибов. Взрыв был так силен, что разнес в клочья торс великана. Когда грибная пыль осела на землю, от великана остались только две здоровенные ступни и обломки черных костей в луже вонючей слизи.

Фельгора стошнило.

Эшлин встала и огляделась. В зарослях папоротника раздался смех Касамира – гортанный и пугающе безумный.

Веш подбежал к Венделлу, вытащил кляп у него изо рта и что-то негромко сказал.

Эшлин направилась к зарослям папоротника. Слева от нее Сайлас поднялся на колени, но дальше двинуться не мог. На его правый бок было страшно смотреть: зазубренные обломки доспехов глубоко врезались в плоть.

– Ты как? – спросила Эшлин на ходу.

– Не задавай глупых вопросов, – задыхаясь ответил Бершад.

– Умираешь?