На ноге у Маргарет Кирни был длиннющий порез. Алиса предложила свою помощь, иначе Маргарет было не добраться до дома. Кирни жили на втором этаже, и надо было преодолеть ступенек двадцать. Алиса считала своим долгом помочь Маргарет просто потому, что та при ней упала с качелей и повредила ногу.

Кое-как им удалось преодолеть первый лестничный пролет и добраться до площадки. Нога у Маргарет была пропорота чуть ли не на всю длину, такую рану не перевязать. Подъем по лестнице давался с трудом. Передохнув, они продолжили штурм лестницы и в конце концов добрались до квартиры.

Дверь оказалась заперта.

— Уж и не знаю, куда мама могла уйти, — простонала Маргарет.

В квартире не было ни души. Никогда такого не случалось.

— Идем-ка лучше ко мне, — предложила Алиса, — и подождем у нас твою маму.

Опять надо преодолевать ступеньки, что повергло Маргарет в ужас.

— Обними-ка меня за шею, так будет легче, — посоветовала Алиса.

Они без помех одолели пролет и остановились на площадке передохнуть, когда послышался какой-то шорох. Девчонки затаили дыхание.

— Откуда это? Со двора или с улицы? — прошептала Маргарет.

Они напрягли слух. Шорох доносился снизу. Алиса перегнулась через балку и глянула вниз. Там, в сумраке двора, притаился мужчина в дождевике.

Паника пала на девчонок.

— Чарли Дождевик! — закричала Алиса и сиганула сразу через девять ступенек.

Маргарет Кирни зарыдала и потащилась по лестнице за ней, качаясь, падая и поднимаясь.

Главное — успеть спуститься вниз и выбраться во двор, пока Чарли Дождевик не схватил.

Алиса уже бежала по двору и барабанила в каждую дверь:

— Помогите! Спасите! Чарли Дождевик! Чарли Дождевик!

Когда Маргарет удалось наконец спуститься во двор, мужчины уже выбежали наружу. Все двери были настежь. Мужчины слышали девчоночий крик и видели, как Маргарет выползает на свет божий. Ползти для нее оказалось легче.

И тут появился человек в дождевике. Само собой, мужчины сразу накинулись на него. Броситься на кого-нибудь для мужчин Тяп-ляпа — плевое дело. Злость здесь словно рассыпана по земле. Откуда бралась эта злость, сейчас увидеть легко. А тогда она существовала словно сама по себе. Будто и не было бедности и болезней. И ранних смертей. И отвратительных условий жизни. И постоянного унижения их ирландской гордости.

Когда обитатели двора перестали махать кулаками, выяснилось, что человек в плаще — это Джейми О’Рурк, вернувшийся со второй смены на «Дандиване».

Матушка уже училась в школе. Однажды вечером она лежала в своей постели. У Сэди и Маргарет была своя комната. Матушка глядела в окно. Часть Тяп-ляпа к тому времени снесли и построили новые здания. По четыре квартиры в доме и по садику для каждой квартиры. Матушка лежала и смотрела на проплывающую мимо жизнь и на пьяных.

И тут мимо окна прошествовал гроб. Матушка сразу позвала своего отца:

— Папа, тут гроб прошел мимо окна.

— Вот ведь дура бестолковая, — пробурчал отец, однако автоматически поднялся и выглянул на улицу.

Никаких сомнений быть не могло. Мимо их дома шел гроб. И ног у него было четыре.

— Подожди-ка, — сказал Дэнни.

Он выбежал на улицу, и погнался за гробом на четырех ногах, и догнал его. Оказалось, старина Риган и один из его дружков нашли где-то старый гроб и решили отнести его домой на дрова. Чтобы было удобнее, они несли гроб на головах, словно каноэ.

Дэнни, папа Алисы, всегда был не прочь приколоться. Однажды (Алисе было лет семь) мимо шествовала процессия оранжистов. Бил большой барабан, в воздух взлетали булавы, пронзительно, словно тормоз паровоза, скрипели флейты. Шуму, в общем, хватало. Шествие оранжистов до сих пор регулярно проходит по Коутбриджу. Очень разумное мероприятие, особенно если принять во внимание, что большинство населения — католики. Когда хвост колонны скрылся под железнодорожным мостом у канала, Алиса спросила у Дэнни, что это такое было. Он ответил, что шествие оранжистов организуется в честь короля Билли, который придумал оранжевые апельсины.

Надо только встать у дороги, подставить передник, и тебе в него набросают апельсинов. Алиса прямо дождаться не могла, когда шествие пойдет еще раз.

— А они еще придут, папочка? Когда они придут?

— Каждый июль, девочка, регулярно как часы, в последнюю субботу перед двенадцатым числом.

Символ бесплатных апельсинов зажегся в голове у Алисы и пылал до следующего июля. Следует помнить, что апельсины тогда были редкостью.

Вот и прошел год и настал июль. Бой большого барабана оранжистов — бум! бум! бум! — разбудил Алису в семь часов утра. В восемь она стояла под железнодорожным мостом и с нетерпением ожидала, когда процессия будет проходить мимо. Шествие шло, огибая фонтан, и чем ближе оно подходило, тем лучше были видны лица мужчин. Ну не могло быть таких лиц у людей, которые собирались бесплатно раздавать апельсины. Ненависть читалась на них. И вот еще что: почему-то никого с подставленным передником не было видно.

На железнодорожном мосту торчали какие-то мальчишки. Алиса не знала, что мальчишки целый месяц собирали разные отбросы по всем домам Тяп-ляпа. Несколько дюжин помойных ведер стояло наготове на парапете моста. А процессия приближалась.

Забавный человечек в голове шествия исполнял своеобразный танец: он кидал булаву вверх и ловил, изгибаясь при этом всем телом и выделываясь на разные стороны. За ним шел человек с большим барабаном, дальше следовали музыканты в форменной одежде — с флейтами и барабанами поменьше. Их осеняло знамя, которое держал в руках мужчина, ехавший на белом коне. Наверное, это и был король Билли, который придумал оранжевые апельсины. Алиса вдруг испугалась, сама не зная чего. Слишком много шума и хоть бы один апельсин для смеха.

И тут из-за угла вывернул Нед Чамберс и попятился, увидев оранжистов. Заметив Алису, он подбежал к ней и схватил за плечо:

— Ты-то чего приперлась сюда сегодня, Алиса?

— Жду, когда они начнут кидать апельсины.

Нед посмотрел на мальчишек с помоями на мосту, подхватил Алису на руки и бросился бежать. Они были уже на другом конце пустыря, где стояла газораспределительная будка, когда услышали, как помойные ведра падают на землю и как кричат и ругаются оранжисты. Потом все стихло на минутку. Когда к мальчишкам на мосту присоединились мужчины и принялись забрасывать шествие камнями, вновь донеслись душераздирающие вопли.

Приехала полиция на своих черных машинах. Одних задержанных в тот день было человек сто.

Мэри и Дэнни въехали в один из новеньких домов по соседству с Тяп-ляпом. В дом с садиком. Алисе исполнилось уже восемь. И вот однажды, когда она была дома одна, пришел Глухонемой и принес саженцы.