— Да кому это важно! Джуди пропала!

Она уловила смысл. Кен практически не разговаривает с остальными рифтерами; для него такой диалог с сухопутниками — настоящая болтовня.

— Тут говорится, что там есть оптический процессор, — говорит динамик после краткой паузы. — Радиация ему не помеха. Но я думаю, что искусственный интеллект… Мисс Наката права: вашей главной целью…

Лабин перегибается через Брандера и отрубает связь.

— Эй, — жестко реагирует Майк.

Элис смотрит на Кена слепым яростным взглядом и исчезает в люке. Кларк слышит, как она уходит в каюту и задраивает люк. Брандер смотрит на Лабина:

— Может, до тебя не дошло, Кен, но, возможно, Джуди погибла. Мы тут вроде как немного расстроены по этому поводу. Особенно Элис.

Тот кивает без всякого выражения.

— Поэтому мне интересно, почему ты выбрал именно этот момент, чтобы допросить Энергосеть о технических спецификациях какой-то долбаной сейсмической установки.

— Это не сейсмическая установка.

— Да ну? — Брандер встает, вывернувшись из консольного кресла. — И какого же…

— Майк, — говорит Кларк.

— Что?

Она качает головой:

— Они сказали про оптический процессор.

— Да какая к хре… — Брандер замирает на полуслове.

Злость исчезает с его лица.

— Не гель, — поясняет Лени. — Чип. Вот что они сказали.

— Но зачем им врать? Когда мы можем просто отправиться туда и почувствовать…

— Они не знают, что мы на это способны, помнишь? — Она позволяет себе немного улыбнуться, словно делясь общим секретом с друзьями. — Они ничего о нас не знают. У них есть только наши досье.

— Уже нет, — напоминает ей Брандер. — Теперь они схватили Джуди.

— Они и нас схватили, — добавляет Лабин. — Поместили в карантин.

— Элис. Это я.

Мягкий голос сквозь жесткий металл:

— Заходи…

Кларк открывает люк, заходит внутрь.

Наката поднимает голову с матраса, когда дверь со вздохом захлопывается. Миндалевидные глаза, темные и встревоженные, влажным отблеском сверкают в пригашенном свете. Рука поднимается ко лбу:

— О, извини. Я сейчас…

Она роется в ящике около изголовья койки, где линзы плавают в пластиковых сосудах.

— Эй, нет проблем. — Кларк протягивает руку и останавливает ее буквально в сантиметре от Накаты. — Мне нравятся твои глаза. Я всегда… в общем…

— Да нечего мне тут прохлаждаться, в любом случае, — говорит Элис, поднимаясь. — Я должна быть снаружи.

— Элис…

— Я не собираюсь позволить ей там исчезнуть. Ты идешь?

Лени вздыхает:

— Элис, в Энергосети правы. Слишком большая зона поисков. Если она еще там, то знает, где нас искать.

— «Если?» А где еще она может быть?

Кларк изучает палубу под ногами, обдумывая возможности, и наконец говорит:

— Я… Я считаю, ее забрали сухопутники. Думаю, они и нас заберут, если мы последуем за ней.

Наката пристально смотрит на Лени своими беспокойными человеческими глазами:

— Почему? Почему они это сделали?

— Не знаю.

Элис оседает на койку, Кларк садится рядом.

Какое-то время обе молчат.

— Мне жаль, — в конце концов произносит Лени, не зная, что еще сказать. — Нам всем жаль.

Наката смотрит в пол, глаза ее сверкают, но слез нет. Шепчет:

— Не все. Кена, кажется, больше интересует…

— У Кена есть причины. Они нам лгали, Элис.

— Они всегда нам лгали, — она говорит тихо, не поднимая глаз. А потом: — Я должна была быть там.

— Зачем?

— Я не знаю. Если бы мы там были вдвоем, возможно…

— Тогда мы бы потеряли вас обеих.

— Ты не знаешь наверняка. Может, это были даже не сухопутники, может, она столкнулась с чем-то… живым.

Кларк молчит. Вспоминает те же истории, что и Наката. Подтвержденным сообщениям о людях, съеденных Арчи, уже сто лет. Естественно, их было не слишком много: люди и гигантские кальмары редко пересекаются. Даже рифтеры плавают слишком глубоко для таких встреч.

Как правило.

— Вот почему я перестала плавать наверх вместе с ней, ты знала об этом? — Наката передергивается, вспоминая. — Мы наткнулись на что-то живое, там, в срединных слоях. Оно было ужасно. Какая-то тварь вроде медузы, мне кажется. Она пульсировала, у нее были такие тонкие водянистые щупальца, почти невидимые, просто висящие в воде. И куча… желудков. Похожих на толстых конвульсирующих слизняков. Каждый имел свой собственный рот, и все они открывались и закрывались…

Лени кривится:

— Звучит мило.

— Поначалу я даже не заметила ее. Она была почти прозрачной, я врезалась прямо в нее, и существо принялось отбрасывать свои части. Главное тело тут же полностью потемнело и втянулось в себя, стало пульсировать, а все эти выпущенные желудки, рты, щупальца остались позади, они все светились, извивались, словно от боли…

— После такой встречи я думаю, что тоже не стала бы туда плавать.

— Самое странное то, что я вроде бы завидовала этой штуке, по-своему. — В глазах Накаты стоят готовые излиться слезы, но голос не меняется. — Наверное, хорошо уметь… отрезать от себя части, которые тебя выдают.

Кларк улыбается, представляя:

— Да.

Неожиданно для себя она только сейчас понимает: всего лишь несколько сантиметров отделяют ее от Элис. Они почти соприкасаются друг с другом.

«Сколько я уже сижу здесь?»

Лени отодвигается по привычке.

— Джуди так не считала, — Наката. — Ей было жалко части. Она почти разозлилась на основное тело, представляешь? Сказала, что то — слепая тупая масса. Как она там выразилась? «Типичная хренова бюрократия, чуть что, и она сразу приносит в жертву то, что ее кормит». Вот так.

Кларк улыбается:

— Очень похоже на Джуди.

— Она никогда ничего никому не спускает. Всегда отвечает. Мне это в ней нравится, сама-то я так никогда не делаю. Когда дела идут плохо, я просто… — Элис кидает взгляд на маленькое черное устройство, прикрепленное к стене рядом с подушкой. — Вижу сны. Лени кивает, но ничего не говорит. Не может припомнить, когда еще Элис была такой болтливой.

— Это настолько лучше виртуальной реальности, у тебя гораздо больше контроля. А в виртуале ты всего лишь торчишь в чьих-то чужих снах.

— Я тоже такое слышала.