— Мы подготовим огневую позицию, — с трудом подбирая слова, наконец произнес бывший старший лейтенант ОМОНа. Раненый в знак согласия прикрыл веки, экономя силы перед последним боем.

Позицию готовили по всем правилам военного искусства. Из нескольких бронежилетов соорудили некое подобие огневой точки с амбразурой в центре. Такое защитное сооружение могло выдержать даже попадание винтовочной пули с близкого расстояния. А гранатомет? Из гранатомета еще следовало попасть, позиция для стрельбы гранатометчика была крайне неудобной.

Подтащили к огневой точке Сергея, он признал надежность защиты, только тихо спросил:

— Сами-то как без броников?

— Это бронежилеты двух убитых и раненого, — пояснил Ясинский и добавил: — Мы провели быстренькую разведку местности, метрах в семидесяти за тобой оползень заканчивается, и идет полоса пологого подъема.

В общем, там мы установили «охотника», как услышишь взрыв, значит, тебя начали обходить.

— Понятно, — кивнул Сергей и поморщился от боли в ногах, сдерживая стон. — Дай-ка мой «крокодил».

В снайперском переносном чехле вместо штатной винтовки Драгунова лежал «РПК», отличавшийся от автомата Калашникова более длинным (как у «СВД») стволом, тут же в подсумках находились три полных семизарядных диска. Разложив их перед собой, Москвитин кивнул:

— Этого должно хватить.

Наконец все приготовления были закончены, и зондеркоманде следовало идти дальше.

— Ну, хлопцы, вы идите, а я прикрою, — снова поморщился от нахлынувшей боли Сергей и кивнул на прощание выстроившимся перед ним бойцам.

В разведке не приняты долгие проводы, там все поставлено на выполнение боевой задачи, и, если кто-то остается прикрывать остальных, значит, так надо. Не говоря ни слова, диверсанты молча уходили по одному.

Последним уходил Вадим Ясинский. Он на мгновение задержался возле раненого и вытащил несколько капсул промедола из своей индивидуальной аптечки. Протягивая их Москвитину, он опустил глаза и тихо спросил:

— Гранату тебе оставить?

В своем нынешнем положении Сергей вряд ли мог бы эффективно использовать гранату. Но на войне есть другое применение этого оружия, когда оно становится единственным выходом из безнадежной ситуации, спасая его обладателя от длительных и мучительных пыток.

— Гранату не надо, — отрицательно покачал головой бывший офицер-десантник. — Оставь-ка мне лучше «ОЗМ-4».

Не говоря ни слова, снайпер расстегнул ранец и вытащил блин прыгающей осколочной мины, положил возле; лежащего рядом с пулеметными лентами автомата. Вадим повернулся и хотел уже уйти, но Москвитин его окликнул:

— Вот еще что, когда увидишь младшего Панчука, передай ему, что никакой я не банковский секьюрити, а майор ФСБ. И еще, по линии Интерпола пришел запрос на Шатуна, но пусть не переживает. — Сергей провел языком по потрескавшимся губам и продолжил, переведя дух: — Я уничтожил перед отъездом собранное на него досье. Понял?

— Понял, — кивнул снайпер.

— Ну иди, догоняй группу. Как говорится, с богом.

Ясинский ушел, а оставшийся один Сергей Москвитин на мгновение прикрыл глаза, давая себе небольшую передышку. Он не думал о произошедшем, казавшемся ночным кошмаром, в голову лезли липкие мысли о семье. Жена, с которой они давно были чужими людьми, дочь, относившая себя к поколению кибер-тинейджеров. Отец ее интересовал только как финансовый источник.

«Совсем бытовуха заела», — подумал Сергей, наблюдая из своего укрытия, как среди скальных осколков замелькали серые тени преследователей. Глядя на реального врага, он вдруг ощутил, что чувство боевого азарта, несмотря на боль в простреленных ногах и почти безнадежную ситуацию, возвращается к нему. Кураж, свойственный в безвыходных положениях только русским, только они могли придумать цинично-страшное выражение: «Умирать, так с музыкой».

Вколов через одежду две капсулы промедола, Москвитин почувствовал облегчение и перевернулся на живот, но, прежде чем взяться за пулемет, он сунул мину под себя и выдернул чеку. Таким образом превращая себя в страшную западню и страхуя от любой неожиданности.

Руки привычно обхватили оружие, широкий приклад удобно впечатался в плечо, левый глаз зажмурился, давая правому сфокусироваться на прицеле.

Их было семеро, матерых боевиков, охотников, жаждущих боя и запаха свежей крови, смерти преследуемого и загнанного врага. Они спешили настичь свои жертвы и, зная, что их намного больше, страшно покарать.

Боевики вышли из укрытия скал и быстро двинулись по открытой местности в направлении подъема. Москвитин подпустил их на полсотни метров, чтобы бить наверняка, потом плавно потянул на себя спусковой крючок. Пулемет задергался в его руках, выплевывая пламя.

Длинная очередь прошлась точно по головам первой четверки, разнеся их, как перезрелые арбузы на стрельбище, не оставляя ни единого шанса. В следующую секунду еще двое получили свою порцию свинца, и только последнему, седьмому, удалось избежать длинной губительной очереди. Он даже успел отпрянуть и пробежать несколько метров назад, под защиту скал, когда вторая очередь хлестанула его по ногам.

За долгую военную карьеру Сергей Москвитин усвоил главное правило. На войне нет места благородству, рыцарское отношение к противнику — глупость, обходящаяся слишком дорого. Бывший десантник специально не добивал раненого, выжидая, когда свои захотят оттащить того в безопасное место.

Как бы в подтверждение этих мыслей вокруг Москвитина защелкали выстрелы, пули выбивали из горной породы искры, пыль и мелкие осколки. Утробно хлюпая, они втыкались в полимерную защиту установленных бронежилетов. Под прикрытием огня боевики попытались вытащить раненого, но тут же наткнулись на прицельную очередь «РПК». Еще один боевик, взмахнув руками, растянулся на земле, остальные отпрянули назад, так и не успев помочь раненому.

Несмотря на шквал автоматно-пулеметного огня и навесную стрельбу из подствольных гранатометов, раздавить точку никак не получалось.

Отстреляв диск, Сергей заменил его на полный, не забыв снова сделать укол промедола, чтоб на время заглушить боль, и опять взялся за разгоряченное тело ручного пулемета.

— Уничтожь его, — брызжа слюной, орал полевой командир, носивший позывной «Капур» за внешнее сходство с популярным индийским киноактером. Рядом с ним стояла невысокая худая девушка с длинными светлыми волосами, перетянутыми по лбу узким кожаным шнурком. Одета она была в камуфляж, подогнанный по ее фигуре. Девица держала в руках спортивную винтовку с мощной оптикой.

— Тина, я хочу, чтобы ты его уничтожила, — немного успокоившись, произнес Капур. — Ты только посмотри, сколько он пришил моих людей. — Чеченец, находясь в надежном укрытии за скалой, указал рукой в направлении открытого пространства, где в различных позах валялись трупы боевиков. — Одиннадцать убитых и пятеро раненых. Его нужно немедленно уничтожить.