Но Макс стоит в проходе. Растерянно держит гренку в руках.

Жанна обернулась на сына с удивлением.

- Максим? Ты почему здесь?

- Потому, что вчера. Тебя увезли на скорой, - отрывисто бросил он. Посмотрел на мои руки, перетянутые ее шарфом. И на пузырек с таблетками, которые она пыталась затолкнуть мне в рот. Сказал медленно, четко, будто дрессировщик. – Мама, успокойся. Зачем тебе эти таблетки?

- Это витамины для Эммы, - она так и сидит верхом на мне. Держит за волосы. – Максим, иди на улицу. Я тебя догоню.

Он на этот приказ не двинулся с места.

Гренку откусил.

Мне дурно, шевелю руками, пытаясь выпутать запястья из шарфа и почти получилось.

- Мама, слезь с нее. И отпусти, - Максим приблизился, недоеденную гренку положил на полочку, рядом с горшками, в которых растут аккуратные, похожие на шарики, кактусы. – Поехали домой. Ты же не будешь с ней драться, как…

Он не договорил – я освободила руки и толкнула Жанну в грудь. Она завалилась назад, я подскочила со ступенек и побежала к выходу.

Нельзя оставаться здесь, она невменяемая, а на улице Цэ, там соседние коттеджи, и, в случае чего…

Уже у двери меня рванули за волосы.

Вскрикнула, слепо замахнулась назад. И на весь дом заорала, когда Жанна перехватила мою руку и выкрутила ее к спине. Боль пронзила с такой силой, что отдалась во всем теле.

И, кажется, послышался хруст.

- Что, больно, дрянь? – над ухом обрадовалась Жанна.

- Мама! Прекрати! – ее Максим от меня оттащил, но поздно.

В глазах потемнело, прижала руку к животу и стекла на пол. Она мне или вывихнула кисть или сломала, чокнутая, ненормальная…

- Эмма, - ко мне наклонился Максим. Его лицо расплывается, голос звучит глухо.

Он взял меня за плечи, слегка потряс. И в руку будто раскаленную спицу воткнули, всхлипнула и оттолкнула его.

- Отойди.

- Тихо. Все нормально. Я тебя не трону, ладно?

- Максим, - ледяным тоном позвала его Жанна. – Матери плохо, а ты защищаешь эту дрянь.

- Ей тоже нехорошо. Ты Эмме руку вывихнула, мам.

- Переживет.

Сижу на полу у двери. И представляю, как было бы здорово врезать Жанне по ее поджатым губам сковородкой.

- Так. Ясно. Я такси вызову. Отвезу тебя в больницу, - пообещал Максим и выпрямился. Полез в джинсы за телефоном. – Потерпи немного, Эмма.

- Сыночек, - голос Жанны стал сладким. Выражение лица сменилось на такое же приторное. Она удержала Максима за запястье. – Дорогой, езжай в универ. Это наши женские разговоры. Зачем тебе в них лезть? Мы с Эммой сами справимся.

- Сами? – Максим усмехнулся. – Ты ее какими-то таблетками пыталась накормить. Напала. Мама, ты же не в себе. Тебя же посадят.

- Это были витамины, - упрямо повторила она. – За что меня сажать? Не слишком ли ты…Максим, всё, хватит со мной спорить. Я сказала – жди меня на улице. Максим!

Он не послушался, к моему облегчению. Достал телефон и уткнулся в экран приложения.

Хорошо…

Пусть он вытащит меня отсюда, пусть Макар сам разбирается со своей полоумной Жанной, пусть ее в психушке закроют, я ее видеть больше не хочу.

Мелко дрожу.

- Машина через двадцать минут приедет, Эмма, - доложил Максим и глянул на вешалку с моими сумочками. – Документы здесь? В больнице нужно будет…

- Макс! – выкрикнула и охнула, когда позади него выросла Жанна с кактусом в руках. Он нападения не ждал, и она ударила, куда-то сбоку, в висок, с размаху.

Горшок раскололся. Посыпалась земля. Максим покачнулся и шлепнулся на пол.

Все так быстро, какая-то секунда.

- Боже, - выдохнула. – Что за…ты совсем? - придерживая руку, поползла к нему, кровь увидела на его виске и меня замутило.

- Стоять, дрянь, - Жанна ткнула меня носком сапога.

- Ты рехнулась? – не поверила. – У тебя совсем крыша поехала? Это же твой сын.

- Сын мне потом спасибо скажет, - Жанна глянула на Максима, что потерял сознание, на комья земли и осколки белого керамического горшка под ногами. – Ты бы меня поняла, Эмма. Если бы у тебя были свои дети. Ты бы всё сделала. А то представь. Какая-то тварь хочет отнять отца у моих детей. Бросить нас прозябать в этой дыре. И весело тратить наши деньги за границей. А я должна отойти в сторону?

Что она несет.

Никто не собирался за границу, это какие-то ее больные фантазии, но сейчас…

Просто страшно оставаться с ней в одном городе, она сына огрела кактусом, ей лечиться надо.

- У тебя есть один мужик. Жила бы с ним, не совалась ко мне. Кто во всем виноват? Ты, Эмма. Так, - Жанна наклонилась. Собрала рассыпанные по полу в ладонь. И с этой горсткой приблизилась ко мне. – На чем мы остановились?

- У тебя сын кровью истекает.

- Вот именно, дорогая. Чем скорее ты выпьешь витамины – тем быстрее я смогу помочь своему ребенку. Давай. Открывай рот.

- Я не буду их пить, - отодвинулась ближе к двери, неловко придержала вывихнутую руку. Пригрозила. – Макар тебя убьет. А Артур потом выкопает, воскресит и убьет еще раз.

- Им не до меня будет, Эмма, - она рассмеялась, запрокинув голову к потолку. – Они искать будут. Где ты взяла эти таблетки и кто виноват. В прошлый раз тоже искали. Выясняли, почему сестра Артура взлетела на воздух. Не нашли, - Жанна посмотрела на меня.

Вздрогнула от этого взгляда, ее зрачки расширены на всю радужку, она сама не соображает, что делает, она больная, больная!

- Пей.

Она схватила меня за подбородок, заставляя открыть рот. Я отпихнула ее здоровой рукой и вскрикнула, когда Жанна надавила на опухшее запястье.

И затолкнула мне в рот таблетки.

Выплюнула их ей в лицо.

- С*ка, - ругнулась она.

И по ее взгляду ясно стало, что дальше ничего хорошего не будет.

Но в спину вдруг подул сквозняк.

Скрипнула дверь.

И бодрый голос с порога гаркнул:

- Артур, какого черта твоя собака насрала на моем участке?

Сосед.

Крупный мужик, одетый в куртку военного кроя.

Он в удивлении замер на пороге. Взглядом отметил лежащего на полу Макса, меня, растрепанную и перепуганную. Возбужденную Жанну с таблетками в руках.

- Помогите! – крикнула ему.

Дважды просить