Она подумала о тех историях, которые она сочиняла, когда ходила за покупками. Изысканная леди; поэты; необыкновенные приключения.

У Тото были чудесные руки.

Она увидела, она услышала мистера Меркаптана, читающего свой «опыт». Бедный папа, читающий вслух статьи из «Хиб-бертова журнала»!

А теперь этот окровавленный дикарь. Он тоже мог бы читать вслух «Хиббертов журнал» — только задом наперед, так сказать. На руке у нее был синяк. «Вы думаете, в этом нет ничего греховного и отвратительного? — спросил он. — Ошибаетесь: есть». Он расхохотался и принялся целовать ее и раздел ее и ласкал. И она плакала, она боролась, она старалась вырваться; но под конец ею овладело наслаждение, более острое и мучительное, чем все, что ей доводилось испытывать. И все время Колмэн склонялся над ней, и борода у него была в крови, и он улыбался ей в лицо и шептал: «Ужасно, ужасно, стыд и позор!» Она лежала в каком-то оцепенении. Потом вдруг раздался звонок. Бородатый ушел от нее. А теперь она проснулась, и это — ужас, это — позор. Она вздрогнула; она соскочила с постели и стала проворно одеваться.

— Нет, в самом деле, неужели вы не придете? — настаивала миссис Вивиш. Она не привыкла, чтобы ей отвечали отказом на ее настойчивые просьбы. Ей это не нравилось.

— Нет. — Колмэн покачал головой. — Пусть это будет последняя вечеря. Но у меня здесь свидание с Марией Магдалиной.

— Ах, женщина! — сказала миссис Вивиш. — Так бы сразу и сказали.

— Зачем мне было говорить, — сказал Колмэн, — раз я оставил дверь открытой?

— Фи, — сказала миссис Вивиш. — По-моему, это очень противно. Идемте отсюда, — она потянула Гамбрила за рукав.

— До свиданья, — вежливо сказал Колмэн. Он запер за ними дверь и пошел назад через маленькую прихожую.

— Как! Собираетесь уходить? — воскликнул он, входя в комнату. Рози сидела на краю постели и надевала туфли.

— Уйдите, — сказала она. — Вы мне противны.

— Но это же великолепно, — объявил Колмэн. — Все идет так, как нужно, так, как я хотел. — Он сел подле нее на диван. — Право же, — сказал он с восхищением, — какие красиные ноги!

Рози отдала бы все на свете, лишь бы очутиться сейчас в Блок-сем-гарденс. Пусть даже Джемс живет только своими книгами… Все на свете.

— На этот раз, — сказала миссис Вивиш, — мы просто-таки должны проехать через Пиккадилли-сэркус.

— Это будет всего на каких-нибудь две мили дальше.

— Подумаешь! Это не так уж много.

Гамбрил высунулся в окошко и дал инструкции шоферу.

— И к тому же мне нравится кататься просто так, — сказала миссис Вивиш. — Мне нравится ехать ради того, чтобы ехать. Это похоже на Последнюю Поездку Вдвоем. Милый Теодор! — Она положила руку ему на ладонь.

— Благодарю вас, — сказал Гамбрил и поцеловал ее руку. Маленькое такси, жужжа, мчалось вдоль пустого Пелл-Мелла. Они молчали. Сквозь плотный воздух видны были самые яркие из звезд. Это был один из тех вечеров, когда люди чувствуют, что истина, добро и красота — одно. Утром, когда они излагают свое открытие на бумаге, когда другие читают его, оно представляется до крайности смешным. Это был один из тех вечеров, когда снова переживаешь первую любовь. Это тоже кажется немножко смешным на другое утро.

— А вот и мои огни, — сказала миссис Вивиш. — Блестят, мигают, гаснут, — да, полная иллюзия веселости, Теодор. Полная иллюзия.

Гамбрил остановил такси.

— Сейчас половина девятого, — сказал он. — Если так будет продолжаться дальше, мы останемся голодными. Подождите минутку.

Он забежал в магазин и через минуту вышел, неся пакет сандвичей с копченой лососиной, бутылку белого вина и стакан.

— Нам еще далеко ехать, — объяснил он, садясь в такси. Они съели сандвичи, они выпили вино. Такси катилось и катилось.

— Какое чудо, — сказала миссис Вивиш, когда они свернули на Эджвер-род.

Отполированная колесами и блестящая, как драгоценная старая бронза, дорога расстилалась перед ними, отражая фонари. У нее был заманчивый вид дороги, ведущей в никуда.

— Когда-то на этой улице были удивительно приятные паноптикумы, — с нежностью вспомнил Гамбрил. — Маленькие лавчонки на задних дворах, где за два пенса можно было увидеть настоящую русалку, которая оказывалась чучелом моржа, и татуированную леди, и карлика, и живые статуи, и мы, ребята, думали, что это будет что-нибудь очень голое и волнующее, а потом оказывалось, что это жалкие безработные официантки, одетые в плотное розовое трико.

— Как вы думаете, теперь их больше нет здесь? — спросила миссис Вивиш.

Гамбрил покачал головой.

— Они ушли вместе с победным шествием цивилизации. Но куда? — Он вопросительно развел руками. — Не знаю, в каком направлении шествует цивилизация — то ли к северу, к Килбэр-ну и Голдерс-грин, то ли за реку, к Элефанту, Клафаму и Сай-денхэму и ко всем этим таинственным пригородам. Так или иначе, плата за помещения здесь повысилась; и больше нет настоящих русалок на Эджвер-род. Да, нам будет что порассказать нашим детям!

— Вы думаете, они у нас когда-нибудь будут? — спросила миссис Вивиш.

— Кто знает?

— Такие вещи нужно бы знать, — сказала миссис Вивиш. — Дети — это будет самая отчаянная попытка из всех. Самая отчаянная и, может быть, единственная, имеющая шансы на успех. История знает случаи… С другой стороны, она знает другие случаи, доказывающие обратное. — Она часто думала об этой попытке. Было столько основательных доводов за то, чтобы не делать ее. Но когда-нибудь, может быть — она всегда формулировала свою мысль именно так.

Такси свернуло с шоссе на более тихие и темные улицы.

— Где мы теперь? — спросила миссис Вивиш.

— Въезжаем в Долину Девы. Скоро мы будем на месте. Бедный старина Шируотер! — Он усмехнулся. Чужая влюбленность всегда смешна.

— Интересно, мы его застанем? — Занятно было бы снова встретиться с Шируотером. Ей нравилось слушать, как он говорит с ученым видом, похожий на ребенка. Но когда ребенок ростом в шесть футов, шириной в три и толщиной в два, когда он пытается влезть всеми четырьмя ногами в вашу жизнь — тогда, право же, нет… «Чего вы хотели от меня?» — спросил он. «Просто посмотреть на вас», — ответила она. Просто посмотреть; больше ничего: мюзик-холл, не будуар.

— Приехали. — Гамбрил вылез из такси и позвонил в звонок третьего этажа.

Дверь открыла маленькая горничная нахального вида.

— Мистер Шируотер в амбулатории, — сказала она в ответ на вопрос Гамбрила.

— В лаборатории? — переспросил он.

— В госпитале. — Теперь все ясно.

— А миссис Шируотер дома? — коварно спросил он. Маленькая горничная покачала головой.

— Я ее ожидала, но она не вернулась к обеду.