Поскольку подобная тактика полностью соответствовала «плану игры» по развалу СССР, изложенному в одноименной книге Збигнева Бжезинского, КГБ информировал Горбачёва обо всех попытках последовательной реализации этих стратегических и тактических установок американской администрации. Так, в мае 1990 года Советом национальной безопасности США был утвержден план действий в отношении СССР, в котором предусматривалась «поддержка всех внутренних оппозиционных сил».

Даже краткая хроника событий этого года показывает, как страна постепенно сползала в трясину хаоса и социальных потрясений. Итак…

С середины января 1990 года резко обострился конфликт вокруг Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджана, вскоре получивший дальнейшее развитие. Всё началось 13 января, с антиармянских погромов в Баку, продолжавшихся при попустительстве местных властей целых пять дней.

С целью нормализации обстановки 15 января Президиум Верховного Совета СССР ввел чрезвычайное положение в Нагорно-Карабахской автономной области и в прилегающих к ней районах Армянской и Азербайджанской ССР. Однако, несмотря на это, в ходе массовых беспорядков и вооруженных столкновений только в Баку погибли восемьдесят три человека.

Для восстановления конституционного порядка потребовалось введение 19 января в столицу Азербайджана дополнительных контингентов внутренних войск МВД СССР.

Как беспристрастно свидетельствует «Краткая хроника основных событий России XX века», 25 февраля на Манежной площади в Москве прошла первая откровенно антикоммунистическая демонстрация, собравшая, по разным оценкам, от 70-100 до 250–300 тысяч участников!

Двенадцатого-тринадцатого февраля последовали массовые беспорядки с человеческими жертвами в столице Таджикской ССР городе Душанбе.

Двадцать первого февраля произошли массовые столкновения между узбеками и турками-месхетинцами в Узбекистане.

В июне — июле вновь вспыхнули столкновения между жителями Ошской области Киргизии…

Все вышеперечисленные факты однозначно свидетельствовали как о недостаточно эффективных и результативных действиях местных властей, так и о бездействии правоохранительных органов многих регионов Союза.

Эти следующие друг за другом вспышки спровоцированного насилия, которые порождали многочисленные человеческие жертвы, вызывали исход с мест постоянного проживания тысяч (а затем и сотен тысяч) беженцев и вынужденных переселенцев, позволили ЦРУ сделать вывод: Горбачёв утратил контроль над страной. В июле исполняющий обязанности директора ЦРУ Роберт Гейтс направил президенту США (о чем было известно и КГБ) аналитическую записку, в которой писал: «Все более вероятно, что через год или два народное восстание, политические потрясения и акты насилия еще более усугубят нестабильность, царящую в СССР».

Но Горбачёв лишь отмахивался от подобных предостережений со стороны КГБ СССР. По этому поводу член Политбюро ЦК Владимир Александрович Крючков с болью говорил 2 июля 1990 года, выступая на XXVIII съезде КПСС (отметим, что прямые трансляции заседаний съезда делали эту информацию доступной для самой широкой аудитории):

«Рост сепаратизма, межнациональные столкновения, гибель людей — все это и человеческая боль, и фронт каждодневной работы чекистов. Людей убивают только за то, что они другой национальности. В мирное время появились сотни тысяч беженцев… Читая сообщения о сотнях убитых, тысячах раненых, новых десятках тысяч изгнанных, испытываешь состояние далекое от того, чтобы чувствовать себя счастливым человеком. Если волне насилия немедленно не положить конец, то последствия станут непредсказуемыми.

Безусловно, есть упущения в работе правоохранительных органов, но, согласитесь, основа борьбы с подобными негативными явлениями должна покоиться на принципиальных политических подходах…

Нет ни одного государства в мире, в котором демократия и гласность действовали бы в отрыве от правопорядка. У нас же здесь обозначился серьезный разрыв. И с каждым днем он обходится все дороже. Нельзя выступать за всемерное развитие демократии и вместе с тем не выступать за правопорядок, за торжество Закона. Общество, которое позволяет глумиться над Законом, уже по этой причине больно.

Нередко задают вопрос: куда, мол, смотрит КГБ? Общество не может терпеть вмешательства в наши внутренние дела, позволять безнаказанно разворовывать и увозить за рубеж народное достояние, красть военные и государственные секреты, за которыми стоят труд и интересы миллионов людей.

На Западе открыто говорят, что не намерены свертывать разведывательную работу по Советскому Союзу, причем выделяют на нее во много раз больше средств, чем можем себе позволить мы.

Опыт пяти лет перестройки показывает, что социализм, демократия нуждаются в защите. Экстремисты действуют все более дерзко, широко используют оружие, подстрекают людей к совершению государственных преступлений. Пресечение преступной деятельности экстремистов мы рассматриваем как свою важную задачу…

Радикально настроенные лица из некоторых политизированных общественных структур стали скатываться к прямому разжиганию межнациональной розни. Получаемая органами КГБ информация о назревавших межнациональных конфликтах, как правило, своевременно доводилась до сведения советских, партийных, правоохранительных органов: так было по событиям и в Душанбе, и в Ошской области… Упреждающая информация не помогла. Вину органов вижу в том, что не проявлялась должная настойчивость. Главное, мы упускали момент, когда в урегулировании назревающих конфликтов могут дать результаты политические методы».

В то же время, несмотря на предпринимавшиеся шаги по расширению гласности о деятельности КГБ, органы безопасности оставались объектом яростных нападок со стороны многих отечественных СМИ. По поводу этой целенаправленной пропагандистской кампании председатель КГБ СССР отмечал в одном из своих интервью: «Смысл всего этого ясен: вбить клин между народом и органами безопасности… Поэтому мы можем поставить риторический вечный вопрос: кому это выгодно?»

Но в то время вопрос этот, увы, остался без ответа…

Следствием шельмований и травли сотрудников органов КГБ стало принятие на собрании представителей подразделений Центрального аппарата КГБ 23 февраля 1990 года беспрецедентного обращения к генеральному секретарю ЦК КПСС, председателю Президиума Верховного Совета СССР и Верховному Совету СССР, в котором выражались тревога и озабоченность по поводу происходящего в стране. В этом обращении, в частности, подчеркивалось:

«В чекистских коллективах выражается недоумение по поводу того, что руководящие органы страны, располагая упреждающей информацией о назревающих негативных явлениях, явно запаздывают с принятием жизненно важных политических решений, проявляют медлительность и нерешительность, не используют силу действующих ныне законодательных актов. Затягивается принятие ряда важных для общества законов, в том числе по вопросам усиления борьбы с организованной преступностью, о Комитете государственной безопасности СССР, о преступлениях против государства, о преступлениях против мира и безопасности человечества. Отсутствие этих законов лишает правовой основы борьбу с наиболее опасными формами организованной преступности, коррупцией, с преступлениями в сфере внешнеэкономической деятельности, не позволяет эффективно обеспечить безопасность государства и граждан…