– Нет, все должно быть просто. Только имена и даты. Но я хочу, чтобы на лицевой стороне камня для моей дочери было выбито ее имя, а сзади выгравировано «Дочь Дженни Сью Бейкер». Вы можете это сделать?

– Конечно. Давайте зайдем внутрь и заполним бланки. Заказ полностью будет готов через две недели, – сказала Рейчел. – Я позвоню перед доставкой, чтобы кто-то от вас приехал и показал нам точное место установки.

– Наверное, это будет Рэндалл из мэрии. Он занимается кладбищем, – сказала Надин.

– Тогда мы остаемся на связи. Что-нибудь еще? – спросила Рейчел.

– Нет, пожалуй, все. – Дженни Сью вытащила дебетовую карту, которой еще ни разу не пользовалась. Когда в свое время она подписывала бумаги на ее подключение к счетам родителей в случае их смерти, банк выдал ей эту карточку. Казалось уместным, что впервые она используется для оплаты их надгробий.

Она добралась до машины, и тут ее накрыло. Она обхватила руками руль, уткнулась в них лицом и разрыдалась.

– Я буду очень скучать по ним обоим. Они не были идеальными и порой доводили меня до бешенства, но я любила их.

Надин похлопала ее по плечу с заднего сиденья, а Летти положила руку на другое плечо.

– Все будет хорошо, – в унисон произнесли они.

– Дай волю слезам, – сказала Надин. – Это естественно, когда любая мелочь усиливает боль потери.

Дженни Сью выпрямилась и икнула.

– Это несправедливо. – Она ударила по рулевому колесу. – Мама уже начала понимать и принимать меня как самостоятельную личность. Это несправедливо, что нам не дали побыть вместе еще какое-то время и что никто из них никогда не увидит моих детей.

– А вот это неправда, дорогая, – мягко произнесла Надин. – Они сейчас с твоей маленькой Эмили Грейс и заботятся о ней вместо тебя.

– Вы действительно в это верите? – удивилась Дженни Сью.

– Да, верю, – ответила Надин.

– Я хочу детей, – тихо добавила Дженни Сью. – Хочу, чтобы мой дом был полон детей, и я не хочу ждать целую вечность, чтобы создать семью.

Летти подняла бровь.

– Ты пытаешься нам в чем-то признаться?

– Нет, но хотелось бы.

Большая луна влюбленных висела низко в небе, окруженная мерцанием бесчисленных звезд, когда Дженни Сью остановила «кадиллак» перед домом Лоусонов. Она придала себе решимости глубоким вздохом и распахнула дверцу машины. Шагая по лужайке, она копила в себе злость. Рик не имел права так с ней обращаться. Она отказывалась чувствовать себя хламом, выброшенным на помойку за ненадобностью.

Она постучала в дверь и подождала несколько секунд. Потом схватилась за ручку, намереваясь войти без приглашения.

– Заходи, – раздался голос Крикет.

Она просунула голову в дверь. Крикет сидела на диване, задрав ногу на кофейный столик.

– Его нет дома. Он там, у ручья, все дуется. И эта земля передана в дар Ричарду или Эдвине Лоусон. Это означает, что у меня есть право голоса без его подписи, и я предоставляю тебе сервитут на проезд через наши земли, если ты хочешь построить дом по ту сторону ручья.

– Быстрее света, – усмехнулась Дженни Сью.

– Телефон, телеграф, «скажи женщине». Три вещи быстрее молнии и вдвое опаснее. – Крикет кивнула.

– Спасибо тебе. – Дженни Сью приготовилась закрыть дверь.

– Не хочешь взять с собой дубинку? Он твердолобый, – крикнула ей Крикет.

– Может, мне удастся справиться, не прибегая к насилию. – Дженни Сью захлопнула дверь.

– Если не получится, звони мне. Я принесу костыли.

Дженни Сью снова приоткрыла дверь.

– Неужели он и вправду так расстроен? И почему?

– Он сейчас такой же, каким вернулся со службы. Ни с кем не разговаривает, мается в своей депрессии. Если ты сможешь его из нее вытащить, тебе потом надо будет открыть уголок психотерапии в книжном магазине и давать сеансы нуждающимся в помощи, – сказала Крикет. – И тогда, возможно, ты мне понравишься как друг, и я навсегда перестану тебя ненавидеть.

– Ты готова на это ради него? – спросила Дженни Сью.

– Конечно. Он же мой брат, – ответила Крикет.

Дженни Сью обошла дом и направилась к ручью. Она нашла Рика у старого дуба, где он сидел на земле с кучкой мелких камней под рукой. Один за другим он бросал их в воду. Когда камней не осталось, он зашел в ручей, снова собрал их в подол рубахи и вернулся к дереву, чтобы начать все сначала.

Если бросание камней служило терапией, Дженни Сью решила, что и ей стоит попробовать.

– Но у меня точно нет времени собирать целую кучу, – прошептала она.

Она огляделась вокруг, нашла камень размером с мяч для софтбола[45] и швырнула его в воду. Он попал в отражение луны прямо посередине ручья, и брызги разлетелись во все стороны, достигая Рика.

– Нет, этим ничего не вылечишь. Нам все равно придется поговорить, – пробормотала она, приближаясь к нему.

– Что ты здесь делаешь? – хрипло произнес он.

– Я пришла поговорить, так что тебе придется расчистить для меня место, потому что я намерена побуянить, а для этого уилширской женщине необходим простор.

– О неужели? – Его тон не изменился.

– Я дала тебе достаточно времени, чтобы перебеситься и повзрослеть, но теперь ты меня по-настоящему разозлил, и тебе придется терпеть последствия собственной глупости. – Она села рядом с ним, но держалась на некотором расстоянии.

– Я не глупец. Просто справляюсь с этим, как умею, лучшим из всех известных мне способов, – возразил он.

– Это все из-за денег?

– Я – ветеран-инвалид, Дженни Сью. И никогда не буду никем другим. Я выращиваю овощи и торгую ими, получая достаточно денег, чтобы держать эту ферму на плаву. Мое уныние пройдет. Такое уже было, когда я лежал в госпитале после ранения, справлюсь и на этот раз.

Она шлепнула его по руке.

– Я тебя не об этом спрашивала.

– Да, черт возьми! Дело в деньгах. Я не хочу, чтобы обо мне говорили как об альфонсе.

– Разве я сделала тебе предложение? – спросила она.

– Нет, – проворчал он.

– Ты что, не слышал последние новости? Я все продаю и раздаю деньги бедным и нуждающимся. Я оставляю себе мамину машину, потому что мне нужно на чем-то передвигаться, ведь ты меня теперь ненавидишь и не катаешь на своем грузовике. А еще я покупаю пять акров земли вон за тем забором, чтобы построить небольшой каркасный дом, как и хотела.