Я так испугалась. Я испугалась того, что он станет таким же, как и его отец. Но тот день я не забуду никогда еще и по другой причине: когда он увидел своего ребенка, он тоже испугался!

Он смотрел на своего сына и на меня. Я никогда не забуду его взгляда – растерянный, будто его облили холодной водой. Его надменность сменилась удивлением и сомнениями. Он взял ребенка на руки, и впервые я увидела, как он улыбался. Он выглядел таким глупым и одновременно таким счастливым.

Однако этим все не закончилось. Мои страхи не подтвердились – сына воспитывала я, а не кто-то другой.

Он изменился в тот день. Он хотел быть со своим ребенком, а потом перестал смотреть на меня как на врага. Потом у нас появились и другие дети, и я видела, как он менялся. Это происходило не сразу, но я замечала это.

Жители его королевства благодарили меня. Они со слезами на глазах благодарили меня. Они тоже видели это. Я не знаю, за что они говорили «спасибо», но я что-то сделала. Мир пришел на эту землю. Больше не было войн, смертей и завоеваний.

И все начало меняться.

Я полюбила его нового. Он изменился и перестал воевать. Он был счастлив со своей семьей и со мной.

Я понимаю, что та ненависть, которой пропитался ты, да и все мы, просто так не уйдет. Но ведь он помог не только себе, но и нашей родине возродиться.

До меня доходят тревожные слухи о том, что творится дома. Я не знаю, что ты собираешься делать, но прошу тебя – не нужно подогревать ненависть. Давай встретимся, ты увидишь моих детей и меня. Мы поговорим. Мы сможем найти другой выход. Я сама приложила руки к восстановлению всего и не хочу, чтобы это было потеряно.

Я посылала тебе и другие письма и надеюсь, они дойдут до тебя. Надеюсь, ты прислушаешься ко мне.

Прошу тебя, мой король, мой дорогой Хости, дай всем нам шанс. Дай нам мира.

С любовью, твоя кузина, настоящее имя которой, надеюсь, ты еще помнишь».

– Она пыталась вразумить его, – сказала Ванда, прочтя это. – Но, похоже, у нее ничего не вышло.

– Похоже на то.

– Посмотрим на ответ короля.

Я вскрыл второе письмо. Оно было смятым и запечатанным. Вероятно, она не успела его прочесть. Быть может, в тот день, когда были зажжены свечи, она только получила письмо и надеялась, что все обойдется.

«МИРА НЕ БУДЕТ!!!

Ты предательница! Ты тоже сгниешь там вместе со своими выродками! Ты умрешь страшной смертью! Сдохни, как и все твои щенки! Ты недостойная тварь, ты тоже заслуживаешь всего этого.

Киривана больше нет! Я отдал все, что имел, ради мести! ВСЕ!

Он согласился принять всех! И теперь мы отомстим! Мы все отомстим! Мы будем единым целым и воплотимся в самое страшное оружие и уничтожим Дитто! Уничтожим волчье логово и всех его щенков! Я сам это увижу своими глазами, а тебя я убью потом, когда ты увидишь мою месть!

УМРИТЕ!!!»

– Вот, значит, как, – тяжело вздохнул я. – Она не смогла.

– Было слишком поздно.

– Нет, она не стала ничего говорить никому. Возможно, она верила в кузена, но ее вера погубила всех. Она могла предупредить мужа о подарке, но не стала.

– Меня больше волнует, кого король Киривана имел в виду? – задумался Дантес. – Кому и что он отдал за эти свечи?

– Все. Он отдал все. Но что это значит, мы поймем, только когда встретимся с последним жителем этого королевства – королем Фен Риром.

– Тогда уходим, – сказала Ванда. – Нужно отдохнуть перед встречей и подготовиться к ней.

– Хорошо.

– Постой. Морр, – сказал Дантес, – что это были за цифры? Те, что на обороте. Что это значит? – он прищурился и посмотрел мне в глаза.

– Я не знаю, – честно ответил я. – Он просто оставил эти цифры и не объяснил, что они обозначают. Быть может, это ответ на какую-то загадку, но как разгадать то, что скрыто в них, я не знаю.

Я продемонстрировал все бумажки. Чего уж там скрывать, если они уже все заметили. Может, они больше меня поймут.

– Фигня какая-то, – сказала Ванда.

– М-да, – почесал Дантес затылок. – Как-то ничего в голову не идет.

– Вот-вот, – вздохнул я. – Знал бы, что это, давно бы сказал. Эти числа мне ни о чем не говорят.

– О, не напоминайте мне про числа, – закатила глаза девушка. – Мне этой математики уже по горло хватает, а тут еще это. А учеба так близко!

– Не любишь математику? – усмехнулся Дантес.

– Мне она тоже не нравится, – улыбнулся и я.

– Беее! – отвернулась она. – Не хочу учиться. А жениться у меня не выйдет, – рассмеялась она.

– Хах, ну ты и глупая, – усмехнулся Дан.

– Ну, я в отличие от тебя, читать ответы прямо в голове учителя не могу.

– Вот, потому я и получил красный диплом.

– А это мысль, – задумался я. Их разговор навел меня на одну идею. Я вновь пересмотрел все цифры и нашел то, что искал. – Ха! Мой брат не настолько умный, чтобы придумать сложный шифр, – усмехнулся я. – Кажется, я понял. Идем.

– Куда?

– Отдохнем. А потом приготовимся. Нельзя представать перед королем в неподобающем виде…

Смерть – единственное лекарство от глупости!

«Хеллсинг: Война с нечистью»

– Хахахахахах! – я смеялся, сидя на стуле. Ох, как же смешно. Этот «шифр» такой простой. Да, даже ребенок догадался бы. Брат! Простота и гениальность всегда рядом. Все одновременно так просто и так сложно. – ХАХАХАХахахахахах! – я не мог удержаться.

Блин! Ну, до чего же элементарно. Я вообще-то рассчитывал на интригу уровня Шерлока Холмса, а тут оказывается все так просто. Хе-хе.

Начал анализировать все, что со мной произошло в этом городе, и с каждой секундой становилось все смешнее. Как я мог этого не замечать? Это же было элементарно! Вот это действительно смешно. Да уж, будет мне уроком. Нужно быть внимательнее, но тут можно и оправдаться тем, что об этом месте я знал крайне мало. Но теперь…

Это будет интересно.

Вытер выступившие слезы.

– Ох, – облегченно вздохнул я. Остальные давно уже подслушивали, как я тут с ума схожу. Ну и пусть.

Закончив, я убрал все в инвентарь, а потом подумал и на всякий случай сунул в шляпу – там уж точно не достанут. После этого я достал бумагу и начал рисовать свитки. Мне нужно много, очень много свитков. Благодаря рунам я могу сделать нечто интересное. Рисунки-ловушки – вот что сейчас нужнее всего.

Огненные вспышки, ледяные, магические и прочие – нужно много такого. Я половину всех своих денег потратил на бумагу, она мне пригодится. Денег я не жалел – думаю, все окупится потом.