– Ну, таинственное рядом, – пожимает плечами Сью-Сью.

– А вот это уже плохая пародия на «Секретные материалы». Ладно, я ушла, а ты веди себя правильно. Я сплю, ты падаешь в обмороки при любой ситуации. И пусть Пэнзи найдёт мою сумку, там телефон и документы. До встречи, – закрываю за собой дверь и вдыхаю полной грудью ночную прохладу. Надо же, духоты больше нет. Лёгкий свежий ветерок и приятная прохлада. Господи, я так рада тому, что жива. Я очень рада. Да к чёрту всё, жить надо сейчас, а то в любой момент может сбить автобус. Эту теорию я уже проверила на себе. Она работает.

А теперь пришло время разбираться с тем, что мне подкинула жизнь. Точнее, со всем. Надеюсь, что не будет слишком больно.

Оступаюсь и хватаюсь за металлическое ограждение. Моргая, недоумённо поднимаю голову и оглядываюсь. Какого чёрта? Почему я пришла к кладбищу, когда должна была прийти к дому Уиллеров? Что за ерунда?

Ошарашенно смотрю на чугунные тяжёлые ворота и надпись над ними. Как это понимать? Я точно не могла знать, где находится проклятое кладбище, но стою прямо перед ним. Я просто шла и думала. Точнее, в голове выстраивала диалог с Пирсом, чтобы понять, как устроена его теперешняя жизнь, что он имел в виду сегодня, да и почему он до сих пор здесь, раз Рита сказала ему правду и по идее он должен был исчезнуть. Но я стою у кладбища. У чёртового тёмного, мрачного кладбища ночью. Этого ещё не хватало. Мало того, что я вижу призрака, говорю с ним, целуюсь и сплю, так ещё теперь и брожу по кладбищу. Что дальше? Буду устраивать спиритические сеансы и вызывать духов?

Я не понимаю, как так получилось? Я точно помню, что шла по дороге и говорила сама с собой в голове. Потом снова шла, спускалась куда-то, поднималась по дороге, даже штаны подтягивала, и нога попала в ямку рядом с кладбищем. Ладно. Хорошо. Если я пришла сюда, то значит так нужно, да? И я могу как раз посмотреть на могилу Пирса. Хотя на кой чёрт? Не знаю. Понятия не имею.

Озираюсь по сторонам, надеясь, что никому больше в голову не взбредёт этой ночью посетить столь увлекательное место. Когда я тяну на себя калитку, то она издаёт жуткий скрип, как в фильмах ужасов. Да, я та самая тупая героиня, которой везде нужно сунуть свой нос, чтобы найти себе проблем. Хм, а если я вижу Пирса, то есть вероятность, что я увижу кого-то ещё из таких же, как он? А существуют такие же, как он?

Обдумывая свои вопросы, медленно бреду по дорожке, рассматривая статуи у могильных плит. Это очень старое кладбище, и оно потрясающее. Конечно, не думала, что скажу так. Но больше походит на выставку ангелов, картин и всевозможных свечей. Удивительно, что люди считают, что установка огромного ангела поможет кому-то там, за чертой. Нет, она лишь доказывает, насколько люди высокомерны, хотя без них бы не было так интересно.

Неожиданно раздаётся шорох за спиной, и я оглядываюсь. Теперь мне не весело. Мне немного жутко. Я одна на чёртовом кладбище. То есть уже не одна.

– Здесь кто-нибудь есть? – Шепчу я, сглатывая от страха и вглядываюсь в темноту. Никакого ответа. Птицы? Да, это лучше, чем оборотни, вампиры и что-то там ещё.

Так, надо найти могилу Пирса для чего-то. Я пока ещё не придумала для чего, но раз я здесь, то использую этот шанс. А вдруг в этом заключается причина его нахождения здесь? Я рассматриваю плиты, читая даты рождения и смерти и имена людей. Чем глубже я иду, тем больше становится не по себе. Наконец-то, на небольшом участке недалеко от деревьев я вижу разломанную могилу. Именно так её описывал Пирс. На ней стояла чаша со змеёй, но сейчас это всё представляет груду камней и едва уловимое напоминание о том, что подо мной похоронен врач. Сажусь на колени и убираю камни, аккуратно складывая их за разрушенную плиту. Словно молнией разбило всё. Даже имя сложно разглядеть, как и даты. Печально вздыхаю и качаю головой. Почему никто не ухаживал за могилой Пирса? Если именно это его и заставило вернуться? Хотя, какая ему разница, есть камень, нет камня? Он же не греет.

Так и не найдя ответов, ложусь на траву и смотрю на спокойное звёздное небо.

– Чувствую себя ненормальной. Я лежу на твоих костях, Пирс. Это ужасно. Ты только представь, что ты был живым, из плоти и крови, которую уже съели черви и от тебя остались только кости, но ты сам бродишь по земле. И я целовалась с тобой. Точно продам эту историю сценаристам, ведь никто мне не поверит, – прыскаю от смеха.

– Какая я дура. Мало мне проблем с психикой, так ещё и шизофрения. Но где одно заболевание, там и второе. Если сходить с ума, то ни в чём себе не отказывать, да? – Никакого ответа. Оно и понятно. Только я брожу по кладбищам и разговариваю с грудой костей под землёй. Хотя их здесь много. Вокруг меня. Надеюсь, никто не появится больше. Это было бы слишком для меня.

– Знаешь, я вот думаю, может быть, это судьба? Я, конечно, не верила раньше в эту чушь, но после последних событий пересмотрела своё отношение к загробному миру и мистике. Если автобус должен был сбить меня? Ведь нормальные люди тормозят, когда видят человека на дороге, правда? Значит, что-то случилось с автобусом, раз водитель не смог этого сделать. Вдруг так должно было быть? Если моя жизнь настолько никчёмна, что я должна была умереть ещё раньше, но как будто сейчас я бегаю от смерти? Какой смысл был спасать меня, Пирс, если мы могли бы… ты и я… да, это глупо. Очень глупо, но всё же. Тогда бы я пришла к тебе. Я ведь лишняя везде, Пирс. Брат женится на Сью-Сью, и я особо не нужна ему, со мной много проблем. Отец бы смог снова завоевать сердце матери. Да и, вообще, изначально, какая суть в моём рождении? Из-за меня семья распалась. И, может быть, моя смерть была бы правильным итогом этой истории? – Горько говорю я.

– Нет, твоя смерть была бы чудовищным итогом, Айви, – взвизгиваю, когда раздаётся мягкий голос Пирса рядом. Поворачиваю голову, а он лежит в той же позе, что и я. Улыбается мне.

– Что ты здесь делаешь? – Сдавленно спрашиваю его.

– У меня тот же вопрос, Айви. Какого чёрта ты делаешь на кладбище ночью? – Он изгибает бровь.

– Ну… я… шла. Просто шла к дому, чтобы поговорить с тобой. Но пришла сюда. Понятия не имею почему. А потом решила погулять. Знаешь же, подышать свежим воздухом на кладбище, послушать сверчков, полежать на траве. Это, вообще, нормальное человеческое поведение, – натягиваю улыбку. Пирс тихо смеётся и приподнимается на локте.

– Тебя ко мне просто притянуло. Я здесь был. Я всегда сюда прихожу, когда мне плохо и грустно. Хотя ситуация не меняется, но, по крайней мере, никто не мешает, – он касается моей щеки и проводит пальцем по ней.

– Тебе никто не мешает уже тридцать лет, вроде бы. Ты в гордом одиночестве, – замечаю я.

– Точно. И это угнетает. Одиночество самое страшное, что существует в мире. Никого нет. Это издевательство. Это и есть ад, Айви. И я не знаю, почему не заслужил рай, ведь никогда не делал ничего плохого людям. А сейчас делаю. Я причинил так много боли тем, кого любил. Я обрекаю на страдания тебя и… мне нет прощения. Я виню себя, Айви. Ты чуть не погибла на моих глазах, а я не мог тебя спасти. Эта стена… чёртова стена постоянно появляется, когда я хочу уйти. Я бил не один раз по ней, дрался с ней, но ни разу до сегодняшнего дня мне не было так физически больно. Рядом с тобой я становлюсь живым всё больше и больше с каждым днём. Я как будто умирал, теряя тебя. Поэтому твоя жизнь не никчёмная, как и ты. Ты должна жить.