Длинный серый день Демарко провел в долгих, мрачных размышлениях. Два первых утренних часа он весь истомился, ожидая, когда же зазвонит его телефон. А когда посчитал себя способным вести допрос без силовых способов убеждения допрашиваемого, сел за руль, доехал до маленького жилого фургона на окраине песчаного карьера и постучал в металлическую дверь. Он колотил в нее до тех пор, пока на пороге не появился брат Бонни, Моби, в исподней майке без рукавов и серых штанах от тренировочного костюма, обрезанных по колено, с двухдневной щетиной на лице и взглядом тощего рэт-терьера, недавно оттасканного за яйца сиамским котом.

Сержант не стал дожидаться позволения войти внутрь. Единственным приглашением, которое ему требовалось, были пустые руки Моби. Оттолкнув испуганного человека, Демарко стремительно пересек компактную кухню/столовую/гостиную.

– Где твоя сестра? – сурово спросил он.

– Хотел бы я знать, – поскреб свою заскорузлую щетину Моби.

– А Карл Инман? Давно ты с ним виделся?

– Что еще за Инман?

– Текс. Вышибала.

– Насколько мне известно, фамилия Текса Снайдер.

– Угу, – буркнул Демарко и сунул голову в первую спальню. Клубок из простыней и зеленого шерстяного одеяла на матрасе, едкий запах пердежа и старого пота. На полу грязная одежда, супница, забитая ореховой скорлупой и припорошенная пылью, а рядом с супницей початая бутылка «Лейк Эри Рейн».

«Если только это не его ночной горшок», – подумал Демарко. Стараясь не дотрагиваться до бутылки, сержант встал на колени и заглянул под кровать. Три скомканных носка и по виду двадцатилетний слой пыли, уже сбившейся в клочья.

– Тут больше никого нет, если вы кого-то ищете, – подал голос Моби.

Вторая спальня была забита картонными коробками и белыми мусорными пакетами, заполненными пустыми бутылками из-под вина.

– Все это пойдет на переработку, как только я найду кого-нибудь, кто заберет их у меня, – пояснил Моби.

– Твое бережное отношение к природе заслуживает подражания, – съязвил Демарко.

Он быстро осмотрел ванную комнату, поморщился и резко повернулся к Моби, попятившемуся назад в гостиную при его приближении.

– А что, ордер теперь не обязательно предъявлять для осмотра чужого жилища? – поинтересовался Моби.

– Я приехал побеседовать с тобой, – ответил Демарко. – И восхититься твоим дизайнерским талантом.

Ткнув двумя пальцами в плечо Моби, сержант толкнул его на софу. А сам уселся напротив, на краешек обтянутой оранжевым винилом банкетки. И ощутил легкое дрожание передвижного жилища Моби, а с ним – всю зыбкость и ненадежность его жизни.

Сержант наклонился вперед, Моби отпрянул назад.

– Так, значит, фамилия парня, с которым твоя сестрица трахалась последние семнадцать лет или около того, Снайдер? – спросил Демарко.

Моби посмотрел на него и моргнул.

– Даже не пытайся морочить мне голову, – предупредил его сержант. – Бонни – твоя сестра, и она заботилась о тебе всю жизнь. Я это понимаю. Я также понимаю, что печенка у парня, который выглядит и пахнет, как ты, позволит протянуть ему еще от силы пару лет. И то – если повезет. И эту пару лет ты вряд ли захочешь провести в тесной бетонной камере, где единственным доступным вином будет то, что сцедит тебе в рот из своего члена жирный тюремный охранник.

– Тюрьма? За что? Я не сделал ничего такого.

– А как насчет соучастия в убийстве? Тяжком убийстве нескольких человек, если точнее.

– Что за бред?

Недоумение Моби показалось сержанту искренним.

– Может, ты и не причастен к нему. И вообще не в курсах. Но что с того? Ты скрываешь, где твоя сестра. И, похоже, тебе все-таки хочется провести последние дни своей жизни, попивая золотистое винцо через волосатую соломинку.

– Послушайте, – выдавил из себя Моби. – Бонни велела мне называть его Снайдером, если кто спросит. А больше она ничего мне не говорила.

– Когда ты видел ее в последний раз?

Моби почесал подбородок:

– В какой же это было день?

– Сегодня суббота, выходной, – начал закипать Демарко. – Я должен был бы сидеть на церковной скамье и восхвалять Господа. Но по твоей милости я торчу в этой грязной железной халупе. Так что не взыщи – я за пять секунд доволоку твою тощую задницу до машины, если ты не прекратишь чесаться и не расскажешь мне все, о чем я тебя спрошу.

– Она привезла меня домой в четверг, после закрытия клуба. А вчера утром приезжала сюда со своим хахалем – сообщить мне, что они должны уехать куда-то на пару дней.

– Они приезжали на автомобиле Бонни?

– Они застали меня в кровати. Я только продрал глаза. Они сами зашли в дом и ко мне в комнату. И предупредили о своем отъезде.

– На пару дней?

– Так Бонни сказала. Она сказала, что они вернутся через пару дней. Самое большее.

– А что сказал ее хахаль?

– Сказал, чтобы я держал язык за зубами. А то он оторвет мне клещами яйца.

– А мы вот сидим тут и треплемся.

– Да, но мне же никто из них не сказал, что речь идет об убийстве. Я на такое не способен.

– Но ты отлично знаешь, что на такое способен хахаль твоей сестрицы. Разве не так?

– Я знаю, как он ее третирует.

– Готов побиться об заклад, что и тебя тоже.

– Мне на это плевать.

– Но, похоже, ты не будешь возражать, если я обеспечу ему на ближайшую сотню лет отличную одиночную камеру, далеко-далеко отсюда.

– Главное, чтобы вы упекли его так, чтобы Бонни не получала от него никаких вестей и не знала, где он находится. Одно дело – моя жизнь. Тут особо не о чем разговаривать. Но, черт меня дери, я не могу допетрить, почему женщина позволяет пользоваться собой такому дерьму, как это.

– Это действительно загадка.

– А этот клуб, в котором я работаю, – вдруг взъярился Моби. – Почему эти девушки идут на такое? Ведь некоторые из них так чертовски хороши собой…

– Они идут на это за деньги.

– Что за фигня, чувак? Женщины могли бы подчинить себе всю планету, пожелай они этого. Перестань они давать, так любой мужик будет ползать на коленях через пару месяцев.

– Может, и так. А может, человеческая натура немного посложнее, и не всегда в жизни всем рулит секс.

– Да уж какие тут сложности. Мужики хотят трахаться, и они сделают все, что от них потребуют бабы, лишь бы получить свое.

«И это говорит мужик, у которого не стоит уже, наверное, много лет. А с другой стороны, может, поэтому он такой мудрый», – подумал Демарко.