Фелиция поглядела на своего маленького сына, будущего короля Стефена, которому уже сравнялось два года. Он сидел в углу, увлеченный кучкой ярко раскрашенных кубиков с алфавитом. Присматривала за ним няня-наставница-телохранитель Калли, высокая, мускулистая женщина-воин, которую королева привезла с собой из Герцогства под горой. Много лет назад Калли попала в Горы в качестве наемного меча, и ее приставили телохранителем к юной принцессе Фелиции. После нескольких неизбежных стычек дамы крепко подружились. Только постоянное вмешательство Калли позволяло девушке столько развлекаться. Фелиция больше никому не доверила бы своего ребенка. Воительница обожала малыша и не задумываясь отдала бы за него жизнь.

Рослая, крепко сбитая, наделенная могучими, выразительными формами, Калли устрашала людей, просто входя в комнату. При дворе она вызвала шок. Время от времени Фелиция брала ее с собой в тронный зал – когда хотела как следует припугнуть того или иного политика. Круглое лицо женщины под стрижкой военного образца было обезоруживающе милым, но это никого не обманывало. В свое время нянюшка прикончила одного крайне неприятного субъекта прямо возле трона, и добросовестность, с которой она это проделала, произвела неизгладимое впечатление на всех.

Королева ласково поворковала над сыном, но малыш не обратил на нее внимания, с головой уйдя в свой маленький мир. Фелиция громко фыркнула.

– Совсем как его отец. Сначала то, чего хочет он, а все остальные подождут. Сколько у нас осталось до заседания, Калли?

Телохранительница отложила металлическую пружину, которую сжимала, чтобы накачать мускулы предплечья, и полистала королевский ежедневник.

– Около трех четвертей часа, ваше величество. Пора в ванну, если мыться быстро. И не играйте с пеной – некогда. Вы уже закончили завтрак?

– Хватит воспитывать меня, Калли. Я съем еще немножко около одиннадцати, когда желудок проснется. Еще что-нибудь важное есть?

Часть работы Калли заключалась в неприметном отслеживании хитросплетений неофициальных замковых сплетен и слухов. У каждой партии в самом замке и у нескольких – за его пределами имелись свои собственные платные информаторы, но они и в подметки не годились источникам Калли. В основном потому, что ее штат почти полностью состоял из слуг. Поразительно, как часто высокопоставленные (и очень умные) люди воспринимают слуг как предметы обстановки. При них они говорят такие вещи, каких никогда не решились бы произнести даже в кругу собственной семьи. И обо всем услышанном слуги докладывали Калли. Являясь телохранителем королевы и наследника короны, Калли считала лучшим ответом на любую угрозу заблаговременную информацию о том, откуда она может исходить. Это также чрезвычайно способствовало репутации королевы при дворе, где ее считали всеведущей. Особенно в тех областях, о существовании которых ей даже подозревать не полагалось.

– Пока больше ничего интересного, – ответила Калли, откладывая ежедневник, чтобы свериться с собственной записной книжкой. – Опять досаждает Шаман. Проповедует на главном дворе социальные реформы. Призывает к революции. Обычные фразы – про огонь и проклятие; но крестьяне слушают развесив уши. Ваш отец по-прежнему хандрит у себя в покоях, после того как Хок и Фишер опустили его в тронном зале. Последние, по самым свежим данным, отправились допрашивать Магуса.

Фелиция снова фыркнула:

– Получить от Магуса прямой ответ на вопрос труднее, чем вырвать зуб самому себе. И удовольствия примерно столько же.

– Что верно, то верно, – согласилась Калли. – Покойники – и те издают более осмысленные звуки, если наступить им на брюхо.

Фелиция посмотрела на нее.

– Ты же не...

– Каждый имеет право на хобби.

– Ты отвратительна, Калли. Я бы снова отправила тебя на курсы магии, но у нас, к сожалению, закончились преподаватели.

– В последнего я просто влюбилась.

– Знаю. Он до сих пор трясется.

Фелиция упала на жесткий стул перед трюмо и уставилась на свое отражение в зеркале. На лице – ни грамма косметики, вызывающе светлые волосы туго накручены на металлические бигуди, из угла рта торчит сигарета.

– Господи, – устало пожаловалась она, – прилично выглядеть с каждым днем становится все труднее. Я бы воспользовалась магической подтяжкой, но, спорим на что угодно, эти ведьмы из Академии в два счета меня раскусят. Тот крем с юга еще не привезли?

– Только что прошел таможню, – доложила Калли. – Очередной горшок дерьма. Не знаю, зачем ты тратишь на них деньги. От нового окажется не больше проку, чем от предыдущих. Ты стареешь, Флисс. Привыкай.

– Никогда! – воскликнула Фелиция. – Я в расцвете сил! И до сих пор выгляжу молодой и красивой. При помощи небольших ухищрений. Как по-твоему, не добавить ли еще мушку?

– Еще пара мушек – и люди решат, что у тебя оспа, – равнодушно откликнулась Калли. – А кто-нибудь попытается соединить точки, чтобы получилась картинка.

– Тебе-то хорошо, – огрызнулась Фелиция. – Ты телохранитель. Тебе полагается иметь физиономию, как у бульдога, обнюхивающего чертополох. А я, черт подери, королева. Мне полагается блистать. От меня этого ждут. – Она глубоко затянулась. – Дьявол, от всего этого голова с утра пораньше кругом идет. Ты не видела мой портсигар?

– Где ты его в последний раз оставила?

– Знала бы, посмотрела бы сама. Поищи. И сделай мне еще кофе. Черный, три ложки сахара.

– Не забыла, что тебе на днях опять к зубному?

Фелицию передернуло.

– Хочешь окончательно испортить мне утро, да?

– Давай, – безжалостно скомандовала Калли. – Рисуй лицо и одевайся, если не собираешься утруждать себя мытьем. В тронном зале ты должна выглядеть наилучшим образом, а сейчас тобой хоть демонов пугать.

– Чудно. Меня задирает собственный телохранитель! Что еще у нас не так нынче утром?

Раздался громкий стук в дверь. Фелиция с Калли удивленно переглянулись. Большинству людей хватало ума не беспокоить королеву во время туалета. Увольняли и за меньшие провинности. Калли встала рядом с госпожой, положив ладонь на рукоять меча. Возник лакей и по кивку королевы отправился открывать. Хок и Фишер протопали в комнату, не удостоив слугу вниманием, и коротко поклонились королеве.

– Проклятье! – охнула Фелиция. – Нельзя ли с этим подождать?

– Увы, – ответил Хок. – Сегодня нам предстоит встретиться с огромным количеством людей.

Он улыбнулся королеве, придвинул стул и уселся напротив нее, тактично притворившись, что не замечает ее незавершенного туалета. Фелиция была так потрясена его нахальством, что позволила ему это проделать.

Фишер предусмотрительно держалась позади. Они с Хоком заранее решили, что говорить будет в основном он, а она отступит на задний план. Джулия никогда не проводила много времени с сестрой, даже когда обе жили под одной крышей. У них не было ничего общего, кроме отца. С тех пор, когда они последний раз видели друг друга, прошло двенадцать лет, и Фишер к тому же превратилась в брюнетку. Но она до сих пор опасалась, что ее узнают. Они с Калли обменялись взглядами, распознав друг в друге родственную душу. Обе умели при встрече отличить воина. Вежливо поулыбались друг другу, но руки далеко от мечей не убирали.