Анни рассказала ему все, что знала о Иане Бучане, солдате, которого она искала, и о яхте, на которой он жил. Учитывая, что все это было сделано с соседями Джулии Миллер в непосредственной близости от его жилища, он становился теперь их главным подозреваемым.

— Я позвоню, вызову сюда бригады криминалистов. Но сначала попробую дозвониться Розе. — Фил набрал ее номер.

— Что ты думаешь об этом? — спросил Микки у Анни, пока Фил звонил. — Похоже, он поселился здесь, следил за Джулией Миллер, а потом куда-то ее увез.

Анни кивнула.

— Но почему? Зачем ему было ее увозить? Почему просто не продолжать следить за ней или не напасть на нее, если бы ему захотелось?

— Не знаю, — сказал Микки. — Может быть, это уже какая-то следующая стадия? Кто знает, что у него на уме.

— Но почему одна за другой?

— Этого я не знаю. Но я знаю другое. Этот психологический портрет от Фионы Уэлч — полное дерьмо. Либо она не очень разбирается в работе копов, либо…

— Либо сделала это умышленно, — закончила за него Анни.

Фил опустил свой телефон, он явно был недоволен.

— Не отвечает. От нее, черт возьми, вообще никакого проку… — Он повернулся к ним. — Ладно. Скоро сюда приедет бригада, они осмотрят всю квартиру. Я уверен, что они найдут тут все его штучки для наблюдения. А пока я хочу, чтобы вы пошли на реку, к яхте, и проследили, не вернется ли туда кто-нибудь. Если кто-то придет, не пытайтесь его задержать, просто следите и сразу же дайте мне знать. Я немедленно направлю туда вооруженный наряд полиции.

Анни и Микки кивнули.

— Я опечатаю эту квартиру, а потом вернусь в управление. Сообщу всем нашим, что нам удалось выяснить. События начинают разворачиваться стремительно, и нам нужно не отставать от них. Вопросы есть?

Микки замялся.

— Босс…

— Да, Микки.

— Фиона Уэлч. Ее психологический портрет…

— Был ужасным, я знаю. Фенвик взял ее, желая сэкономить. Это его обычная тактика: прикрыть собственную задницу, одновременно пытаясь сэкономить, но на словах поддерживая современные методы расследования. Она совершенно бесполезна. Я избавлюсь от нее, как только вернусь. Что-нибудь еще?

Казалось, Микки хотел добавить что-то еще, но колебался.

— О’кей. Тогда ступайте. И будьте на связи.

Они вышли из квартиры.

Фил снова взялся за телефон.

Дело сдвинулось с места.

Это было приятное чувство.

У Фенвика зазвонил телефон. Он все еще находился в своем кабинете и застегивал змейку на брюках. Позади него, откинув голову назад и улыбаясь, сидела на столе Роза Мартин. Она сейчас была похожа на довольную кошку, которую только что исключительно хорошо накормили.

Он взглянул на экран телефона, чтобы определить, кто звонит. Это был Фил Бреннан.

— Не отвечай, — сказала Роза, приводя в порядок одежду и приглаживая пальцами волосы.

В Фенвике вновь разгорелся внутренний конфликт: умиротворение после секса прошло, и к нему вернулись прежние сомнения.

Телефон продолжал звонить.

Роза наклонилась и положила ладонь ему на руку.

— Не отвечай.

— Но я просто не могу… Я старший по этому делу. И это может быть важно.

В глазах Розы снова вспыхнул огонь.

— Бен, что я тебе только что показывала? Какие ниточки дала тебе в руки? Я нашла такую улику, которая забьет все, что этот Фил Бреннан пытается извлечь из воздуха. У тебя есть выбор: ты можешь ответить на этот звонок, а потом бегать за своим инспектором, или можешь пойти со мной.

Фенвик ничего не ответил. Он старался не смотреть ей в глаза.

— Так какое будет решение?

Телефон умолк.

Фенвик вздохнул.

— Пойдем, — сказал он.

Она улыбнулась.

— Ответ правильный, Бен. Ты принял верное решение. — Она хитро улыбнулась и выставила грудь вперед. — Кроме того, если ты пойдешь со мной, то сможешь еще раз убедиться в непревзойденной технике минета в моем исполнении.

Несмотря на то что Фенвик кончил всего несколько минут назад, он снова почувствовал возбуждение. Она знала, какие привести доводы и на какие кнопки нажать. И ему нравилось, когда она это делала.

— Пойдем же, — сказал он, отпирая дверь своего кабинета и выходя в коридор.

Оказавшись за дверью, он увидел, что навстречу ему идет Фиона Уэлч.

— Вот вы где, — сказала она. — А я вас везде ищу.

Он резко остановился. В этот момент из кабинета вышла Роза Мартин и налетела на него. Фиона посмотрела на них, и губы ее расплылись в улыбке.

Фенвик почувствовал, как начинает краснеть.

— Я был… Мы рассматривали одну зацепку, которая… которая только что возникла. Которую мы только что нашли. Которую Роза… сержант Мартин только что мне показала.

— Понятно, — кивнула Фиона Уэлч, продолжая контролировать свою улыбку. — Вам звонили в бар. Я взяла трубку. Это был инспектор Бреннан. Говорит, что у него есть новая ниточка. И еще много другой информации.

Фенвик кивнул.

— Хорошо, хорошо. А сейчас я должен… мы должны выскочить ненадолго. Чтобы проверить свою собственную версию.

— О-о, а куда? — Вопрос Фионы прозвучал неожиданно резко. Она улыбнулась. — Я спрашиваю только потому, что… делаю портрет убийцы по географическому принципу, который меня попросил составить инспектор Бреннан. Если у вас есть что-то, мне нужно бы знать это, чтобы отразить у себя.

— Гринстед-роуд, — сказал он. — А теперь, если вы не возражаете…

Фенвик, потянув Розу за собой, протиснулся мимо Фионы Уэлч. Та посмотрела им вслед. Затем вернулась к своему рабочему столу и внесла информацию, которую дал Фенвик, в «БлэкБерри».

Аспид перестал замечать этот запах. Он уже привык находиться в окружении смерти. Он стал таким, потому что много лет, каждый день жил с этим. Он использовал всякие трюки, разные способы ослабить этот запах или заставить себя не особенно задумываться над присутствием трупов, но сути это все равно не меняло. Это были всего лишь трюки. Рядом с ним была настоящая, реальная смерть — с остановкой чьего-то сердца, с последним светом жизни, гаснущим в стекленеющих глазах, но все это его больше не волновало. На самом деле он даже получал от этого удовольствие. И его уже не смущали тела, лежащие прямо здесь же, на полу, или в другой комнате, эти пустые оболочки, где прежде обретались чьи-то души. Это был просто мусор, валяющийся под ногами.

Но так было не всегда. Или, по крайней мере, ему так казалось. Если хорошенько напрячься, он мог припомнить времена, когда все было по-другому. Это было до пожара.