и ты, Надейка-злодейка! Вот вернется с войны сын мой, спросит у тебя, у жены своей, про меня — где отец? Что ты ему скажешь? Загубила! Вместе с ними? Да?

Н а д я (тоже ревет). Уйду я! Уйду! Разве я виновата! Не я вас поставила старостой! Не я! Сами теперь!.. Без меня… (Идет к двери.)

Т е р е ш к о. Погоди! Стой! Вот ты какая! Ну. Гитлер, не выгорит у тебя дело в России, роли все так вот!.. Будь спокоен, дорогой! Будь спок!

Распахивается дверь. В хату врывается  П о л и н а. Бросается к мужу.

П о л и н а. А родной ты мой! А страдалец ты мой! Все в мешке сидит… И связанный… (Подбегает к мужу, помогает Зине вызволить его.) Дочки! Где вы? Сюда-а!

Вбегают  Г а л я  и  В о л о д ь к а.

А что ж ето за дети?! А? Так измываются над отцом родным! Ах, чтоб вас холера похватала! Вот и расти, корми, воспитывай их… А они вот как потом! Дочки, да помогите же ему встать!

Дочки помогают матери поставить отца на ноги. Но он падает, не может встать. Подкашиваются ноги. Вконец омертвели.

З и н а. Что с тобой, папуля?

Т е р е ш к о. Одеревенели. Еще чуть-чуть — и каюк.

П о л и н а. Разотрите ему ноги! Помахайте, помахайте ими, коли сам не может!

Т е р е ш к о (жене). Ну? Что?

П о л и н а. Глупенький ты мой! А мало ли я тебя била? А мало ли я тебя учила?

Т е р е ш к о (орет). Что-о? Что, я спрашиваю?

П о л и н а (испугалась). «Что», «что»… Молчи, и все.

Т е р е ш к о. А-а! То-то же!

П о л и н а. А Колобочек ты мой, а Терешко ты мой! Может, чарочку тебе поднести? Отойдешь скорее, оправишься. (Наливает, подносит.)

Он выпивает.

На, кусни огурчика солененького.

Т е р е ш к о (пожевав огурец). Ну? Что? (Грозно.) Староста я вам или не староста?

П о л и н а. Староста, староста.

Т е р е ш к о (торжественно). А-а-а-а! (И в этом его междометии целая гамма чувств: торжество, угроза, превосходство, насмешка и прощение.)

В о л о д ь к а. Мама! Он ведь предатель! Изменник Родины!

П о л и н а. Родины? Ты вот что… Я тебя родила, я тебе и родина. А он — никакой он мне не изменник.

В о л о д ь к а. Советской власти изменник!

П о л и н а (орет). Я — твоя советская власть!

Пауза. Все удивляются поведению матери.

Т е р е ш к о. А коли так — а ну, кыш отседова!

П о л и н а. Кыш! Кыш! (Выгоняет всех из хаты.) Уходите! Идите! Отца слушаться надо!

Все в недоумении, но послушно выходят из хаты.

Т е р е ш к о. Ну, как там все было?

П о л и н а. Пришла и постучала, как ты сказал.

Т е р е ш к о (закрывает ей рот). Тише ты!

П о л и н а (шепотом). Он отодвинул запор. Вошла я. Перед тем, конечно, громко сказала: «Козыри бубны». Вошла, смотрю: он! Орловский! Сам! Он перепугался. За тебя. «Что с ним?» — говорит. «С кем?» — говорю. «С Колобком?» — спрашивает. «Сидит, говорю, в мешке». Рассказала ему. Смеется. Он тут же отправил меня вызволять тебя. Я и назад. Ах ты, гад полосатенький! Охламончик ты мой хитрый! От меня утаивал?! (Повторяет чужие слова.) Задание, говорит, такое. А ты?.. Э-э-эх!.. Дуралей…

Т е р е ш к о. Ну! Цыц! (Палец на губы.) И чтоб — молчок! А то… в Зареченском поселке Сыродоев всю семью сжег. У них ведь скрывался наш… партизан наш, командир. И ведь никто не знал, кроме своих. Значит, кто-то из своих проболтался. Похвастал. И вся семья погибла. Свой болтун загубил. Так вот смотри у меня! Чтоб молчок! Ни детям, никому! А то… Ты ведь меня знаешь! А ну, зови всех. Зови детей. И отдай им приказ, чтоб по волоску ходили! Слышь? (Улыбается.) Ну, брат, и патриотов вырастили мы! Самого задушили бы за советскую власть. На себе испытал!

П о л и н а (зло). Дурак! Так ты что, испытывал? Не верил?

Т е р е ш к о (поправляется). Ну… я верил, но… не мог я… Права не имел… Конспирация… Слыхала такое слово? Не должен был я раскрывать… Не моя это тайна была. Присягу я давал — не болтать, тайну хранить. Понятно тебе? Тайна — значит, для всех тайна.

П о л и н а (зовет). Дети! А ну, все сюда! Быстро!

Входят  Г а л я, З и н а, Н а д я.

Так вот, чтобы отца своего уважали, почитали как следует! И во всем послушны были! Его слово — закон!

Т е р е ш к о. Слышали?

З и н а. Слышали. (Даже рада такому повороту.)

Н а д я (с недоумением). Слышали…

Г а л я. А как же?

П о л и н а. И никаких вопросов! Ясно?

Т е р е ш к о (заметил отсутствие сына; встревоженно). А Володька где? Где сын?

З и н а. А его нету.

Н а д я. Ушел он.

Т е р е ш к о. Куда ушел?

Г а л я. Не сказал. Повел по хате глазами и ушел.

Т е р е ш к о (орет). Я сказал — не пускать! Я сказал? Или не сказал?.. Найти! Догнать! Вернуть!

Г а л я. Он по улице пошел. Туда, к школе…

Т е р е ш к о (будто сумасшедший). Верни-и-ите!!!

П о л и н а. Что с тобой?

Вдруг оглушительный взрыв потряс все. Задребезжали, зазвенели стекла в окнах. А потом наступила тишина, на всей планете мертвая тишина.

Т е р е ш к о. Сы-ын! Сы-ын мо-ой! Во-ло-одька-а!

З а н а в е с.

1970

ТАБЛЕТКУ ПОД ЯЗЫК

Комедия-репортаж в двух действиях с прологом

Действующие лица

ВЛАДИМИР АНДРЕЕВИЧ КАРАВАЙ, председатель колхоза «Маяк».

ДЕД ЦИБУЛЬКА, колхозник, состарившийся вундеркинд.

ЮРКА, его внук, студент-заочник, комсорг, шофер председателя колхоза. Ищет себя.

ОКСАНА СМЕТАНКИНА, мать-одиночка.

ТАМАРА, ее дочь, гордая, как принцесса. С повышенным чувством собственного достоинства.

ИВАН ШВЕД, парень во!

ЛИДИЯ СЕМЕНОВНА, учительница.

ВАСИЛЬ, ее сын, студент-заочник, энтузиаст колхозного дела.

КОНЦЕВОЙ, бригадир-агроном. Тоже из энтузиастов.

СВЕТЛАНА, секретарь-машинистка. Может быть и кроткой.

ВЕРА НЕВЕДОМАЯ, библиотекарь. Нашла себя.

ЛОМТЕВ, представитель сверху, здоровается обязательно за руку.

КРЕНДЕЛЕВ, пенсионер. Не один раз подкованный. Потому — бдительный. Активный пенсионер-общественник.

СКОРОМНЫЙ, районный заготовитель. С отпечатком профессии на лице.

ПОЛЯНЫЦЯ, тоже заготовитель. С Украины. Доверчивая душа.

ПОДРУЖКА СВЕТЛАНЫ, более влюбленная в Василя, чем сама Светлана.

ПОДРУЖКА ТАМАРЫ, завидует чужому счастью.

Время и место действия — современная деревня.

Архитрудное дело — любить человека.

В. И. Ленин

Пролог

Г о л о с  а в т о р а. Пусть будет песня. Пусть девчата ее поют. Задушевно. Мягко.

Слышится песня:

«Люблю мой край, сторонку эту,

Где я родилась и росла…

Где первый раз познала счастье,

Слезу недоли пролила…»

Всякий раз, когда я слышу эту песню, передо мной возникает, как прекрасный мираж, как детская сказка, образ моего родного села и сердце трепетно щемит радостью встречи… Давно ли я там был, или вчера оттуда.

Нет, не забыть мне его вовек. Там — родина. В душе она. В памяти. В снах неспокойных. В постоянном ожидании, в ожидании непонятно чего, но чего-то хорошего, радостного: то ли весны,