Гульсум знала истинную причину своих неудач. Если признаться себе, а она старалась быть перед собой честной, она сама не очень-то хотела встречаться с ними. Они были для нее не людьми, а фантомами, манекенами, которых она должна была использовать. Для того чтобы начать общаться с ними как с людьми, да еще соблазнить кого-нибудь из них, нужно было что-то в себе сломать. Гульсум в принципе была готова к этому. И знала, что путь, на который она вступила, требует от нее очень многого, но пока откладывала свои основные действия. Времени еще было достаточно, от нее не требовали немедленных результатов, понимая, что это не такая уж простая задача, и Гульсум не спешила.

А теперь она совершила поступок, который никоим образом не вписывался в ее стратегию, в ее сегодняшний образ жизни, — она позвонила тому врачу, который спас ее подругу Марьям. Позвонила только потому, что очень хотела этого. Она так часто думала о нем, что не позвонить не могла — хотя бы для того, чтобы закрыть эту тему в своей голове, увидеться с ним и больше никогда о нем не думать. Что-то началось, и надо было понять, что. В ее жизни не должно быть свободных концов, решила Гульсум. Если она приняла решение, должна его осуществить. Наметила цель — она должна ее достигнуть. И ничего недоговоренного самой себе, все надо доводить до конца.

Гульсум стремилась стать сверхчеловеком. А значит, ей нечего сомневаться. Сомнение — это самое страшное, что есть в жизни, от него все беды. Надо быть выше этого. Человеческое, слишком человеческое, говорил Фридрих Ницше. Поэтому, когда врач сказал: давайте увидимся, Гульсум, помня о своей былой нерешительности в Чечне, сразу ответила: давайте.

16

Агент Сержа Цукермана Адриано Иванелли прибыл в Москву через два дня. Игорь, помощник Кудрявцева, встретил его в Шереметьеве и сразу привез в «Кошки» на ужин и заодно посмотреть стрип-шоу. Если, конечно, Адриано очень устал, то он может отвезти его в отель, а встречу перенесут на завтра. Но итальянец русского происхождения, настолько русского, что у него даже не было акцента, предпочел ночной клуб с его хозяином, чтобы сразу приступить к делу.

Олигарх ждал его в комнате отдыха, как он называл уютный альков, где был накрыт стол с самыми изысканными блюдами. Сергей даже специально постарался, озадачив повара по поводу итальянской кухни — пришлось пригласить специалиста из итальянского ресторана и заплатить ему приличный гонорар. Он приготовил пасту, как ее делают в лучших итальянских домах, со всевозможными специями и соусами.

Но, как выяснилось, Сергей перестарался. Когда он увидел Адриано, первой мыслью его было, что он его знает. Иванелли был одет довольно богато — костюм явно от модного модельера, но при всем при этом от этого человека веяло чем-то очень знакомым. Если не родным. И когда итальянец русского происхождения представился, Сергей сразу все понял. Это вообще никакой не итальянец, а наш эмигрант, причем недавний, скорее всего перестроечный. Адриано Иванелли — очень просто: Андрюха Иванов. От этой мысли Олигарх немного развеселился. Но взял себя в руки и решил не показывать своего отношения к национальности гостя. В конце концов это не имеет значения в бизнесе. Адриано приехал с конкретным предложением Цукермана, и надо было общаться с ним на должном уровне.

Адриано ничего и не собирался скрывать, и этим понравился Кудрявцеву. Действительно, как только началась перестройка, он эмигрировал в Италию. Сначала хотел в Штаты, ехал через Рим, но долго не мог выехать и в конце концов там и осел, получив выгодные предложения. Какие — он не уточнял, но Сергей и так догадывался: какой-нибудь мелкий подпольный бизнес. И потом, он всегда увлекался кино: Антониони, Феллини, Тарковский (надо же, какой эстет, подумал Кудрявцев). Он пошел работать на киностудию. Познакомился с Цукерманом, и вот уже несколько лет они работают вместе. Цукерман — авангардист, идет впереди времени, его фильмы не только не понимают, но даже запрещают, да, да, в демократичной Европе иногда встречаются очень пуританские подходы. Каков жанр кино Цукермана? Жесткое порно. Но при этом не просто техническая порнография, к какой мы привыкли, а с сюжетом, с философией, с искусством. (И продается при всем авангардизме и искусстве наверняка на подпольных рынках довольно неплохо, подумал Сергей.) Цукерман идет иногда на то, чтобы в кино было все настолько правдиво, что заставляет актеров играть все по-настоящему. В каком смысле? — уточнил Сергей, хотя понял, о чем идет речь. Адриано намекнул, что его шеф любит, когда все происходит реально — насилие так насилие, извращение так извращение.

— Смерть так смерть? — добавил Сергей.

Адриано промолчал. Он сделал вид, что не слышал вопроса, и спросил Сергея:

— Вы покажете ваше шоу?

— А как же! Сейчас скоро перейдем в зал. Просто еще немного рано, и я хотел побеседовать с вами тет-а-тет. Там тоже можно, но все же здесь уютнее.

— Да, здесь очень хорошо, — сказал Адриано, оглядев комнату.

— А пока мы можем оговорить условия контракта, если вы не против приступить немедленно.

— Я готов, — сказал Иванелли, — мы покупаем у вас девушек. Бессрочно. Они поступают полностью в наше распоряжение.

— С ними их директор.

— Директор нам не нужен.

— А что же с ним делать? Он мне здесь тоже в общем-то не очень… Но он работал с девушками, они его любят, он ставил им номера. Он просто так от них не откажется. Одним словом… Я не знаю, что с ним делать. Может, он спокойно с ними расстанется, а может, и нет. И тогда… Могут возникнуть неприятности.

Сергей старался дать понять «итальянцу», что Саша — это не его проблема, и неприятности в первую очередь будут не у него, а у итальянцев. Если они хотят девушек, то решать вопрос с Сашей должны сами.

— Мы решим эту проблему. Вы не возражаете?

— Каким образом? — спросил Сергей, сделав вид, что он слегка беспокоится. Во всем этом была игра, но игра по правилам, которые соблюдали оба участника. Адриано понимал, что Кудрявцеву глубоко плевать, что будет с Сашей, но в то же время он дает понять, что это ему не безразлично. Значит, по правилам игры надо его успокоить, заверив, что все будет интеллигентно.

— Каким образом? Мягким способом, не волнуйтесь.

Интересно. Что это за мягкий способ, подумал Кудрявцев. Как мягкое порно? Но у них порно жесткое. Ладно, в конце концов это не его забота. Он получит за девушек в сто раз больше, чем они могли бы заработать ему за всю свою недолгую карьеру.

— Если он вам не нужен, этот парень, то постарайтесь с ним договориться, он же на вашей территории, — Кудрявцев вспомнил о Павле, брате ди-джея, и ему стало нехорошо. И тут он решил изменить тактику переговоров о Саше. А то и правда убьют, им это ничего не стоит. И он решил по возможности подстраховаться насчет судьбы Александра, намекая Иванелли, что ди-джей ему не безразличен. Иванелли понял его сразу или сделал вид, что понимает.

— Уверяю вас, Сергей, все будет с ним нормально. Мы же интеллигентные люди. О чем разговор?

— Ну, хорошо, тема закрыта, пойдемте в зал, посмотрите других девушек, не таких способных, как те, что сейчас в Турине. Но и среди них есть ничего. Какая понравится — скажете. Пригласим за столик. Пусть это будет моим маленьким подарком, чтобы вам скрасить пребывание в Москве. Вы когда обратно?