«Боже, они убьют друг друга!» — с ужасом подумала Мэллори, ломая руки. Она видела, что из уголка рта Адама течет кровь, а под глазом выступил синяк. У Майкла были сбиты костяшки пальцев на руках и разбита щека.

Адам, добравшись до горла Майкла, вцепился в него железной хваткой. В этот момент с порога комнаты раздался истошный визг. Повернув голову, Мэллори увидела застывшую в дверном проеме служанку — она принесла в библиотеку чай. Поднос, который испуганная девушка держала в руках, был уставлен посудой.

Мэллори бросилась к ней, не раздумывая схватила с подноса большой серебряный кувшин с водой и окатила ею драчунов. Противники, чертыхаясь, отпрянули друг от друга.

— Хватит, я сказала! — снова воскликнула Мэллори. — А ну уймитесь! Я не хочу, чтобы из-за меня дрались, не желаю быть причиной вашей вражды!

— Мэллори, зачем вы так? — жалобно произнес Харгривс, утирая мокрое лицо носовым платком.

— Черт подери, Мэллори, что ты делаешь? — пробормотал Адам, стряхивая капли воды со своих густых иссиня-черных волос.

— Я не позволю вам драться! — решительно заявила Мэллори.

— Ты думаешь, что остановишь меня? — с сомнением спросил Адам. — Я не успокоюсь, пока не проучу этого негодяя, пытающегося увести чужую жену!

— Если ты снова полезешь в драку, — предупредила Мэллори, — я позову лакеев и прикажу им связать тебя.

— И правильно сделаете, — сказал Майкл.

Мэллори резко повернулась к нему.

— А что касается вас, майор Харгривс, то я распоряжусь, чтобы вас выпроводили из дома! — заявила она.

Ее слова обидели Майкла.

— Мэллори… — начал было он, но умолк, поймав на себе сердитый взгляд Адама, который, судя по выражению лица, готов был снова, несмотря на угрозы жены, броситься в драку.

Тем не менее Адам сдержал себя и отступил в сторону. Вынув из кармана носовой платок, он стал вытирать окровавленное лицо.

— Майор, прошу вас, уходите! Брук проводит вас до двери! — сказала Мэллори, потрясая в воздухе серебряным кувшином.

— Да-Да, проваливайте отсюда, пока я добрый, — проворчал Адам.

Майкл бросил на него разъяренный взгляд.

— Если бы не Мэллори, я задал бы вам жару.

— Умоляю, Майкл немедленно уходите, — поторопила его Мэллори, — пока не произошло непоправимое.

Харгривс хотел что-то возразить, но, видимо, передумал и наконец кивнул:

— Хорошо, как вам будет угодно, миледи.

Резко повернувшись, он вышел из комнаты.

Скрестив руки на груди, Мэллори попыталась унять бившую ее нервную дрожь. Адам бросил на жену мрачный, взгляд.

— Адам… — промолвила она.

— Ступай в свою комнату.

— Что?!

— Ступай в свою комнату, говорю! Немедленно! А не то я сейчас… — Он осекся.

— А не то — что? Ты собираешься ударить меня?

— Мэллори, уходи! Я боюсь, что сделаю или скажу сейчас то, о чем позже буду жалеть!

На глаза Мэллори навернулись слезы.

— Честное слово, я не знала, что Майкл сегодня явится сюда. Я думала, что между нами все кончено.

— Но, судя по всему, он так не думал. Возможно, всему виной письмо, которое ты написала ему?

— Я не могла поступить по-другому. Мне не хотелось, чтобы Майкл думал обо мне плохо. Это было прощальное письмо.

— Но ты обещала мне, что больше не будешь общаться с ним! — сквозь зубы процедил Адам. — Ты поклялась больше никогда не видеться с Харгривсом.

— Я не искала с ним встреч. Он приехал неожиданно…

— Ты нарушила клятву! Ты договаривалась о встрече с Харгривсом в письме?

— Нет, вовсе нет… я…

Из глаз Мэллори хлынули слезы.

— Ты знала, что он станет уговаривать тебя бежать с мим? Или, может быть, вы договорились о побеге еще там, в Лондоне?

— О каком побеге? Что ты такое говоришь? Я ничего не понимаю!

— Я говорю о письме, которое Харгривс написал тебе.

Малице Мэллори отразилось недоумение.

— Ты имеешь в виду то письмо, о котором он говорил? Письмо, которое пропало?

— Оно не пропало, — заявил Адам. — Я уничтожил его, сжег! Ты бы видела, как оно ярко горело!

Кровь отхлынула от лица Мэллори.

— Ты читаешь мою корреспонденцию? Ты сжег мое письмо?

— Да, и сделал бы это еще раз. Я готов на все, когда кто-то покушается на то, что принадлежит мне по праву.

— Ты говоришь обо мне как о какой-то вещи!

— Ты моя жена!

— Если я твоя жена, то выслушай меня по крайней мере! Ты должен доверять мне, Адам, но вместо этого постоянно подозреваешь в чем-то. Ты пытаешься уличить меня в измене, когда я хочу всего лишь по-человечески поступить со своим старым другом.

— Он тебе не друг и не собирается им становиться. Харгривс метит на роль твоего любовника. Он предлагает тебе бежать с ним. Я слышал это своими ушами! Он хочет увезти тебя в Шотландию, в Уэльс или в Америку! Я тебя никому не отдам.

Сердце Мэллори сжалось от боли, но глаза оставались сухими, несмотря на сильные эмоции, которые она испытывала в этот момент.

Адам утверждал, что любит ее, но вместе с тем подозревал ее во всех смертных грехах, не доверял ей, неправильно истолковывал ее поступки. Ревность мешала ему здраво взглянуть на вещи.

Мэллори понимала, что, несмотря на всю свою любовь к мужу, она не сможет жить с ним, подозрительным ревнивцем, следящим за каждым ее шагом и постоянно устраивающим скандалы.

— Я уезжаю, — тяжело вздохнув, промолвила она.

— Уезжаешь?

— Да, я ухожу от тебя.

Адам стоял как громом пораженный. Потрясение, паника, боль — от этих чувств у него перехватывало дыхание.

— Черт возьми! — наконец воскликнул он. — Ты никуда не поедешь! Или ты все же решила принять предложение Харгривса и бежать с ним?

Мэллори бросила на мужа холодный взгляд.

— Я ничего не говорила о Майкле. Я сказала только, что ухожу от тебя. Я еду домой.

— Твой дом здесь, — сказал Адам, начиная закипать от ярости.

— Отныне нет, — с грустью промолвила она.

— Не говори ерунды. Ты не можешь просто так взять и уехать. Я не отпущу тебя.

— Не отпустишь? И что же ты сделаешь? Будешь удерживать меня силой?

— О, я что-нибудь придумаю.

— Не сомневаюсь, — спокойно произнесла Мэллори. Ледяное спокойствие жены пугало Адама; уж лучше бы она сердилась или плакала. — Ты можешь запереть меня здесь, в Грешем-Парке, приковать к кровати, поставить на окнах решетки. Это поможет тебе на время удержать меня здесь. Но потом мои родственники, и прежде всего братья, забьют тревогу и начнут меня искать.