того, Джон чувствовал себя виноватым перед Самсоном Сигалом, которого давно было пора навестить. Бедняга один на стройке и, должно быть, совсем пал духом. Джон чувствовал ответственность за него, но был вынужден идти по следу пропавшей женщины, часами выжидая шанса хоть как-то продвинуться в расследовании. Он был чем-то вроде частного сыщика – но им, по крайней мере, платили, в то время как Джон откровенно манкировал работой, доставлявшей ему средства к существованию.

Плевать. Он начал это – и должен закончить.

Около четырех часов дня все пришло в движение. Из ворот вышла небольшая группа подростков, потом еще, и вскоре ученики повалили толпами. Еще пара минут – и тихая заснеженная улица наполнилась криками и смехом. Теперь она кишела детьми. Джон вышел из машины и внимательно огляделся. Он надеялся, что Финли не ускользнет от него в толпе.

Краем глаза Бёртон следил за дорогой и припаркованными возле школы автомобилями – не исключено, что доктор Стэнфорд приедет за сыном лично. Джон не думал от него прятаться, но если Стэнфорд застанет его здесь, в дальнейшем шансы подстеречь Финли будут близки к нулю. Тогда он точно ни на минуту не оставит мальчика без присмотра. Может, даже наймет телохранителя.

Но никого похожего на доктора Стэнфорда Джон не видел, и это обнадеживало. В конце концов, должен же мистер адвокат когда-то зарабатывать свои деньги.

Финли появился ниоткуда, так что Джон чуть не подпрыгнул от неожиданности. Мальчик шел один, в стороне от шумных компаний. Он узнал Джона и направился к нему.

– Привет, Финли, – сказал Джон, продолжая краем глаза обозревать местность. Доктора Стэнфорда все еще нигде не было.

– Здравствуйте, мистер Бёртон, – вежливо поздоровался Финли. – Папа не велел мне с вами разговаривать.

– Я ожидал этого, – ответил Джон. – Поэтому будет лучше, если он не узнает о нашей встрече. Понимаю, что прошу слишком многого, но речь идет о твоей маме.

Финли выглядел вконец удрученным. Он не хотел делать то, что запрещал отец, но очень тосковал по маме.

– Но вы ведь незнакомы с моей мамой? – спросил Финли.

– Нет, – признался Джон. – Но мне очень нужно с ней переговорить. Это может спасти жизнь другому человеку, с которым я хорошо знаком.

Финли пожал плечами.

– Я не знаю, где она.

– У тебя есть ее фотография?

Финли кивнул, снял рюкзак и стал в нем рыться. Наконец вытащил фотографию.

– Вот она.

Джон внимательно посмотрел на снимок. Красивая женщина – это было первое, что он про себя отметил. Длинные светлые волосы, большие глаза, тонкие черты лица. Но он отметил и другое – страх, будто въевшийся под нежную кожу. Признак депрессии? Или же она боялась чего-то конкретного, что отравляло ей жизнь?

Джон вернул фотографию мальчику.

– Она очень красивая.

Финли кивнул:

– Да.

– Твой папа в офисе?

– Да, он вернется только вечером.

– Ты ведь собирался ехать домой на автобусе?

– Да.

– Что, если я тебя подвезу и мы немного поговорим по дороге?

Финли решительно замотал головой:

– Мне нельзя садиться в машину к незнакомым людям.

– Хорошо, и в этом ты абсолютно прав, – одобрил Джон. – Но ты ведь уделишь мне пять минут здесь, на улице?

– Хорошо. Автобус подойдет только через десять минут.

– Отлично, Финли. Слушай, ты ведь понимаешь, что люди не исчезают без причины? Тем более мамы. Ей пришлось оставить то, дороже чего у нее в этом мире ничего нет, а именно тебя. Женщина может решиться на такое только под очень сильным давлением.

– Да, – снова согласился Финли.

– Твой папа сказал полиции, что мама страдала депрессией. Ты знаешь, что такое депрессия, Финли?

– Это когда человек всегда очень грустный, – ответил Финли.

– Именно. И твоя мама была такая, всегда очень грустная?

– Да, – серьезно подтвердил Финли.

Джон решил попробовать зайти с другой стороны.

– Видишь ли, Финли, люди, страдающие депрессией, часто грустят по непонятной причине. То есть сами они, может, ее и чувствуют, но со стороны кажется, будто ее нет. Такая печаль как простуда в горле – есть, и всё. Поэтому она и считается болезнью. Человек грустит, даже если у него все хорошо. У твоей мамы все было хорошо в жизни?

Лицо Финли отразило неуверенность.

– Вы спрашиваете, грустила ли она по непонятной причине?

– Да.

– Не думаю, что это так, – тихо сказал Финли. Теперь он не смотрел на Джона.

– Значит, ты знаешь причину ее грусти?

Мальчик кивнул.

– А почему она ушла из дома, тоже знаешь?

Финли молчал и смотрел на свои сапоги. Джон заметил, как на его виске под тонкой кожей дергается жилка.

– Не хочешь рассказать мне об этом?

Финли покачал головой.

– А если это поможет мне найти ее?

Теперь глаза Финли заметались по сторонам, как будто в поисках помощи.

– Твои родители часто ссорятся? – продолжал расспрашивать Джон.

Финли выглядел так, будто хотел сбежать, и Бёртон понял, что не сможет удерживать мальчика при себе больше минуты. Но тут ему пришла в голову интересная мысль, и Джон сменил тему.

– Чем ты вообще занимаешься после школы? – спросил он. – У тебя есть хобби? Регби? Может, музыка?

Финли как будто удивился. Но лицо его отразило невероятное облегчение.

– Я играю в гандбол по средам, – ответил он. – А по четвергам у меня фортепиано.

– Ты играешь в гандбол? Вот это мне нравится… А знаешь, я ведь тренирую детей по гандболу в свободное время.

– Правда? – Теперь Финли смотрел на него с восхищением.

– Правда. И у тебя получается играть в гандбол?

– Получается.

– Ты занимаешься этим здесь, в школе?

– Да.

– А фортепиано тоже здесь?

– Нет, с частным преподавателем. Рядом с метро «Хэмпстед».

– Понимаю. Наверное, раньше тебя отвозила туда мама, а теперь ты добираешься один?

– Да. У моего отца совсем нет времени.

– Хорошо, Финли. Спасибо, что поговорил со мной. Надеюсь, ты еще успеешь на свой автобус.

– Еще есть время, – сказал Финли и повернулся, чтобы идти. – До свидания, мистер Бёртон.

– До свидания, Финли.

Джон проводил мальчика глазами. При ходьбе Финли немного сутулился, как будто нес невидимый груз. Вне сомнения, он не был счастливым ребенком. Обласканным, защищенным, окруженным вниманием – да. Но Финли излучал безнадежность и брошенность, даже если дома его ждала огромная игровая комната, укомплектованная по последнему слову техники.

Этот мальчик был соломинкой, за которую только и мог уцепиться Джон. Потому что если Лайза Стэнфорд обреталась где-то неподалеку, она должна была предпринимать попытки увидеться с сыном, что помогло бы ей пережить разлуку. У Джона оставалась слабая надежда, что Лайза будет появляться в тех местах, где у нее есть шанс застать Финли. Бродить там в определенное время, чтобы хотя