— Она ушла, — сказала Фейт.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Зачем-то стираю в пыль все свои планы. — Некоторое время Фейт никак не могла ухватить ускользающую мысль, а сейчас она поймала ее. Правда, от нее она почувствовала себя только хуже, но все равно продолжала цепляться. — Думаю, ты скоро все узнаешь. Все узнают.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что стираешь в пыль свои планы? — резко спросил Пол. — Только не вздумай сказать, что тебе больше не нужна та фотография!

— Нужна, конечно, — быстро ответила Фейт. — Ты сделал ее? Она готова?

— Это было нелегко, — проворчал он и, продолжая хмуриться, протянул ей снимок. — Это лучшее, что я смог сделать.

Фейт нервно задрожала, рассматривая фотографию. Пол взял снимок, который был сделан на раскопках в тот день, когда Фейт приступила к обязанностям рисовальщицы. На переднем плане, внимательно разглядывая рог тура, стояли доктор Джеклерс и Ламбент. Сзади и чуть сбоку располагались миссис Ламбент и Фейт, последняя была спрятана в тени и попала в кадр лишь частично. А из-за бедуинской палатки высовывался наполовину скрытый человек с очень знакомыми орлиными чертами лица, высоким лбом и холодными отстраненными глазами… Секунду Фейт не могла понять, как ее отца смогли поместить на фотографию почти целиком. Мгновенно она вспомнила дядюшку Майлза. Ему велели встать за палаткой и держать ткань, чтобы та не трепыхалась. Но он был в своем репертуаре и нашел способ наклониться вперед, чтобы попасть в кадр. Пол очень аккуратно вырезал лицо преподобного и приклеил его поверх дядиного. Жуткое впечатление.

— Это… — Фейт прикусила язык. Комплименты были не приняты в их беседах с Полом, но в этом случае было трудно сдержаться. — У тебя здорово получилось, — угрюмо признала она.

Фейт бережно положила фотографию между страниц записной книжки и спрятала ее. Она и не надеялась, что Пол примет всерьез ее безумный вызов и сделает эту фотографию. Ее импульсивная выходка — одно, но это дело потребовало от него времени, усилий и аккуратности.

— Спасибо, — тихо добавила она, не уверенная, расслышал ли он.

Держа фонарь в руке, Пол довел ее до небольшой ризницы. Согнувшись, он отпер три замка на обшарпанном старомодном сундуке, откинул крышку и извлек огромную переплетенную в кожу книгу. Пол подал ее Фейт, и та начала ее перелистывать, сосредоточившись на записях о свадьбах. Дойдя до страницы со свадьбами «в год одна тысяча восемьсот шестидесятый», она остановилась.

— Нашла, — выдохнула она и постучала пальцем по аккуратно написанному имени.

— Это имя что-то значит для тебя? — спросил Пол, заглядывая через плечо.

Фейт кивнула.

— Теперь я знаю, кто убийцы, откуда они узнали о дереве и почему ненавидели моего отца, — прошептала она.

В дневнике ее отца ключ был с самого начала, но Фейт его не заметила. Ее глаза просмотрели одно маленькое предложение.

Не Уинтербурн, а Уинтербурны. Гектор Уинтербурн путешествовал по Китаю вместе с женой. Преподобному было незачем упоминать о его спутнице, он не придал значения ее существованию. В свете фонаря Фейт разглядела мраморные таблички на стенах. Ее взгляд цеплялся за женские имена.

Кем они были, эти матери, сестры и жены? Что с ними стало? Пустые, безликие, как луна, отражающие чужой свет и преданно вращающиеся вокруг более крупного небесного тела…

— Незримые, — тихо молвила Фейт.

Женщины и девушки так часто остаются незамеченными, всеми забытыми, второстепенными. Фейт все время этим пользовалась, прячась у всех под носом и ведя двойную жизнь. Но она не подумала, что кто-то может вести себя точно так же, осознав это лишь сейчас. В приходской книге была сделана запись о свадьбе Энтони Ламбента, эсквайра, и миссис Агаты Уинтербурн (вдовы).

Наступил следующий день, бессердечно ясный и солнечный. Фейт разбудило немилосердно громкое пение птиц. Она снова проснулась с болью в глазах и ощущением, будто ее всю ночь колотили скалкой. Торопливо напившись, она вспомнила свои вчерашние приключения. Визит к дереву лжи, столкновение с Полом, посещение церкви, разговор с Жанной, открытие, сделанное ею благодаря приходской книге… а потом вынашивание плана и обсуждение его с Полом, возвращение домой через грот и затем по морю. Ей надо действовать быстро, пока Жанна не рассказала всему острову правду о ведьме Фейт. Хотя разоблачение больше не пугало ее. При мысли об этом она ощущала лишь безразличие и покорность. Она надеялась только на одно — что успеет разыграть свою последнюю карту, пока люди на раскопках на узнали все о Фейт.

Поскольку никто не собирался присылать за ней коляску, она накинула верхнюю одежду, взяла альбом и отправилась на место раскопок пешком.

— Мисс Сандерли! — Бен Крок изумленно уставился на Фейт, когда она появилась на раскопках в пыльной юбке и с блестящим от жары лицом. Он бросил взгляд на дорогу за ее спиной. — Вы пришли пешком, мисс?

— Сегодня днем будет слушание по делу моего отца, — ответила Фейт, немного запыхавшись после преодоления всех спусков и подъемов. — Вряд ли после всего этого моя семья останется на Вейне. Так что, возможно, это мой последний шанс побывать на раскопках. — Подумав о Миртл, она с беспомощным и неуверенным видом округлила глаза. — Думаете, джентльмены не разрешат мне побыть тут?

На секунду Крок растерялся, словно прикидывал, не отправить ли ему Фейт домой самому. Но экипажа под рукой не было, и Фейт рассчитывала, что он не заставит ее проделывать весь путь обратно пешком.

— Не думаю, что они станут противиться, мисс, — сказал он, бросив взгляд на узкое ущелье. — Сегодня джентльмены все равно заняты своим. Вчера туннель дотянули до пещеры. Теперь расчищаем путь, чтобы рассмотреть все получше.

— Что-нибудь нашли? — вежливо поинтересовалась Фейт.

— Немного гравия просыпалось в трещины, значит, под шахтой есть еще одна пещера, как мы и предполагали. Но нам преграждает путь толстый слой плотных пород, так что придется воспользоваться порохом.

— Полагаю, все джентльмены придут посмотреть на взрыв?

— Наверняка, мисс. — Рот Крока дрогнул, едва сдержав улыбку. — Не думаю, что кто-то пропустит такое.

Фейт подумала о том же самом. Если есть возможность проникнуть в волнующую новую пещеру, все ученые джентльмены захотят присутствовать при этом. Поскольку они не доверяют друг другу, то будут опасаться, не начнет ли кто-нибудь воровать кости для личной коллекции или называть окаменелости в свою честь. Все важные люди сегодня будут здесь. Она на это рассчитывала. Входя в ущелье, Фейт поймала на себе несколько любопытных взглядов, как и в день первого ее здесь появления, но все были слишком заняты, чтобы спрашивать, зачем она пришла. Дядюшка Майлз, как школьник, бесцельно слонявшийся около входа в туннель, побледнел, увидев ее. Фейт одарила его едва заметной улыбкой, плоской, как у дохлой рыбы. Синяки от его пальцев до сих пор давали о себе знать. Он сразу же отвел глаза.