защитил докторскую диссертацию в Оксфорде, руководил раскопками гробницы KV-42 в Долине царей, был профессором египтологии в Кембридже, написал монографию «Фараоны Двадцатой династии».

Нора с уважением посмотрела на Уичерли. Он был удивительно молод для ученого с такими заслугами.

— Впечатляет…

Уичерли изобразил смущение:

— Это всего лишь академическая чепуха, не стоит придавать ей значение.

— Не скажите. — Мензис взглянул на часы. — В десять у нас назначена встреча с представителем отдела эксплуатации. Насколько я понимаю, никто точно не знает, где сейчас находится гробница Сенефа. Единственное, что можно сказать с уверенностью, — это что она была заложена кирпичом и с тех пор никто не имел к ней доступа. Нам придется ломать стену.

— Звучит интригующе, — пробормотал Уичерли. — Я ощущаю себя прямо-таки Говардом Картером.

Старая, отделанная медью лифтовая кабинка спускалась вниз, скрежеща и постанывая. Выйдя из лифта у отдела эксплуатации, они миновали машинное отделение, плотницкую и, наконец, подошли к открытой двери, ведущей в тесный кабинет. Сидевший за столом человечек внимательно изучал сложенные перед ним стопкой чертежи. Мензис постучал по филенке, и хозяин кабинета вышел из-за стола.

— Хочу представить вам обоим мистера Симуса Маккоркла, — сказал Мензис. — Он знает о планировке музея, пожалуй, больше, чем кто-либо из ныне живущих людей.

— Хотя и это совсем не много, — произнес Маккоркл. Это был человек невысокого роста, лет пятидесяти на вид, с тонким кельтским лицом и высоким пронзительным голосом.

Закончив церемонию знакомства, Мензис повернулся к Маккорклу.

— Вы нашли нашу гробницу?

— Думаю, да. — Маккоркл кивком указал на кипу старых чертежей. — Не так-то просто отыскать что-либо в этих старых развалинах.

— Почему же? — поинтересовался Уичерли.

Маккоркл скатал верхний чертеж в трубку.

— Музей состоит из тридцати четырех связанных между собой зданий, расположенных на территории свыше шести акров. Общая площадь всех помещений — более двух миллионов квадратных футов, протяженность коридоров — восемнадцать миль, не считая подземных туннелей, которые никто еще не потрудился как следует изучить и нанести на чертежи. Я как-то попытался подсчитать, сколько здесь комнат: дошел до тысячи и бросил. Музей постоянно строился и перестраивался все сто сорок лет своего существования. Такова особенность всех музеев: коллекции переносятся с места на место, одни помещения объединяются, другие разделяются и переименовываются. И многие из этих изменений не отражаются на чертежах.

— Но не могла же потеряться целая египетская гробница! — воскликнул Уичерли.

Маккоркл рассмеялся:

— Это было бы непросто, даже в нашем музее. Проблема лишь в том, где искать вход. Его заложили в тысяча девятьсот тридцать пятом году, когда прокладывали туннель от станции метро «Восемьдесят первая улица». — Он сунул чертежи под мышку и взял старый кожаный портфель, который лежал на столе. — Пойдем?

— Вы первый, — сказал Мензис.

Они пошли по коридору со стенами, выкрашенными в ядовито-зеленый цвет, мимо технических помещений и хранилищ. Это было самое оживленное место подземных владений музея. Проходя мимо того или иного помещения, Маккоркл давал его краткую характеристику:

— Это слесарный цех. Здесь раньше стояли бойлеры, а теперь хранится коллекция скелетов китов. Это хранилище останков динозавров юрского периода… Меловой период… Млекопитающие олигоцена… Млекопитающие плейстоцена… Дугонги и ламантины…

Затем хранилища сменились лабораториями. Их блестящие стальные двери являли собой странный контраст с ветхим коридором, освещаемым тусклыми лампами в проволочных сетках, с проложенными над полом старыми трубами парового отопления.

Они прошли мимо такого количества закрытых дверей, что Нора сбилась со счета. Одни были старыми и отпирались ключами, которые их проводник выбирал из большой связки; другие, более современные, представляли собой часть недавно введенной в музее системы безопасности, и Маккоркл открывал их магнитной карточкой. По мере того как они углублялись в подземные лабиринты музея, коридоры становились все более пустыми, а тишина в них — все более гнетущей.

— Должен сказать, этот музей ничуть не меньше Британского, — нарушил молчание Уичерли.

Маккоркл презрительно фыркнул:

— Больше! Гораздо больше!

Подойдя к старинным двустворчатым металлическим дверям с заклепками, Маккоркл открыл их большим железным ключом. За дверями разверзлась темнота. Маккоркл щелкнул выключателем, и перед ними предстал длинный, некогда нарядный коридор, стены которого покрывали выцветшие фрески. Присмотревшись, Нора поняла, что на них изображены пейзажи Нью-Мексико — горы, пустыни и развалины многоэтажного индейского храма, в котором она узнала Таос-Пуэбло.

— Фремонт Эллис, — пояснил Мензис. — Когда-то здесь был Зал юго-западных территорий. Его закрыли в сороковых.

— Прекрасные фрески, — произнесла Нора.

— Да. И очень ценные.

— Их нужно привести в порядок, — заметил Уичерли. — Видите то безобразное пятно?

— Все упирается в деньги, — ответил Мензис. — Если бы не объявился наш граф с необходимой суммой, гробница Сенефа, возможно, пребывала бы в забвении еще семьдесят лет.

Маккоркл отпер следующую дверь, за которой открылся еще один тускло освещенный зал, превращенный в хранилище. Полки были уставлены ярко расписанными горшками, за застекленными дверцами дубовых шкафов угадывались очертания древних артефактов.

— Юго-западная коллекция, — кивнул Маккоркл.

— Я ничего о ней не знала! — в изумлении воскликнула Нора. — Все это необходимо тщательно изучить.

— Но сначала, как сказал Эдриан, привести в порядок, — вставил Мензис. — И для этого опять же нужны деньги.

— Тут дело не только в деньгах, — возразил Маккоркл, и на его лице появилось странное, болезненное выражение.

Нора и Уичерли обменялись взглядами.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила она.

Мензис закашлялся.

— Думаю, Симус хочет напомнить нам, что первые… э-э… убийства, совершенные Музейным зверем, произошли неподалеку от Зала юго-западных территорий.

Все замолчали, а Нора подумала, что неплохо бы взглянуть на эти коллекции позже — лучше в присутствии более многочисленной группы людей. Может, ей удастся получить разрешение на перевод коллекций в современное, хорошо оборудованное хранилище.

За следующей дверью находилась небольшая комната, стены которой от пола до потолка были уставлены черными металлическими ящиками. Ученые также увидели наполовину скрытые ящиками постеры и рекламные плакаты двадцатых — тридцатых годов, украшенные надписями в стиле ар-деко и изображениями сестер Гибсон. В минувшие годы здесь, вероятно, было что-то вроде передней. В помещении пахло дезинфекцией и еще чем-то неприятным — Нора решила, что это запах старой вяленой говядины.

В дальнем углу комната переходила в огромный зал. В отраженном свете Нора смогла рассмотреть, что его стены также покрывают фрески, на этот раз с изображениями пирамид и Сфинкса — но не полуразрушенных, а словно бы только что построенных.

— Мы приближаемся к старым Египетским галереям, — пояснил Маккоркл.

Они вошли в зал, служивший хранилищем. Ряды полок были прикрыты прозрачными листами пластика, которые, в свою очередь, покрывал слой пыли.

Маккоркл развернул чертежи и прищурился, пытаясь в полумраке отыскать на них нужное место.

— Если мои расчеты верны, — сказал он, — вход в