Я не узнала ни одной продавщицы в магазине. Стоило мне открыть дверь, как две подскочили и устремились ко мне, как львицы. Неправильно, все неверно. Во-первых, они не должны были сидеть, и, во-вторых, нельзя столь явно демонстрировать желание продать хоть что-нибудь. Не сомневаюсь, Саки не смогла их правильно подготовить. Прежде чем они атаковали меня, я сказала:

— У меня назначена встреча с Пенни. Я сразу иду наверх, она меня ждет.

Девушки потеряли ко мне всякий интерес, как только стало понятно, что я пришла не за покупками. Я была уверена, что они не станут звонить наверх, чтобы проверить мои слова.

Странно, но в ателье было тихо, хотя в это время года работа должна кипеть вовсю. И Тони, и Мэнди были на месте, но то, что они спокойно сидели и даже не шипели друг на друга, производило удручающее впечатление. Казалось, даже машины забыли о своем веселом жужжании и сейчас хрипели и кашляли, как астматики. Я поймала взгляд Тони, его лицо просияло от удовольствия. Но прежде чем он успел закричать, я приложила палец к губам и указала вверх, прошептав беззвучно: «Увидимся позже», — и направилась дальше.

Сначала, оказавшись на последней ступеньке крутой лестницы, я подумала, что офис пуст. Не стучали клавиши компьютеров, не звенели кофейные чашки, не было слышно шума голосов и смеха. А потом я увидела женщину. Я не сразу узнала Пенни, она стояла у окна и смотрела на узкую черную полоску лондонского неба. Нет, эта хрупкая женщина никак не могла быть грозной Пенни Мосс — легендарной царицей Боадицеей мира моды. Волосы Пенни были выкрашены в ярко-красный цвет. И оттого, что этот оттенок не был случайной ошибкой природы, а его выбрали намеренно, он выглядел крайне вызывающим. Но волосы казались абсолютно безжизненными. И дело не в том, что были видны неокрашенные корни, просто цвет потускнел и сдался под напором непреклонного наступления энтропии. А эта морщинистая пепельная кожа — куда делось пышущее энергией лицо, с сиянием, усиленным гормонозаместительной терапией? Эта дама горбилась, а Пенни всегда ходила с прямой спиной. Я помню, как всего полгода назад итальянцы, увидев на улице нас обеих, не могли решить, с кем стоит заигрывать. Это, должно быть, ловушка, решила я. И заговорила холодным деловым тоном: — Пенни?

Она обернулась и посмотрела в мою сторону, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Кто это? Кто там стоит в тени?

— Пенни, это я, Кэти.

Глаза сузились, и я увидела, как тяжело ей вернуться в реальность из того бесстрастного убежища, которое нашел ее мозг.

— Кэти! Это действительно ты? — Ее голос звучал печально. Мне даже показалось, что я уловила нотки сожаления, может, даже симпатии. Но потом тон стал более резким: — Зачем ты пришла? Порадоваться нашим неудачам? Или снова проситься на работу?

Слабость Пенни поколебала мою решимость, настолько были очевидны произошедшие в ней перемены. Будь она во всеоружии, мне не хватило бы и огромного арсенала, чтобы справиться с ней, и любое проявление слабости заставило бы меня уничтожить ее. Но напротив меня стояла Пенни — пережившая моральные потери, «беззубая», но все еще задиристая. Ненависть и страх покинули меня, я отказалась от планов А и Б, которые предполагали запугивание. Мой самурай вложил меч в ножны и удалился.

—Нет, я пришла не злорадствовать и не просить. Просто поговорить. Я так понимаю, Саки ушла навсегда?

— Не упоминай при мне ее имя! Конечно, ее здесь нет. Моя самая большая ошибка за тридцать лет в том, что я доверилась ей.

— А как Хью?

— Хью?

— Хью тоже… ушел?

— О, я особенно не виню его, мужчины всегда остаются мужчинами. Он сейчас в немилости, но, думаю, рано или поздно я позволю ему вернуться. Он не сможет выжить без меня больше чем… Ну а ты что хотела?

Проскочила небольшая искра: первый признак, что пациент приходит в себя после анестезии.

— У меня есть некоторые идеи. Я работаю на небольшой фабрике и думаю, мы могли бы найти базу для успешного синергизма.

Я вся сжалась от этого делового слова и решила больше никогда не использовать его.

— Знаешь, в этом сезоне многое не ладилось, — сказала Пенни. — Даже пока Саки была здесь.

Я засомневалась, дошли ли мои слова до ее сознания.

— Но есть многое, что работает на вас. Имя, история… я, наконец, могла бы, если захотите вернуть меня. — Я и не предполагала, что скажу это, пока слова не вырвались сами. Пенни впервые взглянула мне прямо в глаза:

— Ты причинила Людо очень сильную боль, ты ведь знаешь.

— Знаю, но, возможно, проблемы могло не быть, если бы вы… если бы нам дали возможность обсудить это.

Она еле заметно улыбнулась:

— Да, я не сомневаюсь, ты кого угодно заставишь поверить тебе.

Это был критический момент. Я уже подумывала, не позвать ли самурая, который с мрачным видом устроился в углу. А потом я улыбнулась:

— Вы ведь знаете, я люблю его.

Пенни кивнула, и напряжение спало.

—Так как насчет… этой идеи о синергизме? — спросила Пенни. — Это что, одна из новых фабрик?

— Ну мы же всегда хотели расшириться, только не знали как.

И я озвучила свое предложение. Я снова могу работать ассистентом Пенни. Мы продолжим выпускать классические коллекции от «Пенни Мосс» и начнем делать еще одну коллекцию для более широкой продажи. Дизайном буду заниматься я, а пошивом — фабрика Камила. Продавать можно в магазине в Килберне. Это означало удвоение товарооборота без существенных рисков. Я уже обсуждала это с Камилом, и ему очень понравилась идея о партнерстве.

Мне показалось, что во взгляде Пенни появилась заинтересованность, но она все равно выглядела очень усталой.

— Ох, Кэти, я и не знаю. Проблема не только в Саки я Хью. Помнишь Кайпера и вопрос с арендой?

— Как я могу забыть?

—Так вот, ситуация ухудшилась. Теперь, когда я одна, он ведет себя гораздо хуже, чем раньше. Угрожает, приходит сюда, кричит, размахивает кулаками, и мне действительно кажется, что он вот-вот ударит меня. Но я боюсь не столько этого, сколько последствий возможного судебного разбирательства. Я знаю, что правда на нашей стороне, но если он предъявит денежный иск и будет утверждать, что мы ему задолжали, это доведет нас до банкротства. А сейчас, когда ни Хью и никто другой не могут мне помочь, я просто не представляю, что делать.

Передо мной медленно возник образ молотка.

— Пенни, я могу помочь с решением этой проблемы. У меня есть друг. Это его бизнес, он… помогает улаживать такие ситуации. У него есть необходимые рычаги воздействия.

— Кэти, это правда? Ты сделаешь это для меня после всего, что произошло? И действительно считаешь, что мы снова сможем работать вместе? Я боюсь, я… мы, возможно, поступили с тобой… немного нехорошо, ну ты понимаешь. Но у нас была отличная команда, правда?