Жена Ревина пребывала в полнейшем ужасе от поведения своего супруга. Она пыталась его лечить, уговаривала, устраивала истерики, плакала, пугала разводом, но ничего не добилась. Тогда она принялась бегать по гадалкам, колдунам и экстрасенсам. Но те только разводили руками.

Итак, никто ничего не мог понять. Кроме самого Ревина. Он, очевидно, знал, что делает. И действовал целенаправленно.

Марат решил выяснить, куда идут финансовые потоки, исчезающие со счетов «Роскомсвязи». Это оказалось не так-то просто. Помог Цезарь Акимов, мастер компьютерных программ и талантливый «взломщик». Его информация была неоценима.

Судя по присланному им сообщению, Ревин являлся тайным соучредителем некой строительной фирмы, специализирующейся по проходческим работам. Мало того, Ревин еще частично финансировал сначала проект, а затем и строительство туннеля в Таджикистане. Делалось это через подставных лиц, в строжайшем секрете. Туннель для автомобильного движения прокладывался через Язгулемский хребет в горах Памира.

— Черт знает что! — воскликнул Марат, еще и еще раз перечитывая сообщение хакера.

Судя по словам партнеров и сотрудников, Ревин никогда не интересовался строительством. Ладно бы еще жилищным, это хоть сулило прибыли. А туннель в Таджикистане? С какой стати он ввязался в этот проект? Выгода? Более чем сомнительная. Благотворительность? Ревин был рационалистом и прагматиком. Он не занимался благотворительными акциями, тем более такого масштаба, как строительство туннеля в горах. Это просто смешно!

Марат думал. Он рассуждал и так, и этак. Как ни крути, в поступках Ревина отсутствовала логика. Допустим, тот захотел поучаствовать в строительстве туннеля. Но зачем? С какой стати? «Роскомсвязь» не имела никакого отношения к строительству. Никакого!

Впрочем, у каждого свои странности. Вот взбрело Ревину в голову заняться строительством. И он занялся. Но почему тайно? Партнеры бы не одобрили? Так ведь они все равно рано или поздно узнают. И скандала не миновать. Зачем осложнять себе жизнь? Может, и правда Даниил Петрович немного не в себе? Психика — штука хрупкая: даст трещину, и пиши пропало. А главное, сразу-то не всегда заметишь. Вроде бы человек как человек. Так же ходит, дышит, разговаривает. Только внутри у него начались уже невидимые глазу изменения, которые постепенно нарастают. Что ж, если так, то… все объяснимо.

«Слишком просто, — сказал себе Марат. — Я выбрал самый легкий путь. Его жена придерживается того же мнения: Ревин сошел с ума. Стало быть, гадать больше не о чем. Все его поступки — плод больного мозга».

Калитин чувствовал: за странностями Ревина что-то кроется. По неизвестным пока причинам бизнесмен задумал и осуществляет нечто очень для него важное. Настолько важное, что вся его текущая жизнь отошла на второй план. Фирма, репутация, благополучие, обеспеченное будущее, взаимоотношения с женой — все отступило перед новой целью. Но что это за цель?

Если проанализировать поведение Ревина за последние два года, то можно сделать вывод: человек ведет себя так, будто у него нет будущего. Все, ради чего он жил, осуществилось. Или осуществится в самом скором времени.

Ну не может быть смыслом жизни — строительство туннеля! Все существо Марата противилось этому. А факты говорили обратное.

— Я чего-то не понимаю. Не улавливаю, — пробормотал он. — Самое главное от меня ускользает.

— Можно забирать посуду? — поинтересовалась Ирочка, просовывая в дверь аккуратно причесанную головку.

Она заметила, что шеф говорит сам с собой. Допрыгался! Холостяцкая жизнь до добра не доводит.

— Чего тебе? — растерялся Калитин.

Ирочка вздохнула, всем своим видом выражая сочувствие.

— Посуду, спрашиваю, забрать можно?

— А-а, посуду… да-да, конечно… забирай…

Она покачала головой, складывая на поднос чашку и тарелку от бутербродов.

— Вам жениться надо, Марат Анатольевич. А то вы уже… сами с собой разговариваете. Куда это годится?

— Никто не хочет выходить за меня, — пошутил Марат. — Ненадежный я. Ветреный. Не внушаю женщинам доверия.

Ирочка только хмыкнула, шествуя с подносом к двери. Шеф невыносим! Просто бревно с глазами! Когда же он заметит ее любовь?!

Едва она вышла, Марата осенило. Он не успел выяснить, почему Ревин бросил альпинизм. Молодой, подающий надежды скалолаз вдруг перестает ходить в горы. Внезапно. Без всяких причин. Но так не бывает! Куда Данила поднимался в последний раз? На Памир? Кажется, его товарищ что-то говорил о Язгулемском хребте… И туннель строится там же. Как раз через Язгулемский хребет…

Проводив очередного пациента, Ангелина Львовна ощутила усталость. Обычно она начинала утомляться после обеда, под вечер, когда за окнами сгущалась тьма. Ей хотелось домой, чтобы после ужина забраться на диван и почитать интересную книгу или просто подумать. Но сегодня с самого утра у нее появились тяжесть в голове и желание прилечь.

«Хоть бы никто больше не пришел», — подумала она.

В кабинете тихо гудела газовая печь. По голубым изразцам перемещались солнечные зайчики. Сонный туман медленно заволакивал ее сознание…

Она знала, что бывает такое пограничное состояние, когда человек еще не спит, но уже и не бодрствует. Он пребывает в мире то ли своих, то ли чужих фантазий, бродя по ним, как по незнакомому городу в сумерках. Эти фантазии перемешиваются в его воображении и затягивают все глубже и глубже, уводя в темные переулки и проходные дворы…

Она не заметила, как оказалась в мрачном подвале, где сводчатый потолок смыкался высоко вверху, а стены были покрыты копотью и сажей. Маленький светильник мерцал в узкой нише. Седой мужчина в бархатной одежде что-то объяснял молодому, стройному и порывистому юноше.

— Смотри, — говорил он. — Это кристаллический солнечный свет. Ты прочитал трактат?

— Да… — нерешительно ответил юноша. — Но почти ничего не понял.

Старик разозлился. В его голосе зазвучал неприкрытый сарказм.

— Еще бы! — прокаркал он. — Y тебя в голове — непристойные утехи, глупый отрок! Ты думаешь о дамских юбках, тогда как твое дело — изучать философию сокровенного мира. Недостойный! Ты не заслуживаешь…

— Вы гоните меня, учитель? — юноша радостно вскочил с каменной скамьи. В руках он мял малиновый берет с пером, готовясь водрузить его на голову.

— Сядь, нечестивец! — гаркнул старик и закашлялся.

Его легкие, пропитанные дымом и парами ртути, слабели с каждым днем. Юноша покорно опустился на скамью, пережидая приступ кашля у старика.

— Я. сам буду рассказывать тебе… — прохрипел тот. — Небесный шар есть источник и дух золота. Само же золото — символ Духа…

Чтобы отдышаться, старику понадобилась пауза. Юноша воспользовался этим.