Что же на самом деле хотел от него Оборотень? Конечно, теперь это уже невозможно выяснить, но… «Может быть, все дело в моем танке? – подумал Андрей Антонов. – Возможно, мутанты сами не способны управлять никакими техническими приспособлениями? Оборотень под видом Светы Васильевой вешает мне на уши всякую лапшу и прочий гумманизм… заманивает в Эрмитаж… в Эрмитаже Гипер-Гриб, неимоверно разбухший за последнее время, и, следовательно, преисполненный ментальной мощи, берет меня под свой контроль… Да, все сходится. Эх, Света, Света… Ну, ладно. Как говорилось в нашем патриотическом отряде: „Спи спокойно, человек. Я убил в тебе монстра"».

Между тем, надо было что-то делать. Если лидеры монстров оказались напуганы его деятельностью до такой степени, что решились объединиться, в обозримом будущем ситуация для Антонова может сложиться не очень приятная. Надо реагировать – быстро и жестко. «Да и у меня, – подумал Антонов, – положение сейчас, если вдуматься, не самое плохое. Охотник оказался глупым мифом, Оборотня мы вычеркиваем… Гипер-Гриб и Дракон находятся, фактически, в одном и том же месте… а у меня – марсианский танк и плазменное ружье. Как удачно».

Итак, решено. Надо только придумать, как противостоять ментальным атакам Гипер-Гриба. Антонов залез в подвал, раскопал там рулон алюминиевой фольги, смастерил из нее что-то вроде ведерка, прорезал два отверстия – для глаз – и нацепил на манер шлема. Специалисты утверждают, что алюминиевая фольга – лучшая защита от психокинетических атак. Вот и проверим.

Мужественной твердой рукой сжав полумесяц джойстика, Антонов погнал танк обратно на набережную.

Эрмитаж представлял из себя удручающую картину. Огромное бурое тело Гипер-Гриба оплело здание почти полностью. Странное существо медленно шевелилось, как будто бы пропуская воздух через гигантские легкие. Пространство вокруг, вплоть до разгромленного лагеря марсиан, было усеяно грибами поменьше. Каких грибов тут только не было: подосиновики, подберезовики, белые, моховики, маслята, волнушки, сыроежки, опята, грузди, шампиньоны, лисички, трюфеля… Имелось даже, для кумпании, пара-тройка мухоморов и бледных поганок. Но все грибы, как бы привлекательны они не были, являлись всего лишь частью гипер-грибницы Гипер-Гриба.

Воздействие ментальной мощи Гипер-Гриба Антонов почувствовал на довольно большом расстоянии. Гипер-Гриб всячески глумил Антонова, в завуалированной форме называл его разными нехорошими словами, пытался сбить с толку, воззвать к сознательности, посеять в сердце страх и неуверенность в правом деле землян-патриотов. Антонов едва не захлебнулся в тоскливой грусти Гипер-Гриба, уверенного, что каждое следующее поколение если и отличается от предыдущего, то только в худшую сторону; что ситуация, где в беспредельности зла и подлости неожиданно появляется что-то хорошее, уместна разве что в научной фантастике – а еще точнее, в ненаучной; что даже Антонов, победив всех и вся, не способен изменить эту продажную вырождающуюся Вселенную ни на йоту к лучшему…

Бороться с тоской, источаемой Гипер-Грибом, было трудно. Немного выручала алюминиевая фольга, закрывающая голову, но и ее было недостаточно, чтобы противостоять упадническим настроениям лидера мутантов. Лишь твердая воля бывшего вождя патриотического отряда, горячее сердце, холодная голова и несгибаемая уверенность в конечной победе своего правого дела помогли Антонову пробиться сквозь пессимизм, сгустившийся вокруг полуразрушенного Эрмитажа подобно ядовитым миазмам. Приблизившись на оптимальное расстояние для выстрела, Антонов открыл огонь.

Он полагал, что будет достаточно нескольких выстрелов из плазменной пушки, чтобы покончить с Гипер-Грибом, но вскоре понял, что крупно просчитался. Плазма оставляла в бурой пористой массе глубокие проплешины, однако буквально на глазах эти проплешины вновь затягивались плотью. Гипер-Гриб пил воду из Невы, черпал вещества, необходимые для роста, из болотистой почвы Петербурга, и даже умудрялся перерабатывать в полезную энергию часть плазменных зарядов, выплевываемых марсианской пушкой.

Антонов, прекратив церемониться, дал залп из всех орудий на полную мощность. Гипер-Гриб сник, но не был еще уничтожен. Еще быстрее начал он набирать массу, еще быстрее выкачивать соки из земных недр. Но и Антонов не отступая.

Два часа длилась эта битва, достойная, чтобы быть воспетой в сагах, два бесконечно долгах часа противостояния лидера монстров и лидера патриотов. Через два часа Андрей Антонов почти победил. Он очистил от бурого тела Гипер-Гриба почти все стены Эрмитажа… пришлось, правда, слегка попортить и сами стены, но это было уже неважно, потому как речь шла о будущем всего человечества. Антонов почти победил… и тут в танке иссякли плазменные заряды.

Сведенный судорогой палец Андрея Антонова продолжал жать на главную красную кнопку истерзанного джойстика, а в голове мечущейся птицей билась мысль: «Надо добить его. Надо добить, пока он не успел восстановиться».

Чувствуя эти мысли, эту первую неуверенность своего противника, Гипер-Гриб начал стремительно возвращать себе прежнюю форму. Он надсмехался над самоуверенностью жалкого человечишки, он рос ввысь и ввысь и вскоре раскинулся над Эрмитажем огромным гипер-боровиком. Зловещий хохот лидера мутантов, почуявшего вкус победы, раскатился по всем волнам эфира, астрала, ментала и прочих слоях тонкого духовного космоса.

Слезы выступили на глазах Андрея Антонова от отчаяния и мировой несправедливости. Закусив губу, он погнал танк прямо на необъятный ствол гигантского боровика. Но и это было бесполезно. Пористое тело гриба отпихнуло назад мощнейшую марсианскую машину, как будто бы это была всего лишь детская игрушка.

И тут, совершенно неожиданно – и тоже в первый раз за все время битвы – Андрей Антонов ощутил в ментальном поле, окружающем Гипер-Гриб, всплеск страха и внутренней боли. «Грибочки, грибочки мои…» – уловил Андрей Антонов ускользающую мысль своего противника. Он высунулся из танка и увидел широкий след, оставленный гусеницами в той грибной колонии, что вырастил Гипер-Гриб вокруг Эрмитажа. «Неужели он из-за этих маленьких грибов так переживает? – подумал Андрей Антонов. – Надо проверить».

…Он ехал по периметру Эрмитажа, давя грибы, выращенные лидером мутантов, а Гипер-Гриб выл и бесновался в мировом эфире, умоляя Андрея Антонова не совершать кощунства. «Что, не нравится?» – с долей злорадства, дозволенной всякому положительному герою, думал Антонов, продолжая старательно давить грибы. Где-то на середине его пути сердце Гипер-Гриба – или то, что заменяло ему сердце– не выдержало. Закричав, как финальный монстр из первого Квэйка, он крупно затрясся от основания до шляпки и с ужасающим треском рухнул, развалившись на части. К гусеницам Антоновского ганка, вырванное из плоти Гипер-Гриба, упало худощавое тело, некогда принадлежавшее человеку, мутировавшему в Гипер-Гриб.

«Спи спокойно, человек, – с грустью подумал Андрей Антонов, останавливая танк. – Я убил в тебе монстра».

Он выбрался наружу, сел на броню и посмотрел в сторону полуразрушенного Эрмитажа. Где-то там, во внутреннем дворе притаился последний и самый опасный из лидеров мутировавшего человечества – Дракон. Дракон, который раньше был… впрочем, неважно, кем он был раньше.