кварца под этими узорами начинали трескаться аккурат вдоль линий, как по шаблону. И затем сместились в пол, постепенно образуя широкие ступени.

Эрик с Халексионом завороженно пялились, разинув рты, на это зрелище. Столь величественное по своему образу и титаническое своими масштабами захватывало дух и одновременно навевало лёгкую тревогу столь мрачном обликом.

Лин неспешно поднял руку, указав пальцем в открывший в полу проход, ведущий во тьму. Все трое подошли к ступеням, что вели в подземную бездну, выглядящую отсюда бездонной пропастью.

– Я лучше подожду вас здесь, – как-то волнительно заявил Халексион, отойдя подальше от ступеней.

Никто ничего не ответил ему. Эрик лишь посмотрел на серого, сам же в этот момент представляя, что может оказаться там, внизу.

Краус спокойно, шаг за шагом, начал спускаться, держа руки за спиной. Эрик последовал за ним, стараясь не смотреть вниз, чтобы не закружилась голова. Лестница, состоящая из чёрных кварцевых ступеней, парила в тёмном пространстве. И лишь красное свечение магических рисунков и яркая алая аура роз на плече Крауса – единственное, что своим мерцанием позволяло увидеть очертания титанических чертогов.

Они вдвоём спускались туда несколько минут, и в итоге сошли с последней ступени прямо на широкий помост, тянущийся вдаль, возвышающийся над чёрными водами, тихо бурлящими внизу. А в конце помоста, подвешенное на сотни цепей, зловеще парило огромное сердце, созданное из какого-то чёрного металла и украшенное надписями на неизвестном языке.

Массивный орган пестрил уродливыми сварными швами и заклёпками, был пропитан слоем густого и сильно пахнущего масла, капающего вниз, в чёрное озеро. Из стен, расположившихся за несколько десятков метров от сердца, покрытых тем же чёрным материалом, торчали толстые прозрачные трубы, дёргающиеся от каждого биения сердца, чей металлический материал поддавался движению, будто сверх густая ртуть.

– Невероятно, – выдохнул Эрик. – Это и есть он?

«Да, это оно, – заговорил Легион в голове парня. – Оно. Я чувствую кровь легионов. Она питает безумца, а он питает её. Она дарует ему мучительное бессмертие, а он расплывается по Его телу. По телу древней машины…»

«Легион. Ты опять решил со мной заговорить?» – мысленно спросил Эрик, дивясь созерцаемому зрелищу.

«Пока ещё нет…»

Краус странно посмотрел на Эрика. Хоть на черепе скелета полностью отсутствовали глаза, кожа и мышцы, всё же чувствовалось что-то подозрительное в его взоре. На это намекали то, что Лин на мгновение застыл, словно тщательно вглядываясь. Но потом, как ни в чём не бывало, он опять повернулся лицом к висящему впереди сердцу, и засеменил в его сторону.

И вот, спустя определённое время, они оба стояли вплотную к этому содрогающемуся саркофагу, висящему на цепях. Лин, выставив руку перед собой, заскрипел зубами. Вдруг вялое биение сердца постепенно начало замедляться до полной остановки, а затем, застыв без движения, оно раскрылось.

Смердящая туша в липких лохмотьях, пропитанных какой-то слизью, вывалилась из сердца прямиком перед Лином и Эриком. В спину этого узника своеобразной тюрьмы вонзались трубки, наполненные красной жидкостью. Его мышцы отчётливо виднелись на тощих конечностях, на костлявом теле; и их волокна пугающе шевелились, словно змеи в судорогах.

Затем выпавший из сердца, опираясь о кристаллический пол, начал с трудом подниматься, пользуясь растущей из живота рукой, как опорой. Его суставы противно скрипели, и по всему телу проходил мерзкий хруст, а изо рта рвалось смердящее дыхание, подобное трупному смраду. И когда сгорбленный урод принял положение стоя, то было видно, как под его тонкой кожей подёргиваются распухшие вены, обвиваясь вокруг обтянутых кожей костей.

С его головы, лопаясь по швам и плюясь нитками в стороны, начала отваливающимися кусками спадать ткань. Под ней оказалась маска, настолько ржавая, что коррозия окрасила её в рыжий цвет, вынуждая прямо на глазах разваливаться от малейшей вибрации воздуха. И когда металлические ошмётки и пыль оказались на полу, то взору Эрика открылось лицо того, кого парень по велению Крауса искал с самого начала.

Жуткая морда – череп, обтянутый выцветшей кожей, проеденной червями. Глубоко во впалых глазницах прятались глаза, сокрытые под зашитыми веками. Подёргивание лицевых мышц, в которых виднелись все волокна, пытались поднять веки. И когда толстые нитки на них полопались, то открывшиеся глаза в какой-то степени ужаснули. Сам их цвет был несуществующим во всей Вселенной… до этого момента. Смесь поблёскивающей ртути и зелёного изумруда вперемешку с неизвестно чем: с таким цветом, который невозможно описать даже под страхом мучительной смерти и вечной агонии, ведь попросту не существует слов, способных объяснить его.

– Я… – вымолвил Манфисталь омерзительным голосом, будто сама смерть заворошила костями трупы. – Где… – сказал он опять, но на этот раз голосом, похожим на издыхание мертвеца. – Какая сейчас… – он закашлял, противно отрыгнув из своего желудка желчь, – …эра. Эра-а-а… Лин. Ты здесь? – он перевёл пустой взгляд на Крауса. – Ты здесь… Время. Оно пришло?

Но скелет ничего не ответил. Он застыл без движения вместе с Манфисталем. Пока они оба стояли так около минуты, nj трубки, подключённые к Манфисталю, начали активно дёргаться, закачивая в его тело багровую смесь, тем самым придавая сил, чтобы тот не рухнул на пол.

– Что происходит? – озадачился Эрик, наблюдая, как эти двое словно окаменели.

Внезапно Манфисталь перевёл свой взгляд на парня, и у того по телу прошёл холодок. Эрику становилось не по себе от этого тяжёлого взгляда и царящей вокруг атмосферы, ведь голос хранителя, похожего на полуразложившийся труп, был подобен блеклому шёпоту смерти миллиардов умерщвлённых. Голос, словно раздвоенный, нёс в себе одновременно звуки женские и мужские, детские и старческие, животные и демонические.

– Эрик, – сказало дряхлое существо. – Лин рассказал мне всё… прямо сейчас. Мыслями. Я всё знаю… то, что уже происходит… и что ты так хочешь услышать. Ты так долго находился в неведении, посланный на безрассудную цель в безумии сего кошмара. Теперь… теперь ты получишь ответы на свои вопросы.

Парень стоял как вкопанный. Он представлял себе эту ситуацию совсем иначе, и никак не то, что Манфисталь после своего пробуждения так быстро ответит ему на все вопросы. И когда Эрик более-менее пришёл в себя, то Манфисталь начал свой рассказ:

Тот, кем я был рождён – он рассказывал мне, что Оно появилось внезапно в день, ставший роковым для целого мира. Прозвучали миллионы криков, рвущихся из глоток в ужасе перед увиденным кошмаром. То создание имело небывалые размеры и ужасающие формы. Оно походило на многокилометрового змея, сотканного из плоти и костей триллионов умерших. Его дыхание проносилось безумным шквалом, сбивая с ног даже самых стойких и разрушая целые города. Его вопль разметал облака