Приятели отошли, оставив Найла Бурка со своими мыслями. Разве могут быть так похожи две женщины? И все-таки ему нужно познакомиться с этой сеньорой Гойей дель Фуэнтес. Но кто представит его?

— Ты потанцуешь со мной, Найл?

— Что? Что ты сказала, Констанца?

Жена рассмеялась, встряхнув золотыми кудрями:

— О чем это ты размечтался посреди такого веселья? — спросила она.

— Прости, дорогая. Я засмотрелся на леди напротив в черном бархатном костюме. Она показалась мне знакомой.

— Сеньора Гойя дель Фуэнтес? Может быть, ты ее и знал. Ее муж был испанцем, но она ирландка.

Найду чуть не стало плохо, но он сумел овладеть своими чувствами.

— Откуда ты все это знаешь, Констанца?

— Она хозяйка Гринвуда — последнего дома на улице. Наш и ее лодочники — братья. Горничные и лодочники судачат, а экономка мне рассказывает. Все считают, что граф без ума от нее.

— Леди не должна слушать, о чем болтают слуги, — оборвал Найл жену. — Я хочу домой.

Констанцу это задело, и она возразила:

— Но только-только минула полночь. Даже королева еще здесь. Неприлично уезжать, пока она не покинула бал.

— Я нездоров, Констанца, — резко ответил он. — И хочу домой.

Она озабоченно прикоснулась ко лбу мужа:

— В самом деле горячий. Но надо извиниться перед лордом Саутвудом. Скажем, что заболела я. Это будет понятнее.

Они направились к графу Линмутскому, не сводящему глаз со Скай. Это была великолепная пара. При приближении Бурков Джеффри улыбнулся.

— Милорд Бурк, — проговорил он, — надеюсь, вы и ваша леди приятно проводите время. Позвольте представить мою соседку сеньору Гойю дель Фуэнтес. Скай, дорогая, лорд и леди Бурк — наши соседи.

— Его дом тоже построил твой дед для одной из своих подружек? — сострила она.

Граф рассмеялся. Он был так увлечен Скай, что не обратил внимание на потрясенный взгляд Найла Бурка. «Ее голос! Ее имя и ее голос!»

— Лорд и леди Бурк, рада познакомиться с вами. — Ее глаза светились доброжелательно, голос звучал уверенно.

Найл Бурк решил, что сходит с ума. Подавив страх и страдание, он произнес:

— Извините нас, милорд, но мы должны покинуть вас. Констанца жалуется на сильную головную боль.

— Жаль, — сочувственно отозвался граф.

— Вы не пробовали, мадам, настой из коры гамомелиса — смачивать, подогрев, мягкую полотняную ткань и прикладывать ее ко лбу?

— Спасибо, сеньора Гойя дель Фуэнтес. Я никогда об этом не слышала, но обязательно попробую, — пробормотала Констанца, чувствуя, как Найл сжимает ее руку. Она сделала реверанс, и супруги пошли к выходу.

— Странный человек, — заметила Скай. — Он так пристально смотрел на меня. Джеффри рассмеялся:

— Неудивительно. Ты ведь здесь самая красивая женщина. Знаешь, что я хочу тебе сказать, дорогая?

— Да, — тихо спросила она, и ее щеки вспыхнули.

— Если я приду к тебе сегодня ночью…

— Я веду себя, как синий чулок. Но я знала только супруга. Сомневаюсь, смогу ли я тебе это позволить. Хочу, но боюсь. Ты способен меня понять?

— Когда королева уйдет, возвращайся домой и жди меня, — просто ответил он. — Мы все обсудим, Скай. То, что мы чувствуем друг к другу. Можно найти выход. Ты ведь тоже так думаешь?

Она кивнула, глубокие голубые глаза стали необыкновенно большими. Граф ободряюще ей улыбнулся, и ледяной страх, который Скай ощущала в душе, вмиг рассеялся. Он ее любит! И так ясно дал ей это понять! Ее мысли были прерваны де Гренвиллом.

— Королева хочет поговорить с вами, миссис Скай. Позвольте проводить вас, — предложил он.

— Мы оба будем ее сопровождать, — твердо возразил Джеффри Саутвуд.

Они подошли к королеве, и та приказала своему пажу подать Скай стул. Потом махнула рукой двум кавалерам Скай, приказывая им удалиться.

— Вы пользуетесь популярностью у мужчин, миледи, — проронила Елизавета, когда Саутвуд и де Гренвилл отошли достаточно далеко.

Скай рассмеялась.

— Милорд де Гренвилл — старинный приятель моего делового партнера сэра Роберта Смолла. Так же, как и Робби, он считает себя обязанным опекать меня.

— А этот волокита Саутвуд?

— Граф… кажется, собирается не только покровительствовать. — Скай моргнула, Елизавета засмеялась.

— Понимаю, что вы хотите сказать, — усмехнулась королева. — Вижу, вы женщина острого ума. Я это люблю. А теперь расскажите о себе. Как вы стали партнером сэра Роберта Смолла?

— Я мало что могу о себе рассказать, ваше величество. Я — ирландка. По крайней мере мне так говорили. Совсем маленькой меня оставили в монастыре в Алжире, и я ничего не знаю о своем происхождении. Несколько лет назад я вышла замуж за богатого испанского купца. Робби был его партнером. Два года назад мой господин умер, и я была вынуждена покинуть Алжир — турецкий комендант собирался принудить меня стать его наложницей. Робби спас меня и моего секретаря-француза Жана Марло с женой Мари. Мы были обе беременны. Моя дочь родилась здесь, в Англии, и я благодарю за это Бога.

— Так вы приехали сюда бедной вдовой, и сэр Роберт принял вас в своем доме?

— Бедной? О нет, мадам! По мусульманским законам у меня был месяц, чтобы оплакать мужа. За это время я тайно продала все добро мужа, а деньги перевела в Англию. Нет-нет, мадам, ни я, ни моя дочь, мы не нищие.

— Клянусь своим спасением, миссис, вы — хладнокровный человек. Я таких люблю. И вы в доле с Робертом Смоллом. Мне это нравится. Хорошо, когда женщина пользуется не только своим телом, но и умом. Вы получили образование? Думаю, что да.

— Да, ваше величество. Я говорю по-английски, по-французски, по-испански, по-итальянски и на латинском языке. Могу писать, знаю арифметику.

— Хорошо, миссис. На меня произвело впечатление то, что я увидела и услышала. Сесил назначит вам и сэру Роберту аудиенцию. Мы вместе обо всем поговорим. Может быть, вы получите королевскую хартию.

Скай порозовела и сделала глубокий реверанс.

— Я вам очень признательна, ваше величество. Елизавета встала. Тут же рядом с ней оказался граф Линмутский.

— Саутвуд, я устала. В последние дни было так много празднеств. Проводи меня до яхты.

Королева направилась к выходу. Гости расступались перед ней с поклонами и реверансами. Роберт и де Гренвилл вновь обступили Скай.

— Ты остаешься, девочка? — спросил капитан.

— Нет, Робби, я устала. Я уже пожелала Джеффри спокойной ночи. Пожалуйста, проводи меня до кареты, но сам, если хочешь, оставайся.

— Нет, я пойду. Мне бы сейчас добрую пинту пива и теплую девчонку. А здесь все не по мне. Де Гренвилл, ты со мной?