И еще ему казалось, что по поверхности залива можно было бы прогуляться пешком.

— Пелл, что такое море? — неожиданно спросил Джем. Вопрос был дурацкий, и Джем это понимал, но с другой стороны, почему такой уж дурацкий? Что такое море? Что такое небо? Быть может, других вопросов и не существовало. Джем думал о мальчике-нищем, который стал королем, и как-то раз додумался до того, что для того чтобы он сам сумел пройти все отпущенные на его долю испытания, ему следует пересечь это нудное подвижное пространство, отделявшее одну часть суши от другой. И тогда он понял, что море — это то же самое, что любая дорога, что, извиваясь, уводит к тайнам и приключением — как та белесая пыльная дорога, что вела через зеленые холмы из страны его детства.

После того дня Джем часто ходил к докам и подолгу разглядывал скрипучие корабли, замысловатую паутину такелажа, флаги и потрепанные паруса, хлопающие на ветру. Глаза Джема загорались, его охватывал трепет при виде тяжелых якорных цепей и канатов, похожих на свернувшихся чешуйчатых змей. Джем наблюдал за странными людьми — у них были татуировки на руках и длинные волосы, заплетенные в косицы. Эти люди сгружали с кораблей бочонки. Как-то раз к нему подошел незнакомый джентльмен в парике и с деревянным протезом и дружелюбно поинтересовался, не ищет ли он, как пройти по причалу.

Джем смутился и ответил отрицательно.

— Ну, так вы решаться, юноша, решаться! — воскликнул незнакомец. У него был невероятно большой красный нос и маленькие сверкающие глазки. Он наклонился и осторожно постучал пальцем по лбу Джема. — Я буду капитан Порло, Фарис Порло, хозяин «Катаэйн».

— "Катаэйн"?

— Ну-ка, дайте я угадать... Вы будете молодой торговец и собираться отправляться первый морской путь? О, я хорошо помнить тот дни. Когда я бывай молодой и зеленый! Вот посмотреть на мой корабль! — Джем залюбовался фигурой на носу корабля. Это была женщина, и вправду чем-то напоминавшая Кату. — На мой корабль вы можете доплывай до самый дальний берег... До далекий страны, где солнце стоит в зенит, до неведомый острова на запад. Что вам сказать... За хороший деньги можно отправляйся далеко-далеко, подальше эти несчастные земли Эль-Орок!

Джем задумался. Он кое-что читал по географии. Как только в книгах вставал вопрос о том, что лежит за пределами Четырех Земель, текст становился туманным, карты превращались в малопонятные наброски, попадались намеки на то, что там лежат земли бесформенные и хаотичные и что обитают там Порождения Зла.

Но капитан не унимался.

— Поглядеть на «Катаэйн»! Разве такой корабль не может плавать, где захотеть? На ней вы можно полететь, как на сосеникском ковре, к дворцы халифов, к злобные колдуны, джинны, евнухи и прекрасные женщины, чьи лица скрывать чадры. Про такие вы только читать в книжки. Ну, решаться, молодой человек! Хотеть посмотреть на страны, что лежать за морем?

— Любезный господин, — порывисто отвечал Джем, — обладай я состоянием, часть которого я бы вам уплатил, я бы, не задумываясь, отправился с вами. Однако разговариваете вы странно. Догадываюсь: вы — иноземец. Скажите, под каким флагом плавает ваша «Катаэйн»?

— Под какой флаг? Ну, так мы в Эджландия, правда? Потому моя «Катаэйн» плавать под Эджард Синий. — Тут капитан добавил шепотом: — Но родом мой корабль из страна, где нет никакой король.

— Есть такая страна?

— О да, и королева там тоже нет, хотя там бывай много деревянный женщина. — Капитан кивком указал на фигуру на носу корабля. — Который мог подумать, что она — госпожа. Думай-думай, мечтай, пока ее не окати соленый волна. Тогда все мечты кончайся.

— Так, значит, ваша страна — это море?

— Говорить же, в наша страна не бывай король! — негромко ответил капитан. — Зачем нам король, когда у нас бывай небо и море?

Джем задумчиво уставился в сторону горизонта. Серая мгла клубилась над водами залива. Он бы продолжил разговор с капитаном, но стало холодать, и что-то в том тоне, которым с ним разговаривал этот человек, начало Джема пугать. В ответ на последний вопрос Джем только натянуто улыбнулся и торопливо попрощался с новым знакомым.

— Прощайте, молодой торговец! — добродушно отозвался капитан. — Запоминайте мой имя: Порло, капитан Фарис Порло! Скоро я увидеть вас на борт «Катаэйн», я в этом не сомневайся!

«Катаэйн»... Джем поспешно зашагал прочь, а название корабля эхом звучало за его спиной, отлетая от смоленых бортов кораблей, стенок доков и складов. Встреча взволновала Джема. Разыскав карету, где его поджидал успевший заскучать Пелл, Джем невольно обернулся и торопливо зашагал обратно. Ему так захотелось спросить: «Почему ваш корабль называется „Катаэйн“, капитан?»

Но когда он вернулся на причал, капитана нигде не было. На следующий день Джем снова пришел на причал и с необъяснимым волнением стал искать нового знакомого. Но, увы, он узнал, что «Катаэйн» ушла в плавание к скалистому зензанскому берегу, через пролив между Варлем и Тиралосом.

Но образ моря, как бы оно ни притягивало к себе Джема, высох, будто лужица после дождя, когда Джем дочитал «От нищего до короля» и перешел к роману под названием «Тень Эрдонского дерева». В этой книге — пожалуй, самой мрачной из романов Силверби — героя должны повесить за преступление, которого он, конечно же, не совершал. Роман начинался и завершался угрюмой массовой сценой возле печально знаменитого дерева на дороге, ведущей к Рэксу. Там население Агондона собиралось, чтобы поглазеть на публичные экзекуции. Развлечение это имело давнюю традицию, но не отличалось разнообразием. В последние годы светская публика подустала от публичных казней. Ей стало казаться, что сборища у Эрдонского дерева отдают провинциальностью. Но время от времени к месту казни на Рэкской дороге съезжались и дорогие кареты. После того как лорд Варри Вигнэл убил любовника своей жены и был приговорен к повешению, он произнес с эшафота потрясающие по своему остроумию эпиграммы, которые

(по свидетельству критиков) могли посрамить даже профессиональных комиков из королевского театра на Джуви-Лейн. Но, увы, редко попадались преступники такого сорта, и к тому же существовали, в конце концов, пределы (так сказал бы Пелл) извращенности, с коей можно было наблюдать за подобным зрелищем. Чаще всего зрелище состояло в том, что какого-нибудь грязного бродягу привозили к дереву в цепях, затем зачитывали перечень его преступлений, а потом вздергивали на виселице, и он препротивно, совсем неэстетично болтал в воздухе ногами. Словом, Пелл придерживался мнения, что «Дерево» — это развлечение для плебеев, и не советовал Джему туда отправляться.

Так уж вышло, что однажды вечером, в тот день, на который были назначены повешения, Джем ускользнул из дома один. Зачем это ему понадобилось, он бы и сам толком ответить не сумел. Скорее всего, он захотел своими глазами увидеть сцену, описанную в романе Силверби. В романе Эрдонское дерево ассоциировалось с печальным благородством, высокими чувствами и порывами. Джему не хотелось верить в сухую насмешливость Пелла.

Добравшись, наконец, до городской окраины, он проголодался и устал, а его шикарный костюм от Квисто запылился. Однако дорогу он нашел без труда. Многие шли в ту же сторону. У Эрдонского дерева собралась большая толпа. Похоже, большей частью эти люди были пьяны. Они шутили, смеялись, распевали непристойные песенки. И вот, грохоча и раскачиваясь, к дереву подкатили тюремные повозки, народ окружил их, громко гомоня. Зеваки стали швырять в узников гнилые яблоки и помидоры.