– Ты хочешь этого? – спросил Камбер, удивленно поднимая кустистые брови.

– Работать с тобой? Конечно, – ответил Йорам. – Служить гонцом Синила почетно, но, кажется, начинаются весьма интересные события, я не намерен пропускать их. Если ты хочешь, не найдется ни одной причины, чтобы я не мог стать мостиком между тобой и михайлинцами.

Лицо Камбера озарилось не свойственной Алистеру улыбкой.

– Сынок, я просил бы тебя об этом еще несколько месяцев назад, но не был уверен, что ты захочешь переехать сюда. Мне казалось, тебе больше по нраву работа для Ордена, чем для меня.

Йорам смотрел в пол и улыбался.

– Могло быть и так.., когда-то. Но за прошедший год мы, ты и я, прошли вместе так много. Если скажешь, я буду служить тебе, кем ты пожелаешь, готов принять тебя под любой маской.., отец.

Сын поднял голову, и Камбер вложил в свой взгляд всю бездну чувств. Как редко позволял он своей душе показывать себя. Просто протянул руку, положил на плечо Йорама и улыбнулся, давая теплу любви соединить сердца. Слова были не нужны.

Готовьте щиты и копья, и вступайте в сражение;

Седлайте коней и садитесь, всадники, и становитесь в шлемах; точите копья, облекайтесь в брони.

Книга Пророка Иеремии 46:3-4

Возвращение Камбера в Валорет к королю заняло два дня, хотя могло быть совершено за один, помешал сильный дождь, неожиданно пролившийся над Гвинеддом на самом пороге зимы. Ливень превратил дорогу в реку грязи, затопил костры на Самхейнских холмах и принес первые заморозки. Все это меньше чем за двадцать четыре часа. Переносить в дороге природный катаклизм было настоящим испытанием, но Камбер ничего не замечал. Все говорило о том, что ближайшие несколько месяцев принесут политические перемены, и его пытливый ум неустанно сопоставлял, обдумывал, взвешивал. Как-то теперь проявит себя его высокородный ученик. Все указывало на то, что Синил не бездействовал, пока они не встречались.

Епископ Грекотский въехал в Валорет около полудня в день Всех Святых. На ступенях собора его встречала куда более внушительная компания, чем он ожидал, принимая во внимание дождь и поспешность приезда Алистера. Встречающих возглавлял Энском – ведь это был его собор. К архиепископу присоединились настоятель Эллин, два десятка обрадованных рыцарей-михайлинцев и архиепископ Орисс, сам по приказу короля прибывший накануне.

Но самым неожиданным было присутствие насквозь промокшего, но бодрого короля Синила, не скрывавшего нетерпеливого возбуждения и желания поскорее оказаться в обществе своего канцлера в сухой и теплой зале замка. Без шляпы, без умолку говоря, Синил сбежал по ступеням собора навстречу своему другу. Забрызганный дорожной грязью, Камбер не успел выбраться из седла, как на него посыпались идеи и проекты, готовые к реализации. Синила прямо-таки распирало, ему не терпелось немедленно узнать мнение новоявленного канцлера по поводу всех новаций. Положительно, в таком расположении духа король прежде не бывал.

Он не умолкал и за ужином, как видно, конец лета и осень Синил провел не в стенаниях, а с большой пользой для себя. Вплоть до открытия заседаний Совета Камбер проводил время с королем, обсуждая его замыслы, либо с секретарем, которому Синил уже успел продиктовать наброски своих многочисленных планов. К исходу четвертого дня у Камбера наконец появилось ощущение, что он разбирается в нарисованной Синилом картине. Все замыслы короля казались немыслимо честолюбивыми.

Утром в день святого Иллтида, после торжественной мессы Святому Духу, король Синил собрал наконец заседание своего Совета, официально объявил епископа Алистера Каллена канцлером, лично прочитал указ о назначении и передал Камберу символы его власти. Королева Меган положила на облеченные лиловой сутаной плечи епископа широкий воротник из золотых букв «X»; она так никогда и не узнала, что в ответ благодарно целовал ее руку никто иной, как ее бывший опекун.

Синил лично передал в освященные руки Камбера Большую Печать Гвинедда с восстановленным изображением Льва вместо львиных лап и горностая – герба Фестилов. После этого Камбер получил свою канцлерскую печать с изображением оружия Грекотской епархии, геральдического меча Каллена и эмблемы дома Халдейнов.

После окончания этой церемонии Камбер поклонился и принес благодарность королевской чете, затем занял место справа от высокого королевского трона; теперь это место принадлежало ему.

Назначением Камбера события не исчерпывались. Теперь, когда Синил взялся управлять государством, королевские грамоты и должности получили и люди, и дерини.

По рекомендации архиепископа Энскома и некоторых Других, лорд Джебедия Алкарский был объявлен главнокомандующим королевскими армиями. В военных делах он становился равным Синилу, но маловероятно было, чтобы король стал ему помехой, ибо Синил имел самое отдаленное представление о стратегии, несмотря на то, что быстро всему учился. Благодаря назначению Джебедия получал право заседать в Совете короля и графский титул – случай, беспрецедентный для рыцаря церкви.

Вместе с Джебедия в Совет вошли архиепископ Энском и Орисс и четверо новоявленных пэров, получивших свои титулы на той же церемонии, когда юный Дэвин Мак-Рори был объявлен графом. За исключением барона Торквилла, четверка – два графа и два барона – состояла из представителей людской расы. Камбер догадывался: это сделано для того, чтобы уравновесить влияние трех дерини. Синил собирался пополнить нынешний Совет еще четырьмя членами, но теперь, пока обязанности еще не были окончательно распределены в соответствии с талантами и способностями, хватало и восьми. Камбера интересовал вопрос, намерен ли король удержать установленный таким образом баланс дерини и людей. С учетом рассказов Йорама о лордах-людях, ринувшихся ко дворцу в надежде приобрести земли и титулы, будущее равенство в Совете людей и дерини казалось маловероятным.

Следуя обычаям двора, Синил и его советники удалились в одну из комнат на неофициальный обед, на котором могли присутствовать только девять человек. За обедом Синил дал ясно понять, что только что объявленные назначения были не пустыми почестями. От королевских советников требуется исполнение обязанностей, в противном случае последует отставка. Прежде чем слуги убрали остатки еды, Синил начал раздавать поручения. Отчеты советников должны быть готовы к повторному заседанию Совета в день святого Эндрю, почти через месяц, а к началу рождественских праздников процесс радикальных перемен в королевстве должен быть запущен.

Камберу досталось координировать исполнение планов Синила, а они так или иначе затрагивали все сферы, начиная с дипломатии и военных дел и кончая реформами права и улучшением социальных отношений.

Одно королю не терпелось осуществить как можно скорее. Он хотел укрепить союз или по крайней мере подписать соглашения с соседями Гвинедда. Устранение реальной угрозы нападения в эти первые после поражения Ариэллы месяцы не означало снижения военной активности. Расположенная к западу от королевства Меара, считавшаяся вассальным государством уже около тридцати лет, со времени смерти ее последнего наследника престола время от времени представляла угрозу целостности Гвинедда, равно как и королевства Говикк и Хланнедд, доставлявшие немало неприятностей своими внезапными набегами на юг страны. Мурин, бывший могущественным союзником Имра, после падения последнего хранил молчание, не выказывал враждебности, но гонцов не слал. У Синила не оставалось никаких сомнений, что все соседи с величайшим вниманием следят за новым владыкой Гвинедда, высматривая проявления непоследовательности и слабости.