Дотронулась до карманов брюк, отмечая лишь водолазку без теплой накидки, и поняла, что впопыхах оставила смартфон в спальне. Теперь не могла позвонить. Не стала возвращаться, не желая терять время, и поторопилась выйти из детской, чтобы продолжить поиски. Посмотрела по сторонам на верхней ступени лестницы и стала звать мужа и дочь, переживая, что они могут задохнуться, потому что в гостиной дым стоял столбом. Кричала и кричала, осторожно спускаясь, в панике бросаясь в сторону кабинета, не понимая, почему везде дым. Откуда? Не видела огня.

Больше так не думала, когда начала двигаться к столовой, отмечая стол в ярком пламени. Закрыла рот ладонью, прислоняя влажное полотенце, застыв от страха. Как же так? Что могло произойти? Из кухни валил черный дым, и там совсем нельзя было ничего увидеть. Задрожала, представляя себе худшее, и стала теряться, накручивая себя, что с Вадимом и Аленой случилась беда.

Ну где… где… они могут быть? А если… если с ними на самом деле что-то произошло плохое? Почему я уснула?

Прошла дальше, начиная задыхаться от жуткого кашля. Но это не останавливало. Меня начало бить крупной дрожью от паники. Я надеялась, что смогу найти их. Но с каждым шагом меня еще больше штормило, и я уже бормотала бессвязные слова, переживая только о том, чтобы с ними ничего не случилось. Только бы ничего.

Вздрогнула, моментально возвращаясь к жизни, когда услышала голос Ферзя. Это он! Вадим! В груди вспыхнула надежда, что все будет хорошо. Вытерла выступившие слезы и рванула на голос, когда увидела его, держащего на руках Алену. Всхлипнула громко, бросаясь к нему, прижимаясь, обнимая за талию, бормоча слова:

– Я так переживала…

Вадим резко притянул к себе и выдал:

– Нужно немедленно уходить через потайной выход.

– Но там дверь, – в панике прошептала, показывая на центральный вход, который был совсем рядом, не понимая, почему муж тянет в противоположную сторону. К огню…

– Нет, это ловушка. И еще… сюда надвигается полиция…с Ретохиным. Он дал наводку на преступника.

– Они нам не помогут? – с ужасом прохрипела, не понимая, зачем Егор так поступил. Мы больше не виделись, все кончено. У каждого своя жизнь. Почему же он вмешивается в нашу?

– Нет. Нельзя, чтобы они тебя здесь нашли. Они едут за мной. Это место обозначили как логово Ферзя.

– Но постой… как же… – бессвязно бормотала, двигаясь за ним, поглаживая ножку Алены, которая прижалась к груди мужчины и лишь только ее движения, говорили, что с ней все в порядке.

– Пойдем, – рявкнул Вадим, резко оборачиваясь, и моментально хватая за руку, двигаясь в сторону кладовой через дым.

– Там огонь, – напомнила ему, поспевая за ним, надеясь, что он знает, что делает.

– Нужно пройти. Полотенцем закрой лицо.

Полотенце! Резко дернула его за руки и дрожащими руками дала второе, с дрожью в голосе выдыхая:

– Возьми, – Ферзь остановился, секунду смотрел на меня, а потом кивнул и позволил мне прицепить полотенце, которое уже почти высохло. Пока старалась, обреченно прошептала: – Мы не сможем.

Рывок – и оказалась прижата к его груди. Мужчина сцепил пальцами подбородок и громко заверил:

– Сможем. Мы сможем! Главное – как можно быстрее выбраться, – Вадим перехватил за руку и повел вперед, продолжая говорить: – Тебе и Алене нужно выйти и незаметно уйти.

– Подожди. А если я им все объясню? Что здесь только мы. Ферзя нет и не было. Они поймут. Почему не принять помощь?

– Нет, ты не можешь быть здесь. Никто не должен знать, что ты связана с наемником. Никто! По их данным – ты далеко, поэтому нужно уходить, пока они не нашли.

– Но ты…

– Я останусь. Мне нужно…

– Но…

– Нет времени.

Бежала за ним, чувствуя жар, тяжело дыша, потому что горячий воздух опалял, не давая свободно двигаться, видеть и дышать. Оказавшись у двери в кладовую, Вадим опустил малышку, которую я тут же обняла и, приложив палец, моментально распахнул ее.

Чистый воздух. Дым был, но совсем редкий, почти неощутимый. Остановилась и стала жадно хватать ртом воздух, но тут же почувствовала захват кисти. Мужчина ухватил за локоть, а дочь за кисть, напоминая о том, о чем они договаривались, и повел нас к стене, где стоял громоздкий шкаф. Остановившись, Вадим глянул на руку, где на черных электронных часах была схема и красные двигающиеся точки, повел челюстью и резко начал двигать громадину в сторону, за которой оказалась дверь.

Не верила своим глазам. Действительно – деревянная дверь. Немного покосившаяся, со щелями, которой давным-давно никто не пользовался.

– Пройдете туннель – окажетесь в лесу. Осторожно двигайтесь – в некоторых местах проход засыпан и несколько дней шел сильный дождь.

– Но…

– Когда выйдете, сразу же идите в деревню. Там найдешь ветхий дом, у ворот которого лежит старая лодка. Зайдешь и скажешь, что от Вадима Фирсанова. Он знает, что делать дальше.

Кивнула, запоминая и не желая идти без него. Не представляла, как справимся одни. Почему он здесь остается? Какая причина? Нужно уходить! И когда он открыл дверь, почувствовала запах земли, плесени, вцепилась в его теплую кофту и панически выпалила:

– Я пойду только с тобой.

– Нет. Только ты и Алена, – категорично заявил мужчина.

Покачала головой, сильнее цепляясь, пытаясь найти слова, чтобы убедить. Не могла принять его решения. Послышался всхлип дочери. Она шмыгнула носом и слезно протянула:

– Мне страшно…

Только потянулась к ней, но застыла на месте, когда Вадим обнял ее и спокойно сказал:

– Маленький котенок, не плачь, – на его слова Алена начала сильнее кривить нос, намереваясь расплакаться, жалобно взирая на мужчину. Вадим ласково провел по ее щеке и продолжил: – Ты молодец. Смелая и отважная! Поэтому держись крепко за маму и не плачь. Ты же помнишь про брата?

– Помню.

– Хорошо. Тогда договорились?

Девочка вытерла нос рукавом теплого платья и с огромной надеждой спросила:

– Папа, а ты… ты вернешься к нам?

Ферзь ухмыльнулся, взъерошил светлые курчавые волосы и выдал:

– Конечно. Но ты помни, что обещала.

Она закивала и резко подалась к нему, обнимая за шею, сильно сжимая. Не могла сдвинуться с места. Появилась мысль, что он с нами прощается. Но почему?

Наши взгляды встретились, и с мольбой прошептала:

– Пожалуйста, пойдем с нами. Я тебя очень прошу.

– Котенок, все будет хорошо, – произнес он и одним движением снял свитер, передавая его мне. – Ночью выпал снег – одевайся.

Чувствовала, что он так говорит, чтобы успокоить меня. Только поэтому. Он не знал, вернется или нет. Видела по его состоянию, что он готов к схватке. Задрожала и прошептала: