Красные кхмеры вошли в Пномпень в семьдесят пятом. Никто не думал, что их будет так много. Толпы детей-фанатиков в черной форме с автоматами Калашникова в руках, марширующие под красным флагом.

В стране к тому времени уже шла гражданская война, власть захватили военные, никто толком не представлял себе, что это за новая сила, вышедшая из джунглей.

В день штурма Пномпеня человек по имени Салот Сар вдруг перестал существовать. Вместо имени у него появился псевдоним, который его надолго переживет, состоящий из первых букв французского словосочетания politique potentielle – потенциальная политика.

Отныне его звали Пол Пот.

Он действительно не собирался повторять ошибок других лидеров. Тем не хватало решимости идти до конца. Вечно им что-то мешало. То оглядка на остальной мир, то личная корысть, то сознание собственного величия.

Как только армия Красных кхмеров захватила столицу, Камбоджа моментально отгородилась от остального мира. Были пресечены все виды связи, не работали ни телефоны, ни телеграф, ни почта.

Первое, что сделали новые власти, – это отменили деньги. Они просто взяли и взорвали все банки, а деньги развеяли по ветру.

Затем революционная армия стала спешно избавляться от тех, кто всегда мешает революции. От этих вшивых интеллигентов, неженок и белоручек, которые вечно ноют и путаются под ногами. Их убивали в домах, на рабочих местах и на улицах. Инженеров, учителей, артистов, журналистов и врачей. Даже воспитателей детских садов. Убили всех за несколько часов. Толпы визжащих от ненависти подростков с автоматами рыскали по улицам. А в первую очередь убивали тех, кто носил очки.

Наука, искусство, здравоохранение тоже были отменены. Отменялось все просто. Выстрелом из “калашникова” или ударом приклада по голове.

И больше никакой религии, никакого “опиума для народа”. Были вырезаны тысячи буддистских монахов, а монастыри повсеместно превращены в казармы или живодерни. Спешно убивали представителей национальных меньшинств, бывших военнослужащих, работников государственного аппарата, да и вообще всех, кто не нравился.

Любая техника подлежала уничтожению, включая велосипеды. Революционные солдаты кувалдами разбивали все, что попадалось под руку, начиная от автомобилей, кончая электробритвами. Таким образом, Пол Пот устранил мир капиталистического производства. Запретил все виды торговли и обмена, все праздники, даже свадьбы и дни рождения. Для коммунизма это лишнее.

А наутро отменили города. Ведь города – это скверна, разлагающая народ. Народ подлежал исправлению.

По громкоговорителям объявили, что все жители должны собраться на улице и строиться в колонны.

Горожане отправлялись в коммуны для исправления трудом. Уже на улицах стали разобщать семьи, отрывать детей от родителей, жен от мужей. Тех, кто сопротивлялся, пристреливали на месте. Инвалидов, которые не могли идти, обливали бензином и поджигали.

Построение коммунизма шло стремительно. Парижские учителя наверняка были довольны.

Колонны растянулись на многие километры, за ними остались пустые, похожие на призраки города, где собаки на улицах пожирали трупы.

Начиналась последняя четверть двадцатого столетия.

Исправление трудом шло полным ходом, заключенные из лагерей утром шли строем на работу осушать джунгли, а вечером те, кто выжил, строем шагали с работы. Миска баланды в день и занятия по марксизму на ночь. Люди умирали тысячами. И не только от дизентерии и малярии. Их массово забивали мотыгами на полях. Зачем тратить боеприпасы, когда можно просто раскроить череп. Всю страну покрывали “поля смерти”, бесконечные ямы с присыпанными известью трупами.

При этом – полная анонимность власти. Такого в истории никогда не было. Ни имен, ни портретов – ничего. Никто не знал, кто правит страной, кто отдает приказы. А ведь это были люди, жившие когда-то в Латинском квартале, из милого студенческого союза, сложившегося в Париже, многие из них имели дипломы Сорбонны. Настоящие аскеты, презирающие роскошь. Им не нужен был собственный культ, им не нужна была слава и преклонение.

Они и себя называли даже не по именам, а по номерам. Это, кроме всего прочего, было залогом их личной безопасности. “Старший брат один”, “Старший брат два”… А “Старший брат один” Пол Пот еще любил подписываться “Товарищ 87”.

Лишь однажды в бараках вывесили ксерокопии портрета Пол Пота. И только тогда его двоюродная сестра, стоя в очереди за баландой, та самая, с чьей помощью он получал образование в Париже, наконец поняла, кто отправил ее в лагерь.

Пол Пот с чистым сердцем объявил о том, что коммунизм в стране построен. Ему, первому и единственному в мире, удалось с успехом привести народ Кампучии в светлое будущее всего человечества, к чему едва приблизились те, кого он считал своими кумирами. И тут было чем гордиться. Ни тебе классового, ни национального расслоения, никакого инакомыслия, никакого оппортунизма, все недобитые работают в лагерях и благодарят старших братьев, которые освободили их от всего ненужного, им даже супругов подбирали в партийных ячейках. Сен-Симону такое и не снилось.

Красные кхмеры просчитались, когда решили повоевать с Вьетнамом. Закаленная в войне с американцами, прекрасно вооруженная вьетнамская армия моментально раздолбала батальоны подростков-садистов. Все-таки убивать беззащитных людей – это одно, а воевать – совсем другое.

Пол Пот с остатками своей армии ушел в непроходимые джунгли, а всем открылась истинная картина и масштабы зверств. За четыре года Пол Пот со своими соратниками при молчаливом попустительстве остального мира уничтожили три миллиона человек из десяти. Даже у товарища Сталина не было такой динамики.

Пол Пот сидел в лесу, как подобает партизану, периодически его армия устраивала боевые вылазки, хотя силы Красных кхмеров таяли из-за непрекращающегося дезертирства. Параллельно он проводил в джунглях что-то вроде семинаров по передаче своего ценнейшего опыта для высоких государственных деятелей разных стран, ведущих борьбу за мир во всем мире, которые охотно съезжались на огонек к этому истинному марксисту.

Потом у всего прогрессивного человечества появились другие нравственные ориентиры, тот же Ясир Арафат, и Пол Пот постепенно вышел из моды.

В конце концов он надоел даже своим сподвижникам. Его арестовали, обвинили в предательстве интересов революции и даже устроили бутафорский суд, который приговорил отставного вождя к пожизненному заключению. Содержали Пол Пота в двухкомнатном бараке, не мучили, даже оставили при нем жену. Время от времени к бывшему диктатору допускали журналистов, которые брали у него интервью. Пол Пот, успевший превратиться в разбитого болезнями маразматика, тихо говорил, что лично он ни о чем не жалеет. Вся его жизнь была посвящена делу революции.

Умер он своей смертью. Тело сожгли на костре из автомобильных покрышек. Также предали огню две ветхие гимнастерки, трость и соломенный веер, которым Пол Пот отгонял москитов. Такое наследство оставил после себя главный душегуб послевоенного времени, убивший каждого третьего жителя своей страны, “Товарищ 87”, беззаветный строитель коммунизма, маленький Сар.