Повернулся к Джиллиан, которая возилась с кофейной машиной:

– Почему ты не вошла через кухню?

Дверь из кухни выходила в сад.

Джиллиан остановилась.

– Сама не знаю, – ответила она. – Не могу оставить садовую дверь открытой, даже на несколько минут. Через нее убийца проник в дом, и теперь у меня с этим проблемы.

– Но главную входную дверь ты тоже не должна оставлять открытой. Это несколько нерационально.

Джиллиан включила кофейную машину.

– Несколько? – переспросила она. – В последнее время вся моя жизнь совершенно нерациональна.

Джон подошел к ней.

– Что случилось, Джиллиан? Почему ты пакуешь вещи? Хочешь переехать?

– Да, я продаю дом. Завтра придет риелтор.

– Не слишком ли ты торопишься?

– Хочешь, чтобы я жила и воспитывала ребенка в доме, где убили моего мужа?

– Но куда ты переедешь? Снимешь где-нибудь здесь квартиру?

– Я не останусь здесь. Я уезжаю в Норвич.

– В Норвич? – Джон посмотрел на нее с ужасом. – Зачем так далеко?

– Там я выросла, там живут мои родители. Я теперь одна и вынуждена работать. Лучше, если за Бекки будут присматривать бабушка с дедушкой, чем чужие люди. И потом, сейчас мне важно, чтобы рядом были родственники. Здесь у меня их нет.

– Но здесь твой дом. Бекки ходит здесь в школу, у нее друзья. У тебя предприятие в Лондоне, которое дает средства к существованию. У тебя здесь всё!

– Предприятие я хочу продать. Оно крепко стоит на ногах, и, думаю, с этим проблем не возникнет. Плюс деньги от продажи дома – это составит неплохую сумму. Она понадобится мне, пока я не найду работу на новом месте. Все так или иначе сложится.

– Ты уже все распланировала, – заметил ошеломленный Джон.

Кофейная машина, зашипев, быстро наполнила две чашки. Добавив вспененное молоко, Джиллиан поставила чашки на стол. Джон осторожно сделал первый глоток и обжег губы, но почти не заметил этого. Посмотрел на Джиллиан, которая наклонилась к столу, разглядывая свою чашку, как будто капучино хранил какой-то важный секрет. Он мог поклясться, что Джиллиан еще не оправилась от шока. Этим и объяснялся призрачно-бледный цвет лица, несколько механическая манера речи и неестественное спокойствие, которым от нее веяло. Она не причесалась, и волосы торчали в разные стороны, как будто Джиллиан только что встала с постели. Без косметики она выглядела моложе и такой беззащитной, что Джону захотелось прижать ее к груди. К счастью, он вовремя понял, как Джиллиан отнесется к этому покровительственному жесту.

– Нужно жить дальше, – сказала она.

– Да, но так ли обязательно сжигать за собой мосты? Сейчас не лучшее время для принятия таких решений, тебе не кажется? Прошло всего две недели, Джиллиан. Две недели! Все слишком свежо. А ты уже переворачиваешь свою жизнь с ног на голову…

– Таков мой метод изживания стрессовых ситуаций.

Джон не помнил ее такой – жесткой и хрупкой одновременно. Он был в отчаянии, потому что вдруг осознал, что она для него недосягаема. Можно было говорить что угодно – его слова отскакивали от невидимой капсулы, которой Джиллиан себя окружила.

Тем не менее Джон не сдавался:

– Ты не хочешь оставаться в этом доме – понятно. У тебя с ним связаны слишком тяжелые воспоминания. Но зачем уезжать из этого города? Найди что-нибудь здесь для себя и Бекки.

Теперь Джиллиан выглядела усталой.

– Прошу тебя, Джон. Я все решила.

Ему захотелось схватить ее за плечи и встряхнуть хорошенько. Джон даже удивился своей эмоциональности. До сих пор он не знал за собой такого. Сама ситуация была для него в новинку. От Джона редко уходили женщины, за исключением тех случаев, когда вдруг осознавали бесперспективность отношений. Но и в таких ситуациях он обычно дистанцировался первым, чем приводил бывшую подругу в отчаяние. Теперь же все складывалось по-другому: Джон умолял женщину не оставлять его.

– Почему бы тебе не переехать ко мне? – выпалил он и сразу поправился: – Почему бы вам не переехать ко мне – тебе, Бекки и, конечно, Чаку?

Джиллиан как будто удивилась. Уже одно это можно было считать достижением.

– К тебе? – переспросила она.

– Ну да… Другой город, другая среда – то, что тебе нужно. И будет кому присмотреть за Бекки.

Джиллиан чуть не расхохоталась:

– Джон! Ты боишься обставить квартиру мебелью, чтобы ни к чему не привязываться. И при этом действительно думаешь, что справишься с женщиной, ребенком и котом?

Вопрос более чем правомерен, и все-таки Джон ни секунды не сомневался, как на него ответить:

– Да, я справлюсь, если ты переедешь ко мне.

Джиллиан покачала головой.

– Джон…

– Подумай над этим, пожалуйста.

– Мы почти не знаем друг друга. Один раз переспали – и больше нас ничего не связывает.

Джон был в полном отчаянии. Он понял, что его предложение слишком поспешно. Ее мужа убили две недели назад. О каких совместных планах на будущее может идти речь? Джон повел себя как болван и теперь страшно боялся потерять ее навсегда.

– Ну, если ты это так видишь… – пробормотал он в ответ на ее последнюю сентенцию. – Но я с тех пор люблю тебя, Джиллиан.

Она выглядела потрясенной.

– Ничего не получится, Джон. Просто потому, что это так. Я вела себя как избалованный ребенок, когда изменяла Тому с тобой. Искала твоего внимания просто потому, что мне казалось, что иначе я не смогу жить. Тем самым я развязала ужасную трагедию. Я не могу продолжать с тобой, словно ничего не произошло, понимаешь?

– Понимаю, – серьезно ответил Джон. – То, что произошло с твоим мужем, ужасно, и ты мучаешься чувством вины. Очень может быть, что ты верно проанализировала наши отношения. Тем не менее я считаю… что мы должны быть вместе. И точно знаю, что люблю тебя.

– Я не могу…

– Я впервые говорю это женщине, – перебил Джон. – И впервые чувствую такое. Прошу тебя: что бы сейчас с тобой ни происходило, не выплескивай на меня свои эмоции.

Некоторое время они смотрели друг на друга.

– Мне жаль причинять тебе боль, – сказала наконец Джиллиан, – но я уезжаю в Норвич. К своей семье… к тому, что от нее осталось.

Что ж, хорошо… Он не собирался падать перед ней на колени.

Ошеломленный непривычной душевной болью, которая будто набухала внутри, грозя стать невыносимой, Джон задал последний вопрос:

– Что я должен сделать, чтобы завоевать тебя?

– Ничего, – ответила она.

Среда, 13 января

1

Вскоре погода снова испортилась. Снег повалил с утра крупными хлопьями, которые летели с неба, образуя почти непроницаемую стену.

Джон с утра побывал в офисе, успел сделать кое-какую бумажную работу. Голова трещала, несмотря