— Чего встали, садитесь… гости дорогие. — И бабуська захрипела, как старинный матричный принтер. Похоже, смеялась.

Мы озадаченно переместились на лавку возле стены. Нас что, ждали? Ни Вийка, ни бабка Варвара (так, по-моему, звали старую ведьму) не казались удивленными нашим появлением. «Все чудесатей и чудесатей…»

Тяпа и Ляпа, поняв, что есть их на обед не будут, быстро освоились.

— Смотри, Янчик, печка…

— А что в печке-то? Даня, чуй, там же кура!!! Может, две…

Бабка раскурила черную, как головешка, трубку и, задымив, захрипела дальше:

— Думала, блажит Вийка… Какие к нам гости, кроме попа да болезных? Ан нет, — родня пожаловала… Занесло же вас, ребятки…

— Карты читала, в воду глядела, — напевно продолжила Вийка, накрывая на стол. — Взъелась на нас темная сила… Вон вас откуда забросило. Садитесь, поешьте, потом подумаем, что делать дальше.

Данчика и Янчика дважды уговаривать не пришлось — метеорами мои кузены метнулись за стол. Полина с Жупиком тоже не отставали. Сюнневе потянула меня за полу сарафана:

— Поедым, что л-ли?

Но мне есть совсем не хотелось. Присев на лавку и глядя, как работают челюстями мои кузены, я принялась расспрашивать Вийку:

— Что же, вас совсем не удивляет наше появление?

— Э-э, милка, — хмыкнула ведьма, покрывая голову темным платком. — Я такого навидалась уже, черта лысого и того видала, что дивиться своей родне, хотя бы и из будущего… Кстати, эти два оглоеда, ай тоже наши?

Я кивнула:

— Мои двоюродные братья. Только Полина нам не родственница, она случайно попала…

— Я человек посторонний, — поддакнула Полли, грызя соленый огурец, — в случае чего понятой могу выступить.

С полатей послышался хриплый кашель, потом что-то заскрипело, и к нам спустился высокий худой мужчина. Выглядел он неважно — лицо бледное, под глазами синяки; сам еле двигается…

Шаркая ногами и держась за бок, мужчина (судя по всему, это и был Янко-литвин, Вийкин муж) заковылял к двери.

— Ты куда? — вскинулась Вийка, засверкав глазами.

— До ветру я…

— От убогий же! Да тебя ж унесет этим ветром… Давай ведро принесу!

— Что ты, Виюшка…

Подскочив со скамьи, Вийка бросилась к мужу. Вместе они вышли в сени. Мы деликатно притворились, что ничего не слышали.

Варвара вздохнула, выдыхая колечко дыма:

— И вправду убогий… Хорошо ему бока-то наломали; прости господи. Уж с год лечим травами да заговорами, никак не отойдет. Эх, жалко Ханна, сестра моя, померла. Вот та хорошо травами лечила, покойников у смерти отымала. А у Вийки этого нету, да и я не умею. А Ханна, та — да, та много чего умела. Эх, рано к Господу-то она отправилась. Только-только ей сто лет справили, ей еще бы жить да жить… Когда ж она преставилась? — Бабуля принялась деловито высчитывать что-то на пальцах. — Ага, аккурат когда моя девка Польку нам подкинула, тому уж лет двенадцать.

Я уже ничему не удивлялась. Просто предпочла не думать о том, сколько же лет самой Варваре, если ее столетняя сестрица преставилась двенадцать лет назад. Читала я про эту Ханну — действительно, она была одной из самых сильных травниц в роду. После нее осталась куча таких невообразимых рецептов, что приходилось только диву даваться, как она лечила такими зельями. Но лечила же…

Из темного угла послышался хрипловатый, но явно детский голос:

— Не двенадцать… Я бабку Ханну еще помню.

Ляпа подавился куриным крылышком:

— Че за засада?

На лавку рядом с Сюнневе взгромоздилось странное существо. Существо было одето в просторную рубаху, длинные вязаные носки и вид имело настороженный. Я открыла рот от удивления — вот уж не думала, что в нашем роду когда-то, могли родиться такие… Юная ведьмочка, еще настолько маленькая и угловатая, что не сразу поймешь — мальчик это или девочка, имела внешность для рода самую нетипичную. Она была смуглой, черноволосой и черноглазой. Причем глаза были именно черными, а не какими-нибудь темно-карими. Остановив на мне блестящий угольно-черный взгляд, девочка мотнула головой (из-за ворота выскочили две темные косицы) и спросила:

— Ба, они че, все сожрут или ты и меня покормишь?

— Што, ноги отсохли? — заворчала Варвара. — Чай, не больная, корыто не разевай, сама пододвигайся да лопай.

Сюнневе пододвинула девочке миску. Та, залустив туда руку и выудив вареную картошку, невозмутимо принялась жевать.

— Вот бесово отродье, — беззлобно вздохнула бабка Варвара.

— Ба, не злобься, — пробубнила девочка с набитым ртом. — Всеравно ты меня любишь…

— У-у, головешка. — Бабка Варвара для виду погрозила девочке пальцем. — Вот ведь хитрюга! Не наших она кровей, а все равно родная. И довелось же Таирке, девке моей, с этим… чертом спутаться!

— Он не черт, — поправила Пелагея бабушку, одновременно прицеливаясь Тяпе в лоб костью, — он — князь…

— Князь! — возмущенно фыркнула Варвара. — Сроду о таких не слышала… Глаза-то у него желтые, как у кошки, были да зрачки, чуть что, так вытягивались. Ты молчи, ворона, тебя еще не было, а я все помню-у!!!

— Вот закаркали опять! — заорала Вийка с порога, затворяя дверь и помогая Янко сесть на лавку. — Тетка Варвара, доколе девку мучить будешь? Скажи лучше, где у нас семена папоротника лежат…

— Да там и лежат, в чулане на верхней полке, — проскрипела бабка, опять принимаясь за трубку. — За каким они тебе сдались?

Вийка не отвечала, старательно укутывая ноги Янко теплой дерюжкой.

— Куды собралась, кликуша блажная? — повысила голос Варвара. — Ай на кладбище собралась, дура литовская? А мне за мужиком твоим задохлым смотреть до конца лет моих прикажешь? Хватит того, что и девка на мне!

— Сказала — пойду, значит, пойду. — Вийка упрямо вскинула подбородок. — Может, еще и отобьюсь…

— Виюшка…— прошелестел Янко.

— Крокодилица, прости господи! — пыхнула трубкой Варвара. — Не пушшу!

У Вийки нервически задергался уголок рта, совсем как у тетки Розы. Мы поняли, что пора вмешаться. Но что мы могли сделать?

— Девица Михайлина! — зашептал Виталис мне на ушко. — Идти на кладбище следует вам, а не Вийке. Так нужно…

— Мне одной?! — завопила я на всю избу.

— Нет, можете взять остальных, если согласятся, но вы — самая сильная…

Так, понятно. Опять я и опять… Впрочем… Я глянула на тихо кашляющего в углу Янко и бледную Вийку и замялась. Картина, конечно, трогательная, но неужели я чем-то могла помочь? Я даже ужасы смотреть по телевизору боялась, всего «Графа Дракулу» просидела под одеялом, боясь и ресничку высунуть. Что ж делать, как мне справиться с толпой упырей?