— Завтра днем самолет.

— Ну, значит, скрасить ночь. Москву вам смотреть не надо, вы и так ее знаете.

— Да уж, вот чего мне не надо — так это смотреть Москву, вы угадали, — рассмеялся Иванов.

Они перешли в зал, где начался стриптиз. Девушка вертелась на шесте. Адриано краем глаза посмотрел на нее и стал оглядывать посетителей. Больше его интересовали клуб, обстановка, публика.

Девушка окончила выступление, вышла вторая, и тут началось то, что в клубе случается довольно редко. Иванелли с интересом наблюдал за происходящим. Ни в Италии, да и нигде в Европе он с таким не сталкивался. Мужчины, сидящие за столиками, вдруг впали в какой-то азарт, как будто находились на торгах в аукционе. Они раскрывали свои кошельки и заказывали выход на сцену танцовщиц.

После того как стриптизерка закончила выступление, тот, что сидел за столиком рядом со сценой, поднял два пальца, и на сцену вышли две обнаженные танцовщицы в туфлях на высоких каблуках. Они начали слегка покачиваться в такт медленной мелодии. С противоположного конца поднялся другой завсегдатай клуба и протянул четыре пальца, при этом достав из кармана две купюры. Иванелли не разглядел, какого они достоинства, но понял, что скорее всего это двести долларов. С его стороны на сцену вышли четыре голые девушки. Эти были без туфель, босиком. Они присоединились к медленно танцующим двум. И пошло-поехало. Из-за столиков, как по команде, вскакивали мужчины, доставали деньги и кидали их на сцену, где появлялись все новые и новые девушки. Через десять минут сцена была заполнена голыми женскими телами, которые мерно, в ритм румбы, покачивали бедрами.

Кудрявцев посмотрел на Иванелли. У того глаза были широко раскрыты. Он смотрел на все это с нескрываемым удивлением.

— Что это такое? Как я отстал от московской жизни. А ведь она всегда преподносит сюрпризы. Что это, Сергей? Вот это клево!

— Эта процедура называется у нас «баней».

— Да, действительно похоже на баню, да еще и при таком свете.

— Свет — это специально ди-джей делает, чтобы было совсем как в бане. Этот аттракцион случается очень редко, раз в полгода примерно, так что вам очень повезло, что вы попали. От чего это зависит, непонятно, как стихия. Специально мы его не делаем, ведь эстетика сомнительная. — Сергей улыбнулся Иванелли. — Как стихия. Нужно, чтобы совпали темпераменты посетителей. А девчонкам очень нравится. Во-первых, за время «бани» они зарабатывают кучу денег, а во-вторых, можно сачкануть. Групповуха ведь, значит, стараться не надо, и так хорошо.

— Да, здорово, — перевел дух Адриано. — Надо обязательно рассказать Цукерману. Пусть использует в своем фильме.

— Ну, что, кто из «моющихся» вам больше всего нравится? — спросил Кудрявцев, подумав о том, что если гость попросит Ирину, он, пожалуй, с удовольствием ему ее отдаст. Но итальянец обратил внимание на смуглую Анжелу.

— Вот эта мулатка ничего. Грузинка?

— Азербайджанка. Да, у вас хороший вкус, Андрей, — засмеялся Кудрявцев. Виски давало себя знать, настроение заметно улучшилось. — Она в этой «бане» выделяется, и довольно выгодно. Позвать ее за столик?

— За столик? Да я не знаю, о чем с ней говорить… — Иванов поигрывал стаканом с виски.

— Понимаю, — сказал Кудрявцев. — Вы правы, говорить с ней действительно не о чем, не тем она сильна. Она будет у вас в номере. Приедете в гостиницу, и она придет. — Сергей вопросительно посмотрел на Иванелли: он согласен? Тот едва заметно кивнул.

— Сергей, я бы закруглился, дорога, и все такое, — сказал он.

— Хорошо, вас отвезут в гостиницу. «Россия» подойдет?

— О, конечно, — Иванелли расплылся в улыбке. — Где-где, а вот в «России» я еще не останавливался.

— Все решим через моего представителя, он приедет к вам… Перевод денег, с девчонками, с документами, чтобы все в порядке было.

— Это уже наша забота, Сергей, не волнуйтесь.

— Ну, тогда мой финансовый директор будет у вас через неделю. Договорились?

— О’кей.

— Тогда счастливо.

— Спасибо за Анжелу.

— Не за что.

Адриано Иванелли — Андрей Юрьевич Иванов — в прошлом выпускник Плехановского института — вышел из черного «Мерседеса», ему услужливо открыл дверь помощник Кудрявцева и проводил его в номер «люкс» гостиницы «Россия».

Когда Иванов выходил из ванной, в дверь робко постучали. Иванов открыл дверь и увидел девушку, которую некоторое время назад видел обнаженной на сцене. Она поздоровалась с улыбкой.

— Раздевайся, — сказал он. — И побыстрее.

Анжела начала молча раздеваться.

— Ты из Баку? — спросил он.

— Из Баку.

— Хорошо. Ты похожа на итальянку, поэтому я тебя захотел.

Она кивнула. Ни шампанского, ничего. И вообще, кажется, извращенец какой-то, никакой не итальянец, поняла девушка. Сейчас что-нибудь выкинет.

Опасения Анжелы оказались не напрасными. Несмотря на усталость с дороги, в сексе Иванов оказался очень изобретательным. Он занимался своим любимым занятием всеми возможными способами, и даже повидавшая виды Анжела была шокирована. Она стонала от боли и от унижения — еще никогда с ней не занимались этим так жестоко, никогда при этом не били ее.

Когда наконец он отвалился от нее, она так и осталась лежать на животе, сил двигаться не было, все тело ныло. Как она будет завтра выступать? Вся в ссадинах, царапинах, синяках? Все болит и снаружи, и внутри. Пусть Олигарх компенсирует ей по полной программе, обязательно завтра же скажет, как над ней тут издевались.

Она услышала, что он встал с кровати и босиком прошлепал по паркету. Тишина. Шорох бумаги. Потом как будто сморкается, как будто резко втягивает воздух носом. Все понятно, заряжается. Значит, сейчас начнет с новой силой. Раздался какой-то щелчок, похоже, он открыл шкаф или мини-бар, лениво думала Анжела, обессиленная от «ласк» гостя. Анжела не оборачивалась. Ее совершенно не интересовало, что он делает. Надо вставать и уматывать отсюда. Если он еще отпустит. Но вряд ли, кажется, он еще не закончил свои игры.

И тут она ощутила, как что-то льется на нее сзади. Услышала шипение. Перевернулась. Он хохотал и поливал ее шампанским.

— Не надо, — робко попросила Анжела.

— Надо, Федя, надо, — захохотал он, отбросил бутылку на пол и, как со стойки в бассейне прыгают в воду, прыгнул на нее. Она вскрикнула от боли. Он облизывал ее, кусал, она стонала, вырывалась. Ее хоть гибкое, но по сравнению с ним слабое тело не могло сопротивляться.

— Ну что, суки черножопые, все заполонили, размножаетесь со скоростью света? Везде вы — в Италии, в России, во Франции.

Он схватил ее за ноги, резко раздвинул их, вошел, схватил за горло, и тут у Анжелы потемнело в глазах, а в голове раздался звон. Он душил ее, душил по-настоящему. Еще немного — и все. Она изо всех сил ударила его кулаком в висок. Его руки ослабли, но еще находились на ее шее. Она увидела, что он закрыл глаза.