Фил ушел на кухню и вновь вернулся уже с подносом, уставленным бокалами с шампанским.

— У меня тост! — радостно произнес он. — За Вивиан, наконец получившую по заслугам!

— О чем это ты? — спросила я, когда он добрался до меня с подносом.

— Разве ты не читала «Дейли ньюс» сегодня утром? Погоди, Линда купила десять экземпляров сегодня, должен же остаться хоть один… а, вот он. — Он протянул мне газету из корзины рядом с кушеткой. — Читай.

ИХ ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО ТРОЕ

Издательство Вивиан Грант официально вышло из состава материнского холдинга «Мэттер-Холинджер», переименовавшись в «Грант энтерпрайзис» и ознаменовало начало своей деятельности переездом на 20 тысяч квадратных футов в Трибеке и вывеской из огромных букв во всю стену. Кричащий стиль. Как сообщалось на прошлой неделе, Грант надеется, что независимость даст ей больше времени на завоевание мира кино и телевидения (Ау, Вив, мы вас услышали: самое досадное в работе книжного издателя — это то, что книгам приходится посвящать столько времени), но пока переезд только поощрил ее прежних сотрудников вернуть себе собственную независимость. Поговаривают, что все сотрудники, за исключением только двоих, вчера покинули редакцию после особенно грандиозной истерики Грант.

Кто же эти двое, что остались с ней, — верные псы-лизоблюды или несчастные заблудшие овечки? Один хорошо информированный источник описывает старшего редактора Лулу Прайс и директора Грэма Фишера как «членов секты, прошедших промывание мозгов», в то время как другое, не менее информированное лицо утверждает, что они «еще жестокосерднее, нежели даже сама Вивиан». В любом случае Вивиан Грант теперь имеет большое пространство, чтобы швыряться стульями, но значительно меньше сотрудников, в которых можно эти стулья бросать, используя их в качестве мишеней.

— Неужели это правда? — Я покачала головой, кладя газету обратно. — Выходит, и Дон ушла тоже?

— Ну да. Очевидно, она и возглавила движение. Я пригласил ее сегодня вечером, но она все еще в некотором шоке. Пригласим ее на следующую встречу.

— Для Дон это хорошо. — Она наконец дошла до края. — Боже, ты можешь представить себе, что там сейчас творится? — Дрожь пробежала у меня по телу, несмотря на летнюю жару.

— Они друг друга стоят. Да ладно тебе, это же Вивиан, — заметил Фил и обернулся к собравшимся. — Давайте не будем обманывать сами себя. Вы же знаете, ее злой гений снова найдет какую-нибудь очередную золотую жилу, и она соблазнит новым урожаем тех, кто не знает лучшего. Цикл будет повторяться снова и снова. Она не выйдет из игры.

«Может быть, — подумала я. — Может, Вивиан найдет способ возвыситься снова, и даже более высоко. Фил прав — она была гением. Вивиан обладала уникальной способностью видеть возможности, которых не видели другие, ее рабочая этика была патологической, но даже ее эгомания при определенных обстоятельствах могла служить ей на пользу. Она была красивой и блестящей. Она имела в своем распоряжении все, по-настоящему все… и все же мне никогда не приходилось сталкиваться с такой скудостью ума и яростью на грани безумия, как у нее. И от этого было еще досаднее и обиднее. Вот если бы женщина, обладая такими же способностями, как у Вивиан, могла обращаться со своими сотрудниками вежливо и уважительно, тогда для нее не существовало бы никаких преград».

— Как бы там ни было, хватит о ней, — предложил Фил. — Расскажи, как ты поживаешь, детка. Как с работой?

— Есть многообещающие предложения, но я пока только собираю информацию. На сей раз мне надо убедиться, что я знаю наверняка, куда иду, прежде чем приму на себя обязательства. К счастью, благодаря Маре мы подыскали великолепную работу для Дэвида в «Пи энд Пи». Он работает с уважаемым пожилым редактором, и счастлив, и даже уже расцвел в новой среде.

— И с Рэндаллом общаешься?

— По правде сказать, да. У него все в порядке. Медленно налаживает новую жизнь, пытается почаще отрываться от дел. Он кажется счастливее, чем раньше.

— Рад за него. Да и ты вроде выглядишь счастливой, Клэр.

Я и была счастлива. Я снова начинала себе нравиться, и в этом было невероятное облегчение. Прошлый месяц оказался наиболее удачным. Во-первых, я нашла симпатичную квартирку с одной спальней в Уильямсбурге, которую Би помогла мне преобразовать в очаровательный маленький дом. Не такой большой, но свой… и арендная плата оказалась достаточно разумной. Мамочка на неделю приехала ко мне, а накануне мы окрестили квартиру первым марафоном с «Энн энд Черри Гарсия».

А сегодня, до маминого отъезда в аэропорт, мы с ней навестили Люсиль. Само собой разумеется, я сильно нервничала, несмотря на то что и мамуля и Рэндалл рассказывали мне, что Люсиль уже оправилась после перенесенного ею шока от свадебного разочарования. Но наш визит оказался на удивление приятным. Если Люсиль и продолжала испытывать ко мне не слишком активную враждебность, то она никоим образом не выказывала ее. Она была сама любезность, когда угощала нас чаем, и даже поздравила меня, что я дала отпор этой отвратительной Вивиан Грант.

Как ни странно, она нашла свое призвание с того момента, как занималась злополучной свадьбой своего сына, пущенной мною под откос. По настоятельному совету моей мамули Люсиль согласилась объединиться в команду с Мэнди для предоставления свадебных консультаций… работа непостоянная, естественно, но она позволяла ей иметь собственное занятие. Как только мы сели пить чай, Люсиль гордо похвасталась их с Мэнди наметками по проведению какой-то роскошной свадьбы в Палм-Бич, запланированной молодыми на зиму.

— Простите меня, Люсиль, я ведь так и не оценила ни разу ваши старания по оформлению и организации свадебной церемонии, — призналась я ей. Я была так погружена в свои собственные переживания, что не сумела оценить артистизм и понимание прекрасного, которым, несомненно, обладала Люсиль. Это был не мой стиль, но ее умение видеть детали было изысканно тонким.

— Ничего, дорогая, это всегда можно исправить, — сказала Люсиль, сжимая мою руку. — Я была бы рада организовать для тебя еще одну свадьбу.

Никаких шансов, конечно… но таким способом она объяснила мне, что все простила, и я оценила это. Теперь, когда моя мамуля снова появилась в ее жизни и когда Люсиль занялась своей собственной карьерой, она обнаружила в себе великодушие и милосердие.

— Выпьем за перемены к лучшему! — сказал Фил, чокаясь со мной и возвращая меня обратно к действительности. — Конечно же, Клэр, должно пройти время, прежде чем ты снова займешься своей личной жизнью.

— Ну да, — торжественно кивнула я…

— Между прочим, недавно я получил интересное предложение от твоего друга Люка Мэйвиля. Его литагент сказал, что ты посоветовала ему послать его следующую рукопись мне, так как его отношения с «Грант Букс» ушли в прошлое. Знаешь, правда, он написал лишь часть. Возможно, пять глав, не больше… но все равно это превосходно. Неудивительно, если вспомнить успех его первой книги. Конечно, мы тут же выдвинули встречное предложение. Посмотрим, сумеем ли мы заставить Доминика принять его (Доминик Петерс был бульдогом Уильяма Морриса, которому я представила Люка несколько недель назад). Но надежда есть. Предложение чрезвычайно щедрое.