Полина стояла у камеры как статуэтка, она хорошо чувствовала свет и без пререканий выполняла пожелания оператора, а уж режиссёра слушала как бога. Игорь впервые встретился с ней взглядом, когда у её лица замерял освещённость. Он смутился и постарался скорее отойти. Пахло от актрисы совершенно замечательно.

«Какие-то духи необыкновенные», – заинтересованно подумал Меньшов.

Вечером, после съёмки, они встретились в ресторане. Полину, конечно же, сопровождал режиссёр и ещё пара воздыхателей. Игорь с интересом посмотрел на их столик. Для обычного ужина в экспедиции, стол был обставлен более чем роскошно. Так питаться на скромные командировочные Меньшов позволить себе не мог, а актриса чувствовала себя вольготно. Она приветливо улыбалась ухажёрам и откровенно смеялась шуткам режиссёра, но иногда всё-таки постреливала глазками в сторону оператора.

«Типичная шалава! – усмехнувшись, подумал Меньшов. – Возможно подобный флирт подсознательно свойственен всем женщинам. Но хороша, ничего не скажешь!»

После ужина он поднялся в номер и позвонил родителям. Дома, к счастью, всё было в порядке, но когда зашёл разговор о здоровье отца, в голосе матери прозвучали тревожные нотки. Пообещав достать в Москве необходимые лекарства, Игорь положил трубку и тут же услышал громкий возглас:

– Уберите немедленно руки! Пустите меня! Я буду кричать!

«Опять кого-то насилуют, – с неприязнью подумал Меньшов. – Вечная тема курортных гостиниц».

– Помогите! – раздался громкий женский крик.

Игорь открыл дверь и вышел в коридор. В углу, где стояло кресло дежурной, недвусмысленно возилось несколько человек. Двое мужиков держали за руки актрису Свиридову, причём один из них упорно лез к ней под юбку. Меньшов сразу же узнал ресторанных ухажёров, а уже в следующую минуту не раздумывая бросился вперёд. Сил у него, конечно же, не хватало, но он рассчитывал на внезапность. Налетев на мужиков как коршун на добычу, он раздавал оплеухи направо и налево, но, получив сильный удар в живот, согнулся пополам. В эту минуту в конце коридора появился сильно поддатый механик Сергей, а за ним, едва стоящий на ногах, Виктор. Увидев что метелят оператора, механик с диким криком «Наших бьют!» рванулся вперёд, а Виктор, плохо соображая что происходит, тем не менее заорал «Убью гадов!» и кинулся вдогонку. В следующий миг расстановка сил кардинально изменилась, а уже через пару минут непрошенные гости были выброшены на лестницу.

Актриса Свиридова, вся в слезах, придерживая на груди порванную кофточку, благодарно улыбнулась ребятам и убежала к себе в номер, а протрезвевшие механики, подхватили Меньшова и отправились допивать.

Неприятное происшествие в коридоре гостиницы не осталось без внимания администрации и на утренней планёрке операторской группе была выражена благодарность.

– Мы должны защищать друг друга! – с пафосом произнёс директор группы.

– А уж если заходит речь об известной актрисе, то набить морду обидчикам просто необходимо.

Так что внезапное приключение пошло Игорю на пользу и женская половина группы стала смотреть на него с уважением. Теперь, когда снималась Полина Свиридова, Меньшов очень тщательно замерял экспозицию и протягивая рулетку фокуса, смущённо отводил глаза от её высокой груди. Но прошли три дня и Полина, закончив съёмки, улетела в Москву, а Меньшов, замотанный работой, даже этого не заметил.

После десяти съёмочных дней, администрация, наконец, объявила выходной и Игорь в волю отоспался, затем неторопливо спустился в ресторан, а после обеда пошёл на море. Как же хорошо было на пляже! Тёплая морская вода, жёлтый песок и яркое солнце. Он загорал два часа, периодически ныряя в море, но старался далеко не заплывать, так как его уже дважды догонял катер спасателей.

Бодрый и отдохнувший, он вернулся в гостиницу. В холле его ожидал Гарик Ованесов.

– Привет, старик! Есть боевое задание!

– Неужто снимать будем?

– Нет, сегодня выходной. Ты что забыл?

Игорь промолчал, стараясь не раздражать оператора.

– У нас накопилось много отснятого материала и его надо отвезти на проявку в Москву.

– Я готов, но как вы справитесь без меня на площадке? – В течении следующих дней мы будем снимать в основном пейзажи, – Гарик неторопливо прикурил сигарету, – так что ты можешь спокойно проявлять материал. И ещё я тебя попрошу, – Ованесов вдруг покраснел как мальчишка. – Занеси ящик мандаринов в лабораторию, начальнице смены Лейле Моисеевне. Я его уже приготовил.

* * *

В Москве резко похолодало, начались проливные дожди и настроение сразу же испортилось. Ко всему ещё мама прикатила без приглашения и в квартире стало неуютно, как в коммуналке. Если раньше Татьяна могла высыпаться по утрам, то теперь, как только мать начинала грохотать кастрюлями на кухне, она просыпалась и спросонья тащилась в ванную, а затем, наскоро перекусив, бежала в клинику. Только здесь она оживала, приветливо здороваясь с врачами, осматривая больных или обсуждая актуальный доклад на профессорском семинаре.

– Доктор Красавкина, я прошу вас подготовить материалы по раннему выявлению вирусных заболеваний у детей, – профессор Овсянников был строг, но к Татьяне относился с должным пиететом. – Насколько мне известно, вас интересуют детские болезни.

– Скорее их излечение, – бодро отозвалась Татьяна. Она чувствовала, что нравится пожилому профессору и чисто по-женски поддерживала лёгкий флирт, а то, что профессор называл студентку мединститута доктором, ей особенно льстило.

Педиатрия располагалась на втором этаже главного корпуса и, уже подходя к больнице, можно было увидеть в окнах детские лица. Что особенно поражало Красавкину в больных, так это их заметно повзрослевшие, серьёзные лица, но к счастью дети, которые выздоравливали, снова начинали улыбаться и всё чаще в отделении звучал детский смех.

Особым событием для студентов-практикантов был обход больных в детском отделении. Татьяна зашла в ординаторскую, быстро одела белый халат, шапочку, взяла фонендоскоп и вышла в коридор. Профессор в сопровождении стайки студентов направился в первую палату и доктор Красавкина проскользнула вслед.

Палата считалась тяжёлой. Здесь на четырёх кроватях под капельницами лежали девочки с воспалением лёгких. Овсянников бодро поздоровался и присел на ближайшую койку.

– Как дела, красавица?

– Немного лучше, – запекшимися губами пролепетала девочка и попыталась улыбнуться, но у неё это плохо получилось.

Профессор вопросительно взглянул на старшую сестру и она тихо, но чётко отрапортовала:

– Температура тридцать восемь и девять, кашель с мокротой, хрипы в лёгких.

– Рентген?

– Затемнение верхушки правого лёгкого.

– Повысить дозу антибиотиков, чередовать банки и горчичники, активный массаж спины. И, пожалуйста, не вздумай вставать с постели, – обратился он к девочке.