И следовало авиацию на приграничных аэродромах не держать огромными массами, тогда бы она не попала под первый удар. А Жуков ее согнал на приграничные аэродромы чудовищными толпами.

И если уж во всем виноват сталинский страх, то следовало запасы продовольствия, боеприпасов, угля, жидкого топлива держать за Днепром, а то и за Волгой, но по приказу Сталина и Жукова все это везли из-за Волги и из-за Днепра прямо к границам.

И воздушно-десантные корпуса нам были совершенно не нужны в оборонительной войне, но их формировали весной 1941 года по приказу Жукова с разрешения Сталина. Это от сталинского страха? И карты Лотарингии гнали вагонами к границам. И разговорники… И сапоги… И много, много еще всего.

9-й стрелковый корпус готовился к высадке в Румынии. Это тоже проявление сталинского страха? А 14-й стрелковый корпус готовился форсировать Дунай в нижнем его течении. (И успешно форсировал в первые дни войны.) Пограничники проволоку от страха резали…

Действия Сталина Жуков объяснил легко и просто: все это от страха. Все это оттого, что Сталин Гитлера боялся.

Согласимся.

Теперь осталось объяснить те же действия самого Жукова.

Не о Сталине речь.

Тот, кто поверил марксистско-гитлеровским выдумкам про сталинский страх, тот верит и всем остальным выдумкам: про неготовность Советского Союза к войне, про обезглавленную армию, про загубленных стратегов. И если уж сложилась такая безвыходная ситуация: ни танков, ни самолетов, ни командиров, — то не только Сталин, но и весь народ должен был бояться Гитлера. Вот почему каждый, кто поверил в сталинский страх, эту веру немедленно распространяет на всех нас, на весь народ, на всю страну, обзывая беднягами, лишившимися ума, и обезумевшими от ужаса кроликами.

В Германию потянулись первые бесконечные потоки русских пленных. С тех пор поток этот уже не прекращался.

Все время и в поездах, и по шоссе двигались нескончаемые транспорты русских пленных. Но толку от этого было мало. Вместо каждой побитой армии русские тотчас же выставляли новую армию. Гигантские владения царя, казалось. были неисчерпаемы по части людей. Сколько времени могла еще выдержать Германия такое состязание? Не придет ли такой день, когда Германия, несмотря на только что одержанную победу, останется уже без новых войск, в то время как русское командование снова и снова двинет на фронт новые армии? Что же будет тогда?

Адольф Гитлер. Манн кампф

1

Нас настолько приучили к мысли о потрясающем превосходстве Гитлера и его армии, что мысль о сталинском страхе воспринимается нами без протеста.

Однако почему Сталин должен был бояться Гитлера?

На затяжную войну у Германии не было ресурсов. Это знали и понимали все, включая самого Гитлера и его генералов. Им оставалась только молниеносная война — блицкриг.

Но блицкриг против Советского Союза был невозможен потому, что Советский Союз — это более 10 тысяч километров с запада на восток. Если бы Гитлер мог захватывать по тысяче километров в месяц, а это даже теоретически невозможно, то и тогда надо было рассчитывать на год войны.

Блицкриг против Советского Союза был невозможен и потому, что для европейских армий из двенадцати месяцев для ведения боевых действий на нашей территории благоприятны только четыре — с 15 мая до 15 сентября. (Если не будет дождя.) Если бы и можно было за эти месяцы захватить всю страну, то что делать, когда наступит осень, а за ней зима? В Россию войти легко, а выйти трудно. Вход — рубль, выход — два. Великий военный мыслитель генерал-майор Карл Клаузевиц, пруссак на русской службе, участник Смоленского и Бородинского сражений, предупреждал, что если кому-то и удастся захватить Россию, то контролировать ее не удастся. Однажды Бонапарт блицкригом взял Москву… Долго ли он ее удерживал?

Блицкриг против Советского Союза был невозможен, ибо в июне 1941 года Красная Армия МИРНОГО времени имела в своем составе 5,5 миллиона бойцов и командиров. Не считая войск НКВД. Если бы каждый месяц Гитлер убивал и брал в плен по миллиону советских солдат (а это невозможно), то и тогда война растягивалась на полгода, то и тогда следовало планировать завершение на декабрь. То и тогда следовало рассчитывать на снег, на мороз, на метель. То и тогда следовало готовить бараньи тулупы.

Но ведь это не все. Даже в сверхкритических условиях лета 1941 года советская система мобилизации сработала безотказно, и за первую неделю войны до 1 июля 1941 года было дополнительно призвано в ряды РККА еще 5,3 миллиона человек (СВЭ. Т. 5. С. 343). Это уже десять с гаком, почти одиннадцать миллионов. Если бы и дальше Гитлер уничтожал в месяц по миллиону (а это ему было не по силам), то тогда война растягивалась на год. А наша мобилизация продолжалась в июле, августе, сентябре… «Наши силы неисчислимы», — говорил товарищ Сталин. А разве не так? А разве сам Гитлер этого не понимал? Разве он сам именно об этом не писал в «Майн кампф»?

Мобилизационный ресурс Советского Союза — 10 процентов населения. Прикинем. Этот ресурс в ходе войны был полностью использован. И даже с перебором. Так сколько же времени требовалось на истребление такой армии? Какому же недоумку ударила в голову идея разгромить такую армию? Да еще и в три месяца?

2

Германия была не готова к войне. Сталин это знал.

Когда речь заходит о «готовности» Гитлера к войне, недобитая гитлеровская мразь предпочитает отмалчиваться. А ведь при желании и на гитлеровской «готовности» можно найти пятнышки. Гитлер задолго до 1939 года настроил против себя Америку и весь остальной мир. Это является признаком готовности к войне? Посмотрим на союзников Гитлера, а потом на союзников Сталина и ответим на вопрос: кто же лучше подготовился?

Гитлер перед всем миром предстал как агрессор, завоеватель, грабитель и убийца. А сталинская пропаганда представила Советский Союз невинной жертвой. Это отнюдь не второстепенные вопросы: кем тебя считает мир — злодеем или защитником угнетенных, чего желает тебе население планеты — погибели или победы. На стороне Сталина были симпатии всего мира, всех стран, всех народов, всех правительств. Советскому Союзу, Красной Армии, Сталину желали успеха и пролетарии, и буржуины. А Гитлеру чего желали?

Было исключение: Гитлеру желали успеха народы Советского Союза. Гитлеровцев встречали музыкой, цветами, улыбками, Хлебом-солью в Риге, Вильнюсе, Таллине, Киеве… Но Гитлер и его мудрейшие генералы повели себя так, что после них вся Европа встречала цветами Сталина и НКВД.

Гитлер с самого начала попал в ситуацию, в которой выиграть было вообще невозможно. С Францией он разделался легко, но как воевать с Британией, не имея превосходства на море и в воздухе? И вот Гитлер бросается на Советский Союз. Нам объясняют, что ему требовались земли на Востоке. Удивительно: Гитлер разгромил Францию, но у него нет сил разгромленную Францию захватить целиком. Тем более у него нет сил захватить бесхозные французские колонии. У Гитлера не хватало войск для оккупации Голландии. Надо было иметь в Голландии две дивизии, а Гитлер мог выделить только одну. Но Голландия — совсем крошечная страна, а ее колонии необъятны. Перед Гитлером лежали никем не контролируемые колониальные владения Голландии… И бельгийского Конго… Но он их почему-то не захватывает. Вместо этого Гитлер полез воевать за новые земли на Востоке. Перед ним — беззащитный юг Франции с курортами, с виноградниками, с подвалами вина, с прекрасными дорогами, с ядреными бабами, черт побери, а он ринулся покорять архангельские топи и астраханские камыши. Это от большого ума или как? И вот Сталина обвиняют в глупости: как это он не догадался, что Гитлеру в 1941 году потребуются Конотоп, Кобеляки и Арзамас с Ахтыркой? В 1941 гиду Гитлер уже не мог контролировать то, что успел нахватать, у него уже задымила под ногами Югославия, Гитлер был по рукам и ногам связан войной против Британии (за которой стояла «нейтральная» Америка), у, Гитлера войска уже были разбросаны от Северной Норвегии до Северной Африки, а флот вел боевые действия в акваториях от Гренландии до берегов Аргентины и мыса Доброй Надежды. Какому аналитику могла ударить в голову мысль, что он еще и на Россию попрет, новые земли захватывать?