Ведущая возвышалась в кресле гордо и прямо, как египетская статуя. Обводя глазами зал, она останавливалась на отдельных индивидах. К ней подошла ассистентка и передала список. Мищенкова кивнула благодарственно и пробежала глазами листы, удивленно вздернув бровь.

– Добро пожаловать в дивный мир здорового духа. В этом волнующем путешествии мы будем вашими проводниками и друзьями, – закончил ликующий голос за кадром.

Мищенкова взяла пульт. Экран погас. С казенной улыбкой, которая вернулась на ее уста, она произнесла:

– Для нескольких человек есть еще вопросы по анкетам. Я назову их фамилии и попрошу пройти в комнаты к ассистентам. А мы тем временем продолжим. Согласны?

– Согласны, – закивали присутствующие, которые начинали воспринимать этот зал как свой дом и даже считали, что в этом доме имеют право голоса.

Она взяла список. Зачитала его:

– Никитин, Резванова, Разгуляев…

Влад кивнул и поднялся с места, услышав свою легендированную фамилию.

Все та же молоденькая ассистентка повела тех, кого выкликнули, по кабинетам. Влад очутился в небольшом, но длинном, как коридор, помещении. На столике стояла какая-то аппаратура, далеко не новая, похожая на агрегаты для снятия кардиограммы. Также присутствовали стол, кушетка, компьютер и плазменный телевизионный экран. Владычествовал тут молодой человек в крахмально хрустящем светло-голубом халате, который выдавал в нем принадлежность к племени эскулапов. На столе лежали тесты, которые только что заполнил Влад.

– Что интересного рассмотрели? – Влад кивнул на бумаги с тестами. – Таких берут в космонавты? Или сразу в утиль?

На экране компьютера была диаграмма, вверху заголовок «А. Разгуляев». Уже успели обработать результаты тестов. Скорее всего, ввели при помощи сканеров и забили данные в программу. И эта диаграмма – приговор…

Молодой человек несколько озадаченно смотрел на Влада, примостившегося на мягком крутящемся стуле, и осуждающе произнес:

– Мне кажется, вы настроены несколько враждебно. Зря. Мы стараемся для вас.

– Не обижайтесь, – махнул рукой Влад. – Я всегда такой. Пятнадцать лет в Вооруженных силах…

– По анкете несколько уточняющих вопросов. Неоднозначные реакции, хотелось бы прояснить некоторые моменты…

Снова посыпались вопросы. Психолог в голубом халате работал квалифицированно. Топил истинно нужные вопросы в куче словесного мусора. Ответы вводил в компьютер и удовлетворенно кивал.

– Вы не против небольшого медосмотра? – наконец спросил он.

– Насколько небольшого? – заворчал Влад.

– Просто крохотного, – хмыкнул парень.

Он провел несколько стандартных процедур – проверил молоточком рефлексы, направив свет от лампы в глаз, что-то высмотрел в глазном яблоке. Потом прилепил к обеим рукам Влада датчики на липучке, провод уходил в аппарат, похожий на ЭКГ. И протянул наушники:

– Наденьте, пожалуйста.

– Мне лавры собаки Павлова не льстят, – прищурился недобро Влад.

– Мы же договорились, – укоризненно произнес молодой человек. Он безотказно выбрал такой тон обиженного в лучших чувствах человека, от которого даже закоренелому хаму и цинику стало бы неудобно и совестно.

– Молчу. – Влад взял наушники и нацепил их.

Молодой человек развернул к нему плоский телеэкран.

– Прошу смотреть внимательно на картинку. Больше от вас ничего не требуется.

Влад, распахнув пошире глаза, начал пялиться на экран. Молодой человек ударил на клавиатуре по кнопке ввода. Экран вспыхнул, и в уши ударил ритмический шум.

Картинки сменялись настолько быстро, что рассмотреть их не удавалось – все слилось в цветную мешанину. Иногда можно было различить какие-то символы, изображения людей и животных. То же самое и с шуршанием в наушниках. Время от времени прорывались нечленораздельные слова, обрывки музыки, бой литавр.

У Влада голова пошла кругом. Захотелось врезать кулаком по экрану и сорвать наушники. И тут все кончилось.

– Отлично, – потер руки молодой человек. Пробежал пальцами по клавиатуре. На экране возник график – результат тестирования.

– И чего это за триллер был? – осведомился Влад.

– Передовая методика, – с удовольствием поведал психолог. – Пассивное психозондирование. Человеку в максимальном темпе визуально и акустически предъявляются смысловые символы. И датчики считывают реакцию подсознания. Гораздо более эффективно, чем анкеты, которые вызывают у испытуемого непреодолимое желание соврать.

– И как меня оцените?

– Об этом попозже. Пока мы набираем массив…

Провозился психолог с Владом минут двадцать. И наконец перевел с облегчением дыхание:

– Все…

– И чего дальше? – недовольно осведомился Влад.

– Ступайте на семинар. Мы тем временем обработаем результаты. И посмотрим, чем можем вам помочь.

– Ну, спасибо, – скривился Влад. – Помощнички.

Молодой человек захлопал доверчивыми глазами – мол, я привык терпеть грубость, но на самом деле я такой хороший, и вам должно быть стыдно…

В конференц-зале настройщик первого уровня Мищенкова заливала что-то про базовые методики расслабления.

Она иссякла минут через десять. И завершила свое выступление бодро, на мажорной ноте:

– Следующая встреча, для желающих, через неделю. Советовала бы прийти всем, даже если вы не собираетесь в дальнейшем сотрудничать с нами. Вам представится счастливая возможность получить свою психокарту. Это полезно, и многим будет любопытно.

– Мы обязательно придем, – заголосила Истеричка, и Мищенкова улыбнулась ей широко и обаятельно, однако в глубине глаз плескалось презрение.

На улице уже стемнело. Семинар закончился в десять вечера. Влад уселся в свою тертую временем, снегом с солью и российскими дорогами «семерку», которую оставил перед зданием рядом с похожим на празднично отдраенный танк зеленым джипом.

– Вы не подвезете до метро? – бросилась к машине Истеричка, когда Влад поворачивал ключ зажигания.

Как тяжело быть джентльменом! Пришлось приглашать мадам в салон.

Пока ехали до метро «Октябрьское Поле», Истеричка прожужжала все уши про то, как прошла через добрый десяток сект и всяких контор, но так хорошо, как тут, нигде не было. Сразу видно, здесь серьезная наука, а не всякая ерунда… В общем, Истеричка была мастером спорта по бегу по граблям. Такие не умнеют с годами.

С облегчением высадив ее у метро, Влад устремил колеса к черту на рога, на самую окраину столицы, домой. Точнее, в тот угол, который сейчас заменял ему дом.

Тесная однокомнатная квартира, запах химии и горелой нефти. Рядом дымит и пылает нефтяной факел Капотни. Непонятно, какой идиот придумал строить здесь жилые дома. В рейтинге престижности район смело можно ставить на последнее место, поэтому и цена за однушку для Москвы бросовая – полтораста баксов в месяц. Но для отставного военного, занимающегося мелким бизнесом, деньги немалые.