проворный, уклонится от любого ножа. Изнутри донесся негромкий женский смех, после чего Первин тут же вдохнула поглубже, низко нагнулась и шагнула внутрь.

— Все в порядке? — крикнул Рама по-английски ей вслед.

Первин оказалась в вестибюле, где уже побывала в первый вечер. Квадратное помещение было почти пустым, но пол украшала изысканная мозаика. А на подушках сидели те же самые фрейлины, которых она уже видела в дурбаре, сбоку от них — служанки. Не сводя с них глаз, Первин ответила Раме:

— Все в порядке. Здесь несколько благородных дам и служанок, а больше никого.

— Все мужчины уехали искать махараджу! — раздался визгливый напористый голос той самой миниатюрной светлокожей дамы, которая накануне подала махарани Путлабаи брошенный скипетр.

Первин воздела руки, показывая, что они пусты.

— Я его не забирала. И вернулась с одной целью: отыскать его. Назовете мне свое имя?

— Арчена. Фрейлина раджматы. — Судя по тону, дама считала себя главным управляющим зенаны.

— Как раджмата?

Арчена ответила насупившись:

— Лежит в постели. Мы все опасаемся за ее здоровье.

Хотя Арчене полагалось держать сторону раджматы, Первин сразу почувствовала, что та в курсе дел обеих махарани. В зенанах оно всегда так.

— А махарани Мирабаи вернулась во дворец?

— Пока нет.

Первин встревожилась сильнее прежнего. Если Адитья ничего не перепутал, младшей махарани нет уже полсуток.

— Странно, что она уехала на прогулку и не взяла с собой Ганесана.

Арчена вроде как призадумалась.

— Может, знала заранее, что путь для него окажется слишком длинным?

Первин это не удовлетворило.

— Те, кто ищет махараджу, ведь ищут и ее тоже?

Арчена посмотрела на нее со снисходительной улыбкой.

— Всем хочется знать, куда она подевалась. Но мужчины к ней приближаться не могут — чтобы не нарушить пурду.

Первин обдумала эти слова.

— Вы хотите сказать, им будет непросто опознать ее, поскольку они ее никогда не видели.

— Она, когда ездит верхом, надевает особый костюм. Издали похожа на мужчину — но признать они ее признáют.

— Мужской костюм для верховой езды?

— Нет, ливрея дворцового вестника. — Арчена заговорила совсем тихо, как о чем-то постыдном: — Ей специально костюм пошили. И она думает, что раджмата про это не знает.

Знает, подумала Первин, потому что Арчена ей про все донесла.

— Мемсагиб, прошу прощения, что перебиваю. Где прикажете вас ждать? — раздался снаружи голос Рамы.

— У входа в старый дворец, пожалуйста. — Тогда Рама сможет переговорить с Колином и остальными, когда они появятся — хоть ближе к концу дня, хоть завтра утром. Кроме того, она знала, что, если Раме понадобится попасть во дворец, внутрь его пустят только через те ворота.

21. Что видела княжна

С Рамой Первин говорила уверенно, на деле же ее терзали сомнения. Одна надежда — что Арчена и другие обитательницы дворца поверят, что она не повинна в похищении. Кроме того, исчезновение махарани тревожило Первин не меньше, чем исчезновение князя Дживы Рао.

— Пройдете со мной, мемсагиб? Собаку нельзя. Раджмата ее не любит. — Арчена проворно зашагала к арочному проему, который вел в длинный коридор зенаны. Первин подумала, куда ее ведут: на беседу с раджматой или на что похуже.

— Стойте. Сперва я должен с ней поговорить.

Первин резко развернулась и вздрогнула — она раньше не видела мистера Басу в зенане. За стеной-джали из бежевого мрамора просматривалась длинная тень.

— Это вы, Басу-сагиб?

— Да, — подтвердил старческий голос. — Прошу вас, пройдите за дверь, чтобы я мог с вами поговорить.

Первин в замешательстве огляделась.

— Я нигде не вижу двери.

— Вот она. — Арчена отперла дверь из того же ажурного мрамора, что и вся стена-джали. Дверь без намека на ручку была подогнана так искусно, что оставалась почти незаметной.

Арчена осталась в зенане и заперла у Первин за спиной дверь. Мистер Басу стоял в темном главном зале. Он сгорбился и повесил голову, как будто от скорби. Первин подумала: а может, он знает что-то, чего больше не знает никто.

— Не думал, что вы вернетесь. — Голос его звучал глухо. — Но это хорошо. Раз вы здесь, значит, не вы его похитили.

От этих слов у Первин затеплилась надежда.

— Вы правы. Я встревожена судьбой махараджи. Можете сказать, где его уже искали?

Узкие плечи приподнялись, потом вновь опали — с видом полной безнадежности.

— Где только не искали. Во дворце, в садах.

— А существует план комнат старого и нового дворца? Может, он где-то прячется.

— Мне карта не нужна, — перебил старик, и тон его напомнил ей тон князя Сварупа. — Комнат сотни. Стражники их все обыскали. А теперь прочесывают лес.

Странно, что они с Рамой никого не встретили.

— А стражники — люди надежные? Вы их знаете всех до единого?

— Да. Ни у кого из них нет оснований причинять зло будущему повелителю.

Первин придвинулась ближе, понизила голос:

— А как по-вашему: стражники из старого дворца больше преданы вдовствующей махарани, а стражники из нового — махарани Мирабаи?

— Не должно такого быть, они все одна семья. — Потом он добавил со вздохом: — Не выдержит мое сердце этой беготни за детишками.

Заметив, что на лбу у него выступил пот, Первин сказала:

— Буду молиться за ваше здоровье. Отдохните, сколько потребуется, — теперь я буду руководить поисками. Вы мне очень поможете, если передадите свои полномочия.

Он провел ладонью по глазам и сказал:

— Да, ищите повсюду. Если махараджу найдут, я попрошу махарани освободить меня от должности. Старому учителю не пристало жить дольше собственных учеников.

Первин почувствовала, что старик едва сдерживает слезы, на нее нахлынуло сочувствие. Она вытащила из кармана чистый платок, вложила ему в руку.

— Представляю, как горько терять учеников. Вам, конечно, больнее, чем всем остальным.

Учитель прижал хлопковый платок к глазам.

— Да. Я так мечтал, что они займут свое место в истории, — но вотще. А что касается Дживы Рао, я мало чему смог его научить. Если он погибнет, то войдет в следующую жизнь почти несведущим.

— Не будем думать о худшем, — ласково произнесла Первин. — Кстати, у главных ворот меня дожидается помощник из гостевого дома.

Мистер Басу отнял платок от глаз, моргнул.

— Англичанин?

— Нет. Рама-джи — целитель, специалист по аюрведе, — сказала Первин, потому что, если назвать Раму поваром или преподавателем йоги, вряд ли его впустят в ворота. — Он хорошо знает местность, поскольку собирает целебные травы. Если Раме-джи понадобится войти и переговорить со мной, вы ведь ему позволите, правда?

— Скажу слугам, — с решительным кивком ответил мистер Басу. — А сам подожду внизу, у себя в кабинете. Если вам что-то еще понадобится…

— Я хотела бы