— Я не знал, — забормотал Патрик. — Жизнью клянусь, я не знал.

Боуэн в ярости прижал его к стене.

— Где ключи от кандалов?

Грэм ничего не слышал. Убрав волосы от лица Эвелин, он пытался нащупать пульс у нее на шее.

— Она… — Тэвис умолк, не в силах закончить фразу.

— Она жива! — с облегчением воскликнул Грэм, но тут же заметил царапины у нее на лице, и волна бешеного гнева окатила его с новой силой.

Цепи крепились к стене ржавыми петлями. Грэм усомнился в их прочности. Конечно, они могли удержать хрупкую девушку, но устоять перед воином, способным в гневе разнести стену, — едва ли.

Он передал Эвелин отцу.

— Держи ее и заслони от осколков.

Он потянул на себя одну из цепей, ведущую к оковам на руках, набрал в грудь побольше воздуха и, резко выдохнув, вырвал ее из стены. Не успел он наклониться к цепи от кандалов, как Эйден схватил ее и выдернул из стены. Теперь Эвелин можно было вынести из темницы наверх и там освободить от оков.

Тэвис крепко прижимал к себе дочь и тихо плакал, уткнувшись ей в волосы. Грэм забрал из его рук Эвелин, не желая, чтобы другой вынес ее из этой темницы. Он сам о ней позаботится. Никто больше к ней не прикоснется.

Патрик совсем побелел от страха и беспрерывно бормотал нелепые оправдания. Виноват его сын. Он сам ничего не знал о преступлении.

Грэм с презрением оттолкнул его с дороги, подошел к веревке, ведущей в помещение наверху, и остановился. Он не мог взобраться наверх с Эвелин на руках, не мог и перекинуть ее через плечо.

Тут вперед выступил Броуди, а с ним и Эйден.

— Передай Эвелин отцу, а сам взбирайся наверх, — сказал Броуди. — Мы с Эйденом постараемся поднять ее наверх. Еще подростками такое делали. Клянусь, мы не уроним сестру.

Грэм кивнул, тут же переложил Эвелин на руки ее отцу и быстро взобрался по веревке. Страх и гнев удесятерили его силы. Посмотрев вниз, он увидел, как Эйден влез на плечи Броуди и старался держать равновесие. Грэм наклонился в яму сколько мог, но все равно не доставал до Эйдена, даже если бы тот поднял Эвелин на вытянутых руках.

— Лезь наверх, — скомандовал он Боуэну.

Через минуту Боуэн и Тиг были рядом с ним. Грэм лег на живот и наклонился над ямой.

— Держите меня за ноги, — приказал он. — Вам придется тащить наверх и меня, и Эвелин, когда я дотянусь до нее.

Братья вцепились в щиколотки Грэма, а он стал опускаться головой вниз, и когда почти дотянулся до рук Эйдена, Броуди крикнул отцу, чтобы тот передал Эвелин вверх.

Тэвис с помощью воинов переложил тело Эвелин на руки Эйдена, а тот, стоя на плечах Броуди, поднял его, насколько сумел. Дважды он покачнулся, но удержал равновесие и не уронил сестру.

Наконец Грэм просунул руки под тело жены и крикнул братьям, чтобы тащили его наверх.

Грубый пол сильно царапал живот и ноги. Рана на плече вновь дала о себе знать. Но Грэм не чувствовал боли. Эвелин наконец была с ним. Она была жива, хотя Грэм и не знал, что с ней сейчас и что произошло в заточении.

Он подождал, пока поднимутся остальные, лишь потому, что с Эвелин на руках не мог сделать то, что следовало.

В молчании они стали подниматься на первый этаж. Грэм все время крепко прижимал Эвелин к своей груди. Оказавшись наверху, Грэм обернулся к Тэвису, передал ему Эвелин.

— Стереги ее как следует, — негромко произнес он. — И жди здесь, пока я сделаю то, что должен. Я не допущу, чтобы она еще хоть на секунду оказалась у него на глазах. Не хочу, чтобы она очнулась и увидела его живым или мертвым.

Тэвис кивком показал, что понимает его, и взял Эвелин на руки. Броуди и Эйден с мрачными, обеспокоенными лицами не отходили о отца ни на шаг.

Грэм повернулся и пошел к выходу из дома. Его братья и Эвелин остались с Тэвисом. У Грэма была одна цель — скорее оказаться там, где Сайлас держал под арестом Йена.

Когда Грэм появился во внутреннем дворе замка Макхью без Эвелин, Йен мерзко ухмыльнулся и с триумфом посмотрел на противника.

— Ну, убедился? Я тебе говорил, что мне не нужна эта дурочка.

Грэм одним движением выхватил меч и, прежде чем Йен осознал, что сейчас произойдет, ткнул негодяя в живот с такой силой, что кончик лезвия выскочил из спины.

Йен потрясенно смотрел на Грэма. Глаза его остекленели. На губах выступила кровь, струйкой сбежала по подбородку и закапала на землю.

— Это тебе за мою жену. Надеюсь, ты будешь гореть в аду.

Йен, согнувшись, рухнул на землю. Грэм не стал ждать, пока он испустит дух, а сразу занялся поиском ключа от кандалов. Мерзавец был из тех, кто непременно захотел бы носить их с собой. Грэм оказался прав — ключи нашлись в кармане туники Йена.

Грэм убрал меч в ножны, даже не потрудившись стереть с него кровь Йена Макхью, бросился туда, где осталась Эвелин, и осторожно снял кандалы с ее рук и ног.

Распрямившись, он отшвырнул их и сказал ее отцу:

— Я не хочу разрывать наш договор. Единственное, чего я желаю, — это вернуться к себе в крепость вместе с Эвелин. — И он протянул руки, чтобы забрать жену, но Тэвис колебался. Он крепко держал свою драгоценную ношу и умоляюще смотрел на Грэма.

— Наш замок ближе. Давай поедем сначала туда и убедимся, что с Эвелин не случилось ничего плохого. Прошу тебя, не отказывай мне. Ее мать захочет услышать все, что ты рассказал. Захочет обнять дочь и увериться, что она здорова и счастлива.

Грэм оглянулся на братьев, затем снова перевел взгляд на вождя Армстронгов. Нелегко выполнить то, о чем он просил. А просил Тэвис, чтобы Грэм забыл прошлое и явился во владения Армстронгов как… гость. И оставался у них как член семьи.

Он опять посмотрел на братьев, как будто просил совета. Боуэн и Тиг переглянулись, потом быстро оценили выражения на лицах Броуди, Эйдена и их отца, который все еще крепко прижимал к себе Эвелин.

— Они просят не так уж много, — вполголоса произнес Боуэн. — Любая мать захотела бы увидеть свою дочь после таких страшных событий.

У Грэма от облегчения потеплело на сердце. Ради Эвелин он был способен забыть десятилетия вражды и жажду мести, но нельзя было ждать того же от его родственников.

— Надо спешить, Грэм, — сказал Тиг. — Наша девочка должна проснуться не здесь, где она так страдала, а среди тех, кто ее любит.

Грэм повернулся к Тэвису:

— Если ты нас приглашаешь, мы будем рады воспользоваться твоим гостеприимством и любой помощью, которая будет оказана моей жене.

Тэвис сделал три шага, отделявшие его от Грэма, и осторожно положил дочь ему на руки.

— Поедем быстрее. Пусть Патрик хоронит своего мертвеца. Позже мы разберемся с Макхью, проведем тщательное расследование. Лишь бы только Эвелин поправилась.