хромой каптенармус. – Без них в одну повозку бы все уместилось, это ежели энти тряпки плотной стопой складывать, а так аж в три нам теперяча придется укладывать.

– Ты, Никодим, болтал бы поменьше! – буркнул стоящий рядом с унтером дивизионный интендант. – Лучше бы по описям еще раз пробежался и со всеми цифирами сверился. Не дай Бог, не досчитаются какого-нибудь флага потом у их светлости. Вот тогда голову враз всем снимут. Это ведь для тебя, дурня, то обычная тряпка на палке, а вот для высокого начальства это символ и воинская реликвия вражеской воинской части, которая олицетворяла ее честь, доблесть, славу и боевые традиции, – подняв указательный палец, декламировал интендант. – А также энтот самый стяг указывает на предназначение сей воинской части и на ее принадлежность к какому-нибудь из родов султанских войск. Ты хоть знаешь, тетерев снулый, что все захваченные у неприятеля знамена в обязательном порядке переправляются в Санкт-Петербург и аж к самому императорскому двору? Вот то-то же, Никодимка, так что помалкивай лучше, за умного, глядишь, сойдешь! А то тряпка, палка, – хмыкнув, покачал головой майор. – Иди, иди давай, не путайся мне уже тут под ногами. Вон, лучше проверь, как ковры солдаты уложили, небось, опять все прямо на землю, в самую грязь побросали?!

Полтора десятка крытых повозок неспешно выкатывались из городка в северном направлении. Дорога была старинной. Шла она через Фокшаны на Бырлад и уже дальше после него уходила на Кишинев. В голове и в хвосте обоза следовали две полусотни карабинеров.

– Так бы и залег там, вместе с дозорными, – вздохнул Лешка, провожая глазами последнюю фуру.

– Ага, вот самое место для командира полка! – хмыкнул Живан. – Ты, Алексей, все, что мог, уже теперь сделал. Все спланировал и организовал, а вот теперь дальше за ребятами слово. Если мы ни в чем не ошиблись, значит, клюнут беслы на нашу жирную наживку.

– Клюнут, – кивнул головой Алексей. – Непременно должны клюнуть.

– Значит, делаем все, как мы и условились, – проговорил Милорадович. – Выезжаем следом не раньше чем через три часа. А пока давай-ка по городу пройдемся, вон, на тот же местный базар сходим. Если за нами какой пригляд есть, так самое место и время, чтобы нам там прогуляться.

В пяти верстах от Рымника конвой заехал в рощу.

– Тпру-у-у! Стой, дядя! – вылезший из глубины повозки «раненый» тронул ездового первой повозки за плечо.

– Чего такое?! – не понял тот. – Живот у тебя, что ли, болезный, по дороге скрутило?

Из-за кустов к фурам вдруг высыпало более полусотни егерей.

– Спокойно, поручик, мы свои! – крикнул подскакавшему от замыкающей полусотни офицеру егерь с майорским горжетом на груди. – Секунд-майор Кулгунин, особый егерский полк. Вот вам письменный приказ от генерал-аншефа Суворова. Попрошу позвать сюда всех старших с вашего конвоя. Пока мои люди распределяются и усаживаются внутрь повозок, я сейчас подробно объясню, что от вас всех вскоре потребуется.

Караван неспешно катил по дороге. Все вроде бы было с ним, как и обычно. По два ездовых на передке каждой повозки из старых или увечных солдат, топот копыт и скрип больших тележных колес. Изредка в боковой рванине фуры мелькнет бледное лицо раненого или его повязка. Отличие обоза было, пожалуй, только лишь в тех двух полусотнях карабинеров, что ехали в голове и в хвосте колонны. Смотрелись они здесь несколько необычно. До неприятеля отсюда было ох как далеко, большого начальства в колонне не было. И чего же им тут было охранять?

– Внимание, братцы, до места засады осталось не более пары верст! – объявил Лужин, разглядывая сквозь дыру в парусине окружающую местность. – Еще немного, и будет большой подъем, а вот потом наш обоз пойдет в низину. Общий спуск там где-то около полутора тысяч шагов. Вот как раз на нем-то и должны будут беслы весь наш конвой за собою увезти. Всем проверить оружие, похоже, вот он как раз и пошел, этот самый подъем.

Повозка сбавила ход. Четверка лошадей неспешно тащила ее на возвышенность. Егеря защелкали крышками замков у ружей, проверяя в них пороховую затравку, ощупывали кремень курка, осматривали пистоли и гренады. В каждой фуре помимо ездовых их сидело пятеро, и у каждого с собою было по две укороченных фузеи.

– Никодим, как мы и договаривались, как только на дороге стрельба начнется, вы сразу же с ездовым с повозки спрыгивайте вниз, падайте на землю ничком и не шевелитесь, – инструктировал интендантских сержант. – Смотрите, братцы, особо не геройствуйте, мы там и без вас с засадниками справимся, главное, чтобы вы у нас под ногами не путались!

– Господи, страсти-то какие! – перекрестился бледный каптенармус. – Неужто никак не получится без стрельбы? Нельзя как-нибудь уж эдак по-тихому, что ли, все это сделать?!

– Ну почему же нельзя, конечно, можно, – совершенно серьезно ответил ему Лужин. – Ильюха, ты тесак остро ли перед выходом наточил? – спросил он у сидящего рядом егеря. – Ну вот и отдай его тыловому!

– Зачем это? – не понимая, куда клонит егерь, вытаращил глаза каптенармус, принимая клинок.

– Ну как это зачем? – пожал плечами Цыган. – Ты же сам вот только что говорил, чтобы без стрельбы все там было и по-тихому! Ты, Никодим, это, как только выйдешь перед повозкой, так сразу на колени вставай. И, главное, наклонись там пониже, а вот его в вытянутых руках перед собою держи. Да не боись ты уже, Никодимка, Ильюха ведь его хорошо, словно бы бритву, наточил. Басурманин секир-башка тебе совсем быстро будет делать. Ты никакого шума не услышишь, раз – и все, и она покатилась!

– Зараза ты, Федька! Охальник! – сплюнул интендант и зыркнул глазами на смеющихся егерей. – У-ух, словно бы волки скалятся, еще, вон, эти хвосты на башке!

– Мы не волки, дядя, мы волкодавы! – ощерился молодой егерь и протянул руку. – Давай сюда тесак, а то, не дай Бог, вдруг порежешься.

Передовая повозка пошла вниз, вслед за ней под уклон покатили и все остальные.

Вдруг где-то далеко впереди глухо хлопнул один, второй, затем третий выстрел, и высоко над головами пропела шальная пуля.

– Ну вот, все-таки они клюнули, – проговорил с удовлетворением Лужин, и все егеря разом подобрались. – Это хорошо. Ну давайте же, давайте, ребятки, вытягивайтесь следом за головными.

Мимо по обеим сторонам дороги проскакала замыкающая полусотня. Карабинеры палили куда-то из своих коротких ружей и из драгунских пистолей. Прошло всего лишь пару минут, и все они скрылись из глаз. Повозки, перевалив через вершину холма, уже не могли остановиться, они катились вниз, к тому самому месту, где в низине среди густых зарослей деревьев и кустарника