С созданием христианского Иерусалима священный центр города полностью сместился. Раньше это были древний Сион и Храмовая гора. Когда в Иерусалим прибыл пилигрим из Бордо, он именно оттуда начал осмотр города и лишь затем перешел к более новым христианским святыням. К VI в. христианские паломники лишь мельком бросали взгляд на основание Храма. Все события, местом которых когда-то считался древний Сион, теперь «помещались» на Голгофе, в Новом Иерусалиме.

В «Бордоском путнике» сказано, что пророк Захария был убит на Храмовой горе и на мостовой можно видеть пятнах его крови. Теперь алтарь, у которого это произошло, показывали пилигримам в Мартириуме Константина. Вблизи Голгофы оказались и еще два алтаря: тот, на котором Авраам готовился принести в жертву Исаака, и тот, где совершал жертвоприношения Мелхиседек, хотя раньше считалось, что оба этих события происходили на Сионе. Там же находился и рог с елеем, которым были помазаны на царство Давид и Соломон, и кольцо Соломона с печатью (Иерусалимский бревиарий; Феодосий 40; Антонин 19). Безусловно, этот перенос – еще один пример адаптации христианами иудейской традиции, но сам факт такой адаптации говорит об огромной притягательной силе новых святынь Иерусалима.

Но святость города не могла сдержать натиска его земных врагов. К началу VII в. Византийская империя ослабла, утратила былое единство, и ее подданные не питали никаких симпатий к Константинополю. В 610 г. персидский шах Хосров II решил, что настал подходящий момент для вторжения в Византию, и стал одно за другим отторгать ее владения. В 611 г. пала Антиохия, двумя годами позже – Дамаск, а весной 614 г. войско персов под предводительством Фаррухана Шахрвараза вторглось в Палестину, грабя на своем пути селения и сжигая церкви. Евреи, в истории которых период персидского владычества остался как более счастливое время, чем эпоха римлян, помогали завоевателям. 15 апреля 614 г. Шахрвараз прибыл под стены Иерусалима. Патриарх Захария готов был сдать город без боя, но этому воспротивилась группа молодых христиан, убежденных, что Бог сотворит чудо и спасет их. Началась двадцатидневная осада Иерусалима, за время которой персы методично уничтожили все церкви и святыни в его окрестностях, включая церковь Святого Стефана, Елеонскую базилику и церковь Вознесения. В конце мая город пал; его взятие сопровождалось чудовищной резней. По свидетельству очевидца, монаха Антиоха Стратига[54], персы ворвались в город, «точно злые звери, ревели как львы, шипели, как лютые ехидны, и убивали всех, кого находили», не щадя даже женщин и младенцев (Стратиг, Пленение Иерусалима 16). Стратиг насчитал 66 509 погибших; город подвергся варварскому разрушению и грабежу, все церкви, в том числе Мартириум, были преданы огню. Оставшихся в живых горожан персы согнали в одно место и тех, кто был знатен или искусен в ремеслах, увели в плен; в их числе находился и патриарх Захария.

Когда пленники достигли вершины Масличной горы, они оглянулись на горящий город и начали стенать, бить себя в грудь, посыпать головы придорожной пылью, в точности как евреи, чьи скорбные ритуалы они так презирали. Захария, стремясь как-то их успокоить, обратился со словами прощания к христианскому Святому граду, успевшему уже стать в христианской традиции неотделимым от мыслей и переживаний, связанных с Богом:

Прощай, Сион, свет мира… умоляю тебя не забывать меня, твоего слугу, дабы не забыл тебя твой Творец. А если я забуду тебя, Иерусалим, пусть забудет меня моя десница: пусть язык мой прилипнет к гортани моей, если не буду помнить тебя[55] …Поклоняюсь тебе, святое Воскресение, поклоняюсь Тому, Кто пребывает в тебе.

(Стратиг, Пленение Иерусалима 35–36)

Сколько ни отмежевывались христиане в Иерусалиме от религиозного опыта иудеев, теперь, когда им самим пришлось отправиться в изгнание, они совершенно естественно переняли поведение и псалмы своих предшественников в Священном городе, точно так же говоря разом и о Боге, и о Сионе. Вместе с пленниками в Персию отправились Животворящий Крест и другие орудия Страстей Христовых, захваченные в Мартириуме: копье, которое вонзилось Иисусу в подреберье, губка, с которой ему дали пить, а также ониксовая чаша, по преданию служившая ему во время Тайной вечери. Реликвии перешли к одной из шахских жен, Мариам, которая была христианкой несторианского толка.

Покидая покоренный Иерусалим, чтобы продолжить завоевательный поход, персы оставили его на попечение своих союзников в Палестине – иудеев. Немедленно расцвели мессианские надежды: прорицатели предсказывали, что вскоре явится Мессия, очистит землю и восстановит Храм. Судя по некоторым указаниям современников, в Иерусалиме в то время даже происходили жертвоприношения на Храмовой горе и ставились кущи в праздник Суккот, а на развалинах городских ворот читались молитвы (Книга Зрубавела 11:67–71; Мишна Геула 78:1:69). Но в 616 г. персы вернулись в Палестину и установили в городе свое управление. Они понимали, что для восстановления порядка в стране нужно идти на определенные уступки христианскому большинству. Евреи же, лишившись персидской поддержки, не могли более рассчитывать на возвращение Иерусалима.

В 622 г. византийский император Ираклий перешел в наступление. Шесть лет он воевал на территории Персии и в конце 627 г. дошел до столицы страны – Ктесифона. Здесь император узнал, что шах Хосров пал жертвой дворцового заговора. Вскоре между Персией и Византией был заключен мир, по условиям которого бывшие противники возвратили друг другу завоеванные земли. Но длительная война сильно истощила обе державы, и ни одной из них так и не удалось полностью оправиться от потерь. Впрочем, христиане Иерусалима ликовали. 21 марта 629 г. император Ираклий во главе блестящей процессии вступил в город, неся Животворящий Крест. Возможно, именно для этого триумфального возвращения были построены так называемые Золотые ворота в восточной подпорной стене Храмовой горы. Император прошествовал по улицам Иерусалима к ротонде Анастасис и торжественно вернул реликвию на принадлежавшее ей место. И Мартириум, и ротонда, окружавшая Гроб Господень, уцелели, хотя и сильно пострадали в 614 г. Восстановлением христианских святынь в городе руководил Модест, игумен одного из монастырей Иудейской пустыни. Поскольку Захария умер в изгнании и место патриарха пустовало, Ираклий назначил новым патриархом Модеста в знак признания его заслуг. Что касается евреев, то император официально простил им пособничество персам, но чтобы не вызвать недовольства христиан, издал и другой указ, по которому евреи снова изгонялись из Иерусалима. Некоторые из них, обвиненные в убийствах христиан или поджоге церквей во время нашествия персов, были схвачены и казнены, кому-то удалось бежать в Персию, в Египет или в пустыню. Евреям, оставшимся в Галилее, запрещалось публично читать «Шма» и проводить службу в синагоге чаще, чем раз в неделю. В 634 г. Ираклий повелел крестить всех евреев империи. Этим император окончательно отвратил от себя еврейских подданных и потому не смог получить от них поддержки тремя годами позже, когда над Византией опять нависла смертельная угроза.