Этого «Армяна» Дружников и решил привлечь к своим делам в Москве. Валька попробовал было его отговорить, но Дружников привел разумные доводы, что «Армян» им будет нужен и полезен, клятвенно пообещал Вальке «Армяна» особенно близко к себе не подпускать и вообще держать с ним ухо востро, а нос по ветру.

Но бог с ним, с «Армяном», обычный авантюрист средней подлости, пригодится и ладно. А вот зачем Дружников доставил на буксире из рижского портового ресторана девушку Снежану, до сего времени прислуживавшую там то ли метрдотелем, то ли администратором, было Вальке крайне непонятно. Дружников объяснил просто и загадочно: для связей с общественностью и рекламы. Вальку его ответ привел в совершеннейшее недоумение. Какие еще связи с общественностью? Дружников ведь не президент России, не кинозвезда и даже не производитель ширпотреба. Что им рекламировать? Медные чушки, как вещь, необходимую в каждом доме? Это же не «памперсы» и не собачий корм. Но Дружников был непреклонен. Сейчас не нужно, а завтра понадобится, втолковывал он Вальке. Готовь сани летом.

Однако Валька подозревал, что дело здесь совсем не в санях. Что дело нечисто и скверно. И тут же стыдился своих подозрений. Зачем Дружникову умыкать девиц из рижских кабаков, когда его в Москве верно и преданно дожидается та, равной которой вообще никого в мире нет? Глупость и полнейший абсурд. Поэтому Валька пришел к выводу, что Снежана была взята Дружниковым в столичную жизнь чисто из сострадания и желания как-то помочь действительно смышленой и симпатичной молодой женщине. На этом умозаключении Валька несколько успокоился, но нехорошее ощущение совсем не ушло, и каждый раз при встрече со Снежаной он ежился от двусмысленности и неловкости.

Никакой, конечно, рекламой Снежана не занималась, на время ее определили в нестрогое подчинение к охламону Кадановке. Но при финдиректоре, до самой макушки перегруженного бумажной работой, особых обязанностей у нее не нашлось.

Тогда Снежана как-то сама собой стала сопровождать в деловых и развлекательных поездках по Москве клиентов и партнеров «Дома будущего», прибывших в столицу по приглашению фирмы. И надо сказать, удачно. Все до одного, нужные господа были довольны ее сопровождением. А у Вальки опять сложилось скверное подозрение.

Однако, детально обдумать его директор Мошкин не успел. На его пути опять случились крутые повороты и пропасти.

Мухогорский комбинат из светлой перспективы постепенно становился зримой реальностью. Вырастал впереди всей своей устрашающей массой, нависая над «Домом будущего» пышущей зловонными плавильными дымами махиной. Шла упорная и яростная скупка акций многомиллионного ГОКа, и финдиректор Кадановка, ответственный за ее осуществление, забыл как о собственной лени, так и о спокойной жизни. Но акции являли собой лишь необходимый технический этап. Главные вопросы решались Валькой и Дружниковым в совсем других сферах.

Непосредственно иметь дело, как и состоять в некотором подчинении, им приходилось с теми самыми важными людьми, к которым их столь щедро определил Гена Вербицкий. Дядя и племянник, оба по фамилии Беляевы, представляли собой тот еще подарочек, истоки их огромных капиталов были загадочны и темны, а намерения без непредвзятости ужасающе циничны. Валька в их обществе чувствовал себя как задыхающийся на берегу дельфин. Хорошо хоть, Дружников тут же нашел с ними общий язык, и от Вальки не требовалось особенно активного общения. Даже не нужно было пожеланий в удаче. Дядя и племянник, по-видимому, без Валькиных хлопот делали все то, что ожидал от них Дружников. Но Беляевы состояли, так сказать, на ролях фигур закулисных, и в свете рамп показывать себя и свои деньги не желали. Оттого всю внешнюю работу приходилось исполнять «Дому будущего». А работа оказалась достаточно грязна.

Нечего и говорить, что такое значительное предприятие, как покупка Мухогорского комбината, необходимо было утрясать на многих уровнях, попутно задабривая целую тучу чиновничьей саранчи, немедленно слетевшуюся к месту сытной кормежки. Плюс еще и местные Мухогорские власти, которые, за солидную мзду и твердые гарантии на будущее, обещались покупке не противиться и под ногами особенно не мешаться. Но слова своего не держали, то и дело зачинали новые вымогательства.

Однако, это было лишь полбеды. Рука «Дома будущего» совсем не в единственном числе протянулась в Мухогорск. Хозяином Медной Горы пожелал стать еще кое-кто. Местный криминальный авторитет, правда, довольно солидного регионального масштаба, некто Алик Диденко, или просто «дед». Привыкнув за некоторое число лет с постоянством и прибылью «доить» нынешнее руководство комбината, «дед» совсем не хотел его замены на пришлых москвичей, которые точно делиться не станут, и которые наверняка явятся в Мухогорск с собственной «крышей» и охраной. А тогда «дед» и его внучки, тут уж можно и Тамару Глоба не спрашивать, поплывут мимо больших денег. Как следствие, «дед» принялся подбивать нынешнего директора на необдуманные и чреватые поступки. Но директор комбината, Гусочкин, на уговоры не поддался. Предпочел сговориться с москвичами об отступных и синекуре свадебного генерала. Во-первых, с сильнейшим драться глупо. А во-вторых, какие могут быть военные действия, когда тебе уже шестьдесят два, и даже внуки хорошо пристроены.

Тогда «дед», или как его пренебрежительно называли Дружников и племянник Беляев – «дедок», решился на отчаянный шаг. Купить комбинат самому. Но, к сожалению, выяснилось, что ни «дедок», ни внучки нужными для этого мероприятия средствами и приблизительно не располагают. «Дед», конечно, попробовал заинтересовать проектом знакомых ему коммерсантов, обещая защиту и поддержку, и некоторые даже соглашались. Правда, только до той поры, пока не наводили справки о конкурентах. После чего следовал решительный и полный отказ. Дураков не было.

Кроме самого «дедка». Вместо того, чтобы ретироваться с нажитыми в нелегком бандитском труде капиталами, и в ближайшем, крупном городе попытаться отбить для себя торговый комплекс, систему автозаправок или вещевой рынок, что было бы ему вполне по силам, «дедок» полез на рожон. То ли от обиды, то ли из принципа, то ли в силу некоторой естественной отмороженности. Серьезного вреда принести он не мог, но палки в колеса вставлял изрядные. Запугивал население, чтобы не продавало акции, грозил и дирекции комбината. Кончилось все тем, что Вальке и Дружникову пришлось вносить немалые дополнительные средства в кассу местного ГУВД, дабы оградить от домогательств Гусочкина и его присных и дополнительно обеспечить в Мухогорске также собственную безопасность.

Когда же все нужные акции были с успехом скуплены, все колеса смазаны, а дело перешло в завершающую стадию, Вальке и Дружникову предстояла последняя перед выборами нового правления комбината поездка в Мухогорск. Ехать решено было втроем: Валька, Дружников, плюс Иванушка, для солидного юридического представительства. Муслима, во избежание эксцессов, с собой не взяли, как и прочую московскую охрану, в этот раз сочли возможным обойтись местным милицейским сопровождением. Уже всем было понятно, что свое безнадежное дело «дедок» проиграл совершенно, и более реальных угроз от него не ждали.