— Я знаю, — спокойно сказал Грэм. — Я не сразу узнал все обстоятельства. Эвелин пришлось пережить много тревог. Именно она рассказала нам о ножнах.

Тэвис прикрыл глаза. Его ноздри трепетали от возбуждения.

— Моя собственная дочь поверила, что я мог предать ее таким образом?

— Ее предали четыре человека из моего клана, которые действовали в сговоре с Йеном Макхью. Вчера вечером Макхью похитил ее, а люди, которым я доверял, помогли ему скрыться. Армстронг, я не намерен воевать с тобой. Я только хочу, чтобы моя жена вернулась под мой кров.

Тэвис долго смотрел на Грэма, словно хотел прожечь взглядом. Наконец его глаза удивленно расширились.

— Ты любишь мою дочь.

— Моя любовь к ней сильнее, чем ненависть к тебе. Поэтому я сегодня не возьмусь за оружие. Не выступлю против тебя. Вместо этого я прошу у тебя помощи в битве против Макхью.

Тэвис, Броуди и Эйден слушали его с изумлением, потом переглянулись и снова посмотрели на Грэма и его братьев. Во взгляде Тэвиса появилось уважение.

— Собирай своих людей, — отрывисто произнес он. — До замка Макхью полдня пути. Выступаем прямо сейчас.

— Они как будто не ожидают нападения, — заметил Боуэн, глядя сверху на замок Макхью.

Грэм нахмурился, но согласился с братом. В крепости не чувствовалось никакой суеты. Люди занимались обычными повседневными делами. Патрулей на границе не было. Похоже, никто не предупредил Макхью, что к крепости приближается большая армия, воины не готовились к бою.

Все было тихо. Слишком тихо. Солнце еще высоко стояло над горизонтом, но в крепости как будто уже собирались отходить ко сну.

Подобная лень и невнимательность непростительны. Неужели вождь Макхью совсем не заботится о безопасности своего клана? А может, он рассчитывает, что Монтгомери и Армстронги уже воюют и ему нечего опасаться?

Тэвис подался вперед и впился взглядом в Грэма.

— Если это трюк, Монтгомери, я не успокоюсь, пока не сотру с лица земли тебя и всю твою родню.

В ответ Грэм пришпорил коня, чтобы спуститься к воротам замка Макхью. С такой большой армией о внезапности нападения не могло быть и речи. Он надеялся, что ради спасения членов своего клана лэрд Макхью не станет поддерживать дикие замыслы своего сына и заставит его отпустить Эвелин. А если нет, то Грэм Монтгомери был готов уничтожить всех Макхью до последнего.

Когда Грэм подскакал к воротам, а из-за перевала появились сотни его воинов, внутри крепости Макхью поднялась тревога. Там явно началась паника. Слышались лязг металла, вопли женщин, плач детей и крик животных. Грэм не пустил в свое сердце милосердие. Там, внутри, была его жена, измученная и перепуганная, и только Богу известно, что ей пришлось уже перенести.

Через минуту на сторожевой башне появился Патрик Макхью. Открывшаяся перед ним картина привела его в ужас.

— Тэвис, зачем ты явился под мои стены? Похоже, собираешься воевать? — прокричал он.

— Я пришел за своей женой! — грозно проревел Грэм, прежде чем Тэвис успел ответить.

Патрик побледнел. На его лбу выступил пот.

— За женой? Лэрд, я не видел твоей жены. Почему ты ищешь ее здесь?

Грэм рассвирепел.

— Не испытывай мое терпение, Макхью. Давай сюда своего выродка! Это насмешка, а не сын. Иначе, клянусь, я перебью твоих родственников, всех до единого!

Патрик поднял обе руки.

— Тэвис, будь благоразумен. Ну пожалуйста, поговори с Монтгомери. Мы же с тобой друзья, союзники. Я не видел Эвелин, поверь мне. Я не могу воевать сразу против двух кланов и надеяться на победу. Я не стану рисковать своими людьми. Мы не сделали ничего дурного.

Тэвис заколебался и устремил взгляд на Грэма. На мгновение Грэму показалось, что Тэвис примет сторону Патрика Макхью. Он едва сдерживал бешенство, но Тэвис обратился к нему вполголоса, задав очень своевременный вопрос:

— Возможно ли, чтобы Патрик не знал о делах своего сына?

Грэм скептически скривил губы.

— Трудно в это поверить. Однако если Патрик не совершил ничего дурного, он не станет возражать, чтобы его сын явился и опроверг предъявленные ему обвинения. И позволит нам обыскать крепость.

Тэвис кивнул в знак согласия.

— Приведи своего сына! — прокричал Грэм. — Если ты говоришь, что не совершал дурного, то открой ворота, позволь обыскать крепость и допросить твоего сына. И знай, Макхью, это не просьба. Мы войдем любым способом. Сам решай, как это будет. Делай, что я говорю. Я не намерен ждать ни минуты и верну себе жену.

— Клянусь всеми святыми, я не знаю, о чем ты говоришь! — с отчаянием в голосе ответил Патрик. Было видно, что он охвачен страхом.

— Приведи сына, — ледяным тоном повторил Грэм. — Так ты спасешь себя и свой клан от полного уничтожения.

— Прошу тебя, дай мне минуту. Я позову сына. Только не убивай его. Он не мог совершить того, в чем ты его обвиняешь.

— Если он невиновен, тебе нечего бояться, — пообещал Тэвис. — Перестань тянуть время и приведи его. Если моя дочь пострадала, ты будешь иметь дело не с Монтгомери, а со мной.

Осознав наконец, что два враждующих клана выступают в союзе, Патрик сдался.

— Приведите сюда Йена, — приказал он одному из своих людей. — Откройте ворота и впустите благородных лэрдов.

Тэвис обернулся и быстро позвал воинов, которые будут сопровождать его с сыновьями в крепость. Грэм кивнул Боуэну, чтобы тот сделал то же самое. Они не собирались входить внутрь без охраны, чтобы не попасть в засаду. Остальные подождут снаружи и будут начеку.

Через минуту ворота открылись. Грэм пришпорил лошадь. Сердце бешено колотилось, страх леденил душу. Вдруг он пришел слишком поздно? Вдруг Эвелин уже нет в живых? О Боже, только бы он не опоздал!

Обитатели крепости бросились врассыпную, когда Грэм с братьями и Тэвис с сыновьями первыми въехали в ворота крепости. За ними следовало сорок воинов с оружием на изготовку. Их взгляды зорко обшаривали толпу, чтобы предотвратить любую опасность.

Патрик шагнул к Грэму, и тут же двое из его людей вывели вперед угрюмого Йена Макхью. Грэм мрачным взглядом впился в невысокого человечка. Йен выглядел абсолютно спокойным и совсем не нервничал. Взглянув дерзко на двух конных вождей, он насмешливо фыркнул.

Грэм спрыгнул с коня, чтобы оказаться лицом к лицу с сыном местного лэрда и чтобы у того не было ложного ощущения безопасности. Пусть негодяй поймет, какая судьба его ждет.

Братья Грэма тоже спешились, затем к нему подошел Тэвис с сыновьями.

Йен вздернул подбородок, но не сумел скрыть испуг и сглотнул. Как видно, бравада изменила ему.

— Скажи им, — потребовал Патрик, — что ты не имеешь никакого отношения к исчезновению Эвелин и что им надо уйти.