Это создание имело вполне человеческую голову, человеческие же ноги и руки. Грудь же её… грудь её выдавала принадлежность к иному, нежели мужи и воины, роду.

Четверо коротышек дружно вскочили на Ноги, подняв луки. А крылатая девушка (теперь Твердислав видел, что она ещё очень молода) остановилась, не доходя пары дюжин шагов до них. Подняла правую руку.

— Проклинаю вас, ночные кровопийцы! — она кричала, надсаживаясь и тряся перед собой судорожно сжатыми кулачками. Проклинаю во веки веков! И проклинаю вашу Защитницу! Её я бы убила… убила! Убила! Как и всех вас, одного за одним, как вы убивали вчера моих братьев!.. Рой погиб, мне незачем жить — но и вас я уничтожу! Что вы станете делать без этих каменоломен? Что дадите взамен защиты? И тогда другие рои отомстят за наш!

Прежде чем ошеломлённый Твердислав успел понять хоть что-либо, странная гостья высоко воздела правую руку. Точёная головка запрокинулась — и с подъятой длани потёк огонь, да такой, что Джейана, наверное, умерла бы на месте от зависти.

В следующий миг на месте каменоломен в небо рванулся тугой, свитый в тройную спираль столб иссиня-чёрного дыма. Грохот тяжело ударил по ушам, Твердислава ощутимо тряхнуло. Заросли вокруг карьера вспыхнули.

Из огня не выбежал никто.

Но не уцелела и мстительница. Руки бессильно упали вдоль тела, она пошатнулась и беззвучно, безмолвно повалилась в дорожную пыль.

Твердислава подбросило словно пружиной. Забыв об осторожности, он ринулся из укрытия вниз, к распростёртому на дороге крылатому телу.

Она была мертвее мёртвого, и тут уже не смогла бы помочь вся магия Джейаны. Твердислав стоял, чувствуя, как перехватывает горло и незримые когти раздирают сердце в клочья — мстительница, пожертвовавшая собой, чтобы убить четверых врагов, была потрясающе, невообразимо, преступно красива. Дикой, нелюдской красотой — длинные и узкие глаза, сошедшиеся на переносице брови-стрелки, высокие идеально очерченные скулы, маленький чувственный рот… Тонкая шея бессильно заломлена, растрепавшиеся дивные волосы невиданной густоты разлились в серую пыль дороги, и Твердислав неосознанным движением потянулся поправить тяжёлые пряди…

— Не касайся! — прощипели над самым ухом так, что он вздрогнул. Опять, в который уже раз, обитатели этого мира подкрадывались к нему незамеченными. И куда только делись все его охотничьи инстинкты?

На родине ни один зверь, ни один Ведун не мог бы похвастаться этим.

Стараясь не делать резких движений, он поднял голову.

Два крылатых существа, как две капли воды похожие на тех, что атаковали древесный город, стояли рядом. Человек, по-видимому, их совершенно не занимал — они смотрели на погибшую. Вид эта пара имела довольно-таки жуткий — нелепое полуовальное вздутие между плеч, там, где полагается быть голове, два громадных выпуклых, точно у болотной ящерицы, глаза на ней — и всё. Ни носа, ни рта. Одеты в плотно обёрнутые вокруг мускулистых торсов накидки, запылённые, кое-где запятнанные кровью. Длинные мечи — в ножнах на левых боках.

Непонятным оставалось, как они могли разговаривать.

— Я только хотел поправить волосы, — тихо ответил Твердислав. — Такая красота… Я не мог видеть их в пыли…

Крылатые помолчали, переглянулись.

— Ты человек из Мира Чёрных Игл? — осведомился тот, что покрупнее. Голос у него исходил откуда-то из середины брюха.

— Чёрных Игл? — невольно удивился Твердислав. — Ах да, Чёрных Игл… наверное, можно сказать и так, — закончил он, вспоминая исполинские строения Столицы. “Хотел бы я знать, — подумал он, — откуда этот здешним обитателям известно про это мир?”

— Ты из Мира Игл… — медленно пробасил крылатый. — Че-ло-век?

— Ага. — Твердислав кивнул.

— Сказано, — бас крылатого зазвучал торжественным раскатом, — сказано в Книге Судей: в день оный придёт Некто из Чёрного Каменного Леса, не имея путей и знаний, и станет судить, по сердцу своему сверяясь. Сказано в Книге Пророков: и станет он величайшим из великих воителей, и возглавит он народ Хабб-а-Нор, и под его началом взята будет великая слава. И ещё сказано в Книге Смертей: объединятся Лес и Небо против Гор и Степи, и грянет великая битва, где падут герои, после же наступит мир. Если ты тот…

— Погоди, но откуда ты можешь это знать? — оторопел Твердислав.

Крылатый взглянул на него с презрением.

— Достаточно взглянуть на тебя, че-ло-век. Сила пронизывает тебя, Сила имеет в тебе своё начало и свой конец, ты способен двигать взглядом горы и хлопком ладоней гасить звёзды.

— Постой, постой! — взмолился Твердислав. — Да с чего ты всё это взял?

— С чего ты берёшь, что небо голубое? — надменно ответил крылатый. — Так и я. Идём с нами, че-ло-век!

— Постойте… погодите… я не…

— Он колеблется, брат, — вступил в разговор второй крылатый, поменьше и не столь громогласный. — Сказано в Книге Блужданий: не будет ведом ему ни один путь. Не принуждайте посланного Роком.

— Всё верно, брат, — отозвался первый. — Но помни также, что говорит мудрая Книга Убийц: если примет он сторону, противную Небу, не устоять ему.

— Мы бессильны решить за него, брат, — в голосе второго крылатого слышалась печаль.

— Ты прав, брат. Нам неуместно говорить с ним сейчас, смущая его нашими путями. Все рои Небесного народа узнают о появлении Предсказанного, но свой путь он должен избрать сам.

— Да погодите вы! — завопил Твердислав. — О чём вы? Какая война? С кем? Для чего? Почему вы сражаетесь с теми, из древесного города?

— Потому что они — вампиры, — прогудел первый крылатый. — В Книге Превращений сказано: а ежели встретишь живущего чужой кровью, готовящего себе из неё трапезы и яства, истреби его самого, его род, его жилище и все его имение сожги.

— Ибо, — подхватил второй, — в Книге Убийц сказано: если ты не убьёшь вампира, сегодня он поглотит кровь твоего ближнего, завтра — тебя самого, а через седмицу — весь мир.

— Так эти человечки… они что, высасывают кровь? — Твердислав сморщился от омерзения. Вампиры встречались и среди ведуньих тварей, и их всегда истребляли с особенным тщанием…

— Воистину, Предсказанный не мог бы выразиться точнее, — одобрил его первый.

— А почему я понимаю ваш язык, а язык этих… вампиров — нет?

— Потому что сказано в Книге Превращений — мерзок и противоестествен язык этих созданий, и заповедано, что никто не будет понимать их речей, — ответил второй.

— А почему…

— Нам неможно отвечать далее на вопрошения твои, Предсказанный, — с достоинством поклонился первый из крылатых. — Пусть тропа твоя приведёт тебя к нам. Твоя тропа, а не нами указанный путь. У нас же сейчас есть неотложное дело, прости. Берём, брат, — прогудел он. Второй молча взял погибшую за ноги — кстати, очень красивые, как и всё остальное. Говоривший осторожно, словно боясь побеспокоить мёртвую, обнял её за плечи. Могучие крылья упёрлись в воздух — без всякого видимого усилия двое существ поднялись над землёй, круто уходя вверх.