По ночам, когда я сидел перед мерцающим экраном с этими фотографиями погибших, мне вдруг начинало казаться, что я видел их – да, я видел этих ребят там, в лобби и торговых галереях ВТЦ, на Либерти-плаза и на «The World Trade center Plaza» – гигантской внутренней площади ВТЦ с многотонным золотым глобусом, парящим над чашей огромного фонтана. И в зимнем саду, и в магазинах «GAP», «Banana Republic» и «Strawberry» на просторной Concourse северной башни, а также в суши-барах, кафе и возле сувенирных стендов. Это они лихой ордой неслись вдоль витрин, торговых прилавков и ресторанно-закусочных стоек – хватая на ходу бумажные стаканчики с кофе и завернутые в пакеты бутерброды, или поедая у стоек хот-доги, пиццы и сандвичи, или присев за столики «Wendy» и «McDonalds», или выбирая сувениры, книги и одежду в магазинах, или присев на скамейки зимнего сада для быстрого поцелуя…

27 сентября в очередном списке жертв теракта я среди имен погибших прочел имена сержанта Луиса Вильямса-младшего и Кимберли Спаркс.

Она была права, когда говорила, что могла бы родить десять детей, но не успеет родить ни одного…

Я прошел на кухню, налил себе стакан водки и, подойдя к окну и поглядев на небо, выпил за их память. Да, Коли Святогорова нет, Кимберли нет, О'Нилла нет, как нет Луиса Вильямса, Елены Мельниченко, Алексея Разуваева, Алены Сесиновой и еще тысяч погибших в Чечне, Москве, Волгодонске, Буйнакске и Нью-Йорке, а этот гребаный Черный араб Хаттаб жив! Жив, гад волосатый, – полковнику Ш-ову из Отдела спецопераций, который в нашей конторе руководит группой охоты за Хаттабом, снова не удалось его достать: «российский спецназ уничтожил часть отряда Хаттаба…» Часть!..

И, лежа без сна в своей квартире на Беговой, я все вспоминал и вспоминал эту Кимберли – ее рыжую копну волос, живые карие глаза, ключицы с веснушками… Ее тяжелую полную грудь, когда она подняла ее рукой, говоря, что эта грудь не кормила ни одного ребенка… И крутые бедра… И слезы, которые катились по ее щекам, когда я в ступоре импотенции лежал рядом с ней…

Господи! Да знал бы я тогда, что это ее последняя ночь с мужчиной, что через неделю ее прекрасное, в крупных и смешных веснушках тело, полное соков жизни, бешенства американского патриотизма, кокетства зрелой женщины и горечи неутоленной любви, – что это живое, теплое тело будет раздавлено в бункере тысячами тонн горящих обломков ВТЦ! Да я бы…

Нет, не усмехайтесь – я бы смог! Да, смог!

Но поздно…

Поздно каяться и вымаливать прощение у мертвых, нужно любить женщин, пока они живы и просят, хотят твоей любви…

Казня себя, я засыпал под утро, но и эти сны были тяжелые, как удушье, и я стал опять впадать в депрессию, описывать которую уже не собираюсь – что толку? Старый, небритый импотент, который 11 сентября должен был тоже погибнуть в ВТЦ или возле него, вербуя кого-нибудь из служащих «Бэнк оф Нью-Йорк», но которого спасла Кимберли и которую он, в свою очередь, предал, сбежав от нее из-за боязни своей импотенции…

Замкнутый круг этих мазохистских мыслей гнобил меня круглосуточно настолько, что я не мог позвонить Полине, больше того – боялся, что она сама мне позвонит или явится, как всегда, без звонка. Что я скажу ей? Что у ее сына церебральный паралич?

29 сентября в почтовом ящике моей электронной почты появилось странное послание по-английски:

Уважаемый мистер Чернобыльски!

Регистрационная запись нашего агентства недвижимости «Сэндвилл Риалти Инк.», сделанная 3 сентября с.г., показывает, что вы интересовались возможностью аренды дома № 4533 по 45-й линии в Сэндвилле, Флорида. В то время такая аренда была невозможна, однако сейчас мы рады сообщить, что вы можете арендовать этот дом на любой срок всего за $ 2500 в месяц с поселением в любое ближайшее время. Дом двухэтажный, с плавательным бассейном, гаражом, тремя спальнями, полностью меблирован, оборудован современной кухней с двумя холодильниками, посудомоечной машиной, микроволновой печкой, кофеваркой и пр. В доме все полы с ковровым покрытием, а также имеются: три телевизора, видеомагнитофон, кабельное телевидение, антенна-«тарелка» с приемом 120 телеканалов; в подвале – бар, комната отдыха, комната со спортивным оборудованием и бытовой блок со стиральной и сушильной машиной. В спальнях – пять комплектов постельного белья.

Если вы по каким-либо причинам не интересуетесь арендой этого дома, мы будем счастливы подобрать вам любой другой по вашему вкусу в Сэндвилле или в любом другом месте на юге Флориды с поселением в любое время.

С уважением,

Зелма Лупрано, генеральный менеджер

«Сэндвилл Риалти Инк.».

Я саркастически усмехнулся и к чертям собачьим стер это письмо. Госпожа Зелма Лупрано считает меня полным идиотом. В то время как в страхе перед новыми терактами никто в мире уже не летает ни на какие курорты, я полечу в какую-то Флориду? Да еще в Сэндвилл, рядом с которым, судя по прессе, жили и тренировались эти арабские террористы во главе со своим железным Мухаммедом Атта! Представляю, как опустели все флоридские курорты, если тамошние агентства по продаже или аренде недвижимости вынуждены скрести по сусекам своих регистрационных книг и рассылать такие письма каждому, кто когда-либо переступал пороги этих агентств!

Fuck off, как говорят американцы. Отзыньте!

И Банникову, который звонил мне несколько раз, требуя отчета о командировке, я говорил практически то же самое: отъ…, у меня запой! Кстати, я не знаю более действенного способа заставить людей оставить вас в покое. У вас может быть грипп, геморрой, стенокардия или даже рак мозга, а люди все равно будут допекать вас звонками и неотложными вопросами. Но стоит сказать им, что вы в запое, как они проникаются каким-то особым к вам уважением и сочувствием и терпеливо ждут…

Первого октября, чувствуя, что Полина вот-вот позвонит, я отправился на «Горбушку» за автоответчиком. Автоответчик дает возможность брать трубку избирательно и не разговаривать с теми, с кем ты не хочешь или не можешь говорить.

Но когда я вернулся с «Горбушки» с автоответчиком, то обнаружил, что дверь моей квартиры открыта. Разве я не запер ее, уходя? Озадаченный, я вошел в квартиру и…

Два моих книжных шкафа были пусты, а книги грудой валялись на полу – распахнутые, словно кто-то листал их и швырял на пол. Ящики письменного стола выдвинуты, и все бумаги из них тоже разбросаны, словно их доставали, проглядывали и отшвыривали. Вещи в одежном шкафу перерыты и…

Ох, черт, это не обыск, это грабеж – нет компьютера! Да как же я сразу не заметил? Новенький компьютер, который я купил два месяца назад на деньги, полученные у Банникова, исчез! И картонная коробочка с дюжиной дискеток – тоже…

С минуту я стоял посреди комнаты в полном ступоре. Хотя, кроме компьютера, у меня и вправду почти нет ничего ценного, но то, что исчез именно компьютер, а монитор и принтер остались на месте – не говоря уже о телевизоре, фотокамере «Пентакс», паре неплохих костюмов и дюжине новеньких рубашек «Polo», привезенных мной из Штатов, – это меня напугало. Потому что ни простыми ворами, ни, конечно, Полиной тут и не пахло.