* * *

Холод.

– Ну, падаль! Готов? Готов, говорю? Ну, так передохни. – Солдаты истерически загоготали. Игла отскочила от кожи Даниеля.

– Не знаю, в чем тут дело, но мы только что получили относительно тебя специальный приказ. Мой капитан очень нервничал, а это значит, что он и сам получил этот приказ от своего начальника, который, видать, тоже нервничал. И так дальше, как ты, вероятно, догадываешься. Как далеко тянется эта ниточка разнервничавшихся офицериков? Чего ради они тебя защищают?

Даниель почувствовал удар ногой в бок, потом услышал произнесенные специальным коммуникатором слова приговора.

– «Немедленно, во исполнение личного приказа члена Совета Электоров, Рамзеса Тиволи, объявляется помилование бывшему майору Даниелю Бондари. Смертная казнь заменяется ему пятнадцатью годами тюрьмы без права на амнистию».

– Выходит, будешь жить, мразь. Рад, небось, а? Я, к примеру, рад, потому как здорово тебя напугал, а – ну, признавайся – ты уж начал попердывать со страху! Ха-ха-ха…

Именно такой запомнил Даниель эту минуту. Выгоревший зал, на полу куча скрюченных трупов, он сам – прижатый ногой к земле, а вокруг несколько заливающихся механическим хохотом солярных киберсолдат.

Даниель Бондари, бывший солдат, бывший бунтарь, бывший узник, стоял в зале отлетов самого большого на Гладиусе космопорта. Правой рукой он держал небольшой чемоданчик, левой лихорадочно стискивал идентификационную карточку. Вокруг толпились путешественники и прощающиеся с ними люди.

После тех пятнадцати лет, что он провел в изоляторе, Даниель впервые видел такое множество людей сразу. У него подрагивали уголки губ, глаза то и дело моргали в нервном тике, кожа на бритой голове все ещё болела. Все тело казалось одной бессильной грудой мяса, реагирующей с запозданием на отдаваемые мозгом приказы. Голоса людей были глуховатыми, а видимость пригашенной, словно от остального мира его отделял незримый колпак. Эти последствия почти двухсоткратного ускорения срока исполнения приговора должны были вскоре миновать.

Пятнадцать лет в одиночной камере – сером помещении длиной три и шириной два метра, постоянно погруженном в полумрак. И полную тишину. Без каких-либо сведений о внешнем мире, без развлечений, контактов с другими людьми, даже с надзирателями. Раз в год его выводили из этого мира исследовали, измеряли, проверяли реакции, назначали изменение характера питания организма. Тогда он ненадолго возвращался к реальности, видел людей, слышал их разговоры, задавал вопросы. В это время с ним могли связываться и люди извне.

Но извне у Даниеля не было никого. Родители умерли, друзей перебили, а бывшие сослуживцы и знакомые предпочитали не общаться с преступником, осужденным за измену. У них был свой разум, и разум этот подсказывал им, что следует как можно скорее забыть, что они подавали руку человеку, которого зовут Даниель Бондари. Так что, выходит, не было у него никого. И все же был один человек, который неоднократно пытался с ним связаться. Даниель согласился на это только один раз.

– Я не верила, что удастся тебя спасти, но мой брат… оказался лучше, чем я думала, понимаешь? – сказала красивая девушка с серебристыми глазами.

– Поблагодари брата.

– Когда тебя выпустят…

– Ничего не будет, когда меня выпустят, – зло прервал он. – Ничего.

– Но ведь я… Даниель… Я не боюсь… Я не боюсь твоего прошлого… Приговор свел его на нет, тебя помиловали, ты можешь здесь жить…

– Ничто не может уничтожить моего прошлого, девочка. Ни ваши приговоры, ни твое лицо, ни милосердие твоего брата. Это мое прошлое. Ты ничего не понимаешь. Да, ничего.

Она смотрела на него, а по сеточкам её глаз бегали огоньки грусти, удивления, растерянности.

– Ведь мы можем попытаться, я знаю, ты прошел через ад, знаю, ты потерял друзей, ты не примешь того, что мы строим. Но ведь надо жить, надо работать, надо создавать новое, охранять законы, разговаривать с людьми. Как всегда – просто жить нормально.

– Живи нормально, Дина.

– Я люблю тебя, Даниель.

– Пожалуй… Я тоже тебя люблю… или хотел бы любить… Но мы не можем быть вместе, девочка. Это плохое время.

Он отключился.

Это было после третьего года. Потом, каждый год во время контрольных часов, она пыталась с ним общаться, но он не отвечал.

Он потерял за это время почти десять килограммов, мышцы стали дряблыми из-за отсутствия движения, так что его ещё ожидало восстановление. На лице появились морщины. Хотя в действительности биологически он постарел всего на месяц, но чувствовал себя так, будто ему и вправду было сорок пять лет, а не тридцать.

Виртуальное заключение с двухсоткратным ускорением. Раньше он слышал о таких методах осуществления кары, однако не думал, что в Доминии применяют его в таких масштабах и с такой точностью. Ему никогда и в голову не приходило, что доведется испытать на собственном опыте.

Осужденного помещают в специальную виртуальную капсулу, обеспечивающую идеальное изображение и физиологическое обслуживание – внутрикровяное питание и очищение организма. Фиктивное время в виртуальной тюрьме течет почти в двести раз скорее, чем в реальном мире. Тело Даниеля фактически находилось в капсуле неполный месяц, но за это время он проходил полные пятнадцать лет суровой тюремной изоляции.

Сейчас рассинхронизированный организм Даниеля пытался прийти в нормальное состояние.

По окончании срока он получил приказ покинуть Гладиус. Его дом конфисковали, он получил небольшую денежную компенсацию, позволяющую просуществовать несколько месяцев без того, чтобы немедленно устраиваться на работу. Он мог лететь в любое место заселенного людьми космоса. Не мог лишь оставаться на Гладиусе. Даниель не думал, что этот приказ был чем-то большим, нежели простым измывательством. После двух месяцев, проведенных на «Адриане», в «Нулевой базе», а потом тюрьме и клинике, он понял, что новый Совет Электоров обладает полнотой власти на планете. Были ликвидированы звенья политической оппозиции, уничтожены независимые источники информации, захвачены государственные посты на всех уровнях, наконец, осуществлен полный контроль над армией и силами правопорядка. Теперь пропаганда раздувала великие лозунги: успешная борьба с врагами и построение лучезарного будущего Гладиуса, укрепление братских уз с Доминией, а также приближение окончательной победы над коргардскими хищниками. По правде говоря, победа действительно могла бы вскоре осуществиться благодаря совместным усилиям и «дружеской» помощи Доминии.

При воспоминании обо всем этом Даниель плюнул на блестящий пол зала отлетов. Проходившие мимо мужчины глянули на него осуждающе, пожилая женщина принялась что-то громко втолковывать стоящему рядом ребенку.

Даниель, с трудом владея мышцами, двинулся к билетным кассам. Стенды рекламных серверов предлагали сотни прелестных мест, в которые мог отправиться жаждущий отдыха либо ищущий работы человек. Бондари не обращал на них внимания, хотя решение все ещё принять не мог.