— Зачем? Архимаг де Арк, вы же сами говорили, что это ваша лучшая работа.

— Но не в таком же виде! — взвыл темный эльф.

Я усмехнулся, переходя на истинное зрение. Вид действительно был великолепен...

Искусное плетение из всех стихий оплетало не только портрет, но и стены комнаты, охватывая и потолок с надписью. Оно завораживало, переливаясь всеми цветами, нити магии мягко перетекали, но все же оставались в прежнем положении... И я не понаслышке знал, что разорвать его, как и снять заклинание просто невозможно. Увы и ах, но плетение, заставляющее частично оживать портрет, извлекая из него самые разнообразные, не смертельные, но неприятные заклинания, попадающие во всякого, кто не умел держать язык за зубами, оказалось не под силу даже всем архимагам Гильдии. В том числе и Сешъяру.

Впрочем, директор не сильно-то и печалился по этому поводу. Лишь загадочно улыбался, когда к нему в очередной раз с гневными воплями и слезными просьбами врывался темный эльф и умолял "убрать эту пакость" из его святая из святых. Или же выделить ему новый кабинет — снять картину со стены не представлялось возможным.

Золотой дракон оказался наотрез.

И уже много лет Малаксар де Арк вынужден терпеть издевательства собственноручно написанного им портрета. Студенты же, наоборот, едва ли его не боготворят. Картина весьма успешно защищает их от праведного гнева и крепкого словца ректора Академии Некромантии, заставляя его смягчать некоторые наказания. И наоборот, не дает наглеть особо умным некромантам.

— Хотя портрет действительно лучший, — тяжело вздохнул дроу, вытащив из угла кабинета новый стул, на вид еще хуже прежнего. У меня появилось весьма серьезное подозрение, что другие его предшественники пали под магией легендарного портрета Академии. — И чем ей именно он так не угодил?

— Не нужно его было вывешивать в таверне Эллидара в черной траурной рамке, — напомнил я эльфу его же прегрешение, — Некоторые представительницы женского пола весьма обидчивы, если их объявляют погибшими раньше времени.

— Да знаю я, — устало отозвался архимаг, устроившись на стуле и потирая виски, — Ладно, это был риторический вопрос. Зачем пожаловал? Что-то случилось?

— Мне нужны экзаменационные вопросы по теории магии, — машинально потер переносицу, вспоминая, что мне еще было нужно от архимага, — Кроме этого, вопросы по истории развитии Аранеллы, и... хотя нет. Мне нужны все вопросы ко всем экзаменам первого, второго и третьего курса.

Я почти с удовольствием наблюдал, как вытягивается от удивления лицо темного эльфа, а раскосые темно-зеленые глаза заметно округляются. Подобного он от меня не ожидал.

— Ариатар, это запрещено, — с трудом пришел в себя архимаг и нервно взмахнул руками, — При всем уважении к твоей семье, я все же не могу дать тебе экзаменационные задания заранее! Тем более, зачем они тебе за первый курс?

— Они не нужны мне и за пятый, — пожал плечами, в ответ, уже ожидая, что дроу в скором времени заикаться от удивления начнет, — Как и за шестой, седьмой... Они не для меня.

— Но Рику тогда они зачем? — с трудом пришел в себя некромант и нахмурился, машинально начиная перебирать свитки пергамента, лежащие на столе, — Ари, я ничего не понимаю. Не желаешь объяснить?

— А разве я могу желать что либо исключительно лишь для столь узкого круга лиц? — медленно провел пальцами по узкому подлокотнику, уже понимая, что Сеш'ъяр не удосужился предупредить своего заместителя. Но все же добавил, мельком посмотрев на архимага, — Они для Саминэ.

Реакция его оказалась неожиданной.

— Ах да, — внезапно спохватился архимаг и принялся торопливо выдвигать ящика стола с той стороны, один за другим, чем немало меня удивил. Похоже, в директоре на сей раз я ошибся. — Немая девушка с потерей памяти? Ее определили на второй курс, кажется? Решил подстраховаться и обучить ее немногим больше, чем просил Глава?

— Возможно, — наклонил голову из стороны в сторону, разминая неизвестно как затекшие мышцы шеи. Спину, к сожалению, постигла та же участь. Малаксару все же стоило бы сменить предметы интерьера, хотя бы стулья и местами подпаленный письменный стол, — Так что? Я получу их?

— Конечно, — уже добродушно откликнулся архимаг, вываливая на стол гору свитков. Оценив их количество, я провел рукой над ними, с помощью Тьмы отправляя прямиком в комнату, а дроу, тем временем, отыскав что-то в недрах черной хламиды, в которую был одет, протянул мне тонкую пластину из белого золота со старинной руной посередине, — Держи. Это неограниченный допуск в библиотеку. Отдашь девушке. Если понадобятся какие-либо книги, пускай покажет его и Сурин сразу отстанет.

— Вы нашли средство, как угомонить ходячий ужас Академии? — не удержался от насмешки, но заколдованную вещицу все-таки забрал. Саминэ действительно может пригодиться.

— Мы на это надеемся, — скорбно вздохнул некромант и поднялся со своего места, — Что-то еще? Если нет, то тебе пора идти.

— Дела? — я встал следом. Все равно все, что мне было от него нужно, я уже получил.

— Пойду выпрашивать у директора финансирование на новую мебель, — ссутулился Малаксар и, оглянувшись на портрет, украдкой пригрозил ему кулаком, — Пятый раз за месяц! Вот... эльфийка!

И исчез, напоследок указав мне на дверь.

Уже не сдерживаясь, я расхохотался в голос.

Все же удивительно, как может довести хрупкая на вид эльфийка одного из архимагов Академии Некромантии. И что может вытворять оставленный ей на прощание "подарок".

Остановившись возле дверей, я оглянулся напоследок.

С большого портрета в тяжелой золотой раме на меня смотрели грустные, выразительные зеленые глаза с золотистыми вкраплениями. Светлую кожу лица человеческой девушки, изображенной на портрете, оттеняли тяжелые локоны длинных волос цвета вороного крыла, ложившиеся на хрупкие плечи. Скульптурные, красивые и утонченные черты лица, прямой носик, изящные кисти рук. Она была красива. Стройную фигуру подчеркивал длинный плащ из тонкой кожи, без рукавов и с широким поясом, на ногах были высокие сапоги на шнуровке.

Девушка, одетая в традиционное красно-черное облачение ранхаров-магов, элитного отряда Князя Эренриха, сидела на подоконнике, упираясь спиной в холодное стекло, за которым бушевала метель.

Картина была необычна в своем исполнении, но еще необычнее была та самая девушка.

Хеллиана Валанди, победительница последнего Турнира Некромантов. Младшая Княжна Эренрих, которая стала потом известна совершенно под другим именем. Селениэль тер Алин, принцесса лунных эльфов. Черная роза Сайтаншесса...

Моя мать.

В комнату я вернулся лишь после обеда. На то, чтобы найти подходящего оружейника, ушло слишком много времени, а кинжалы могут понадобиться Саминэ в любой момент. Чем скорее она научиться хоть как-то себя защищать, тем больше у меня будет свободного времени. Она не сможет все время передвигаться по Академии, прячась от каждого встречного за моей спиной.