— Вы задаете вопрос, Вероника Анатольевна, на который у меня нет ответа. Я это я. А изменение характера спишите на смерть.

— Ну да, на смерть. И после этого ты обрел знания, доступные лишь богам? Знаешь, Тимофей, мы, Громовы, а в нас течет эта кровь, по сути полубоги. Да, мы носим иные фамилии по распоряжению прадеда. Не знаю почему, но только детям моей прабабушки Ольги, что в девичестве была Долгорукой, было позволено носить фамилию Громовых. Остальные остались, так сказать, при своих. Мы живем долго, но не бессмертны. Мой прадед издал указ, что ветвь правления должна меняться каждые шестьдесят лет, дабы давать дорогу молодым. Повторюсь, мы смертны — в отличии от тех, кто нам дал жизнь. Я видела, как мой прадед рыдал над могилами своих детей. Он не мог даровать им бессмертие, хотя и хотел. С тех пор он очень редко навещает нас и удостаивает разговором. Мне кажется, он старается относиться к нам как к чужим, чтобы не привязываться. Правда, у него это плохо получается, -улыбнулась она.

— И все же видим мы его очень редко. А вот простые смертные его вообще не видят. Он — бог всех миров, и не вмешивается в жизни разумных. Наши прабабушки более активны в этом плане, но не суть. Так вот, я не помню и исторически не зафиксировано ни одного, я повторю, ни одного случая, чтобы пра поставил на кого-то свою метку и удостоил его разговором. И каково же было мое удивление, когда я увидела ее на тебе! Чем ты так привлек его? Что он тебе сказал или пообещал? Что такого глобального грядет, раз он впервые за сотни лет решил напрямую вмешаться?

— Почему бы вам не спросить об этом у него самого? Ну, или у его жен на крайний случай?

— Ты меня не слышал? Если пра не захочет, то его никто не найдет и не спросит. Или ты думаешь, что я могу вот так просто взять телефон, позвонить и поболтать с ним? Да я его видела от силы раза три в своей жизни. Пойми, Тимофей, я тебя расспрашиваю не из-за своей прихоти или любопытства. Мне нужно знать, к чему все это, чтобы успеть подготовится.

— Быть может, раз он вам об этом не сказал, то и переживать не стоит? — я откровенно издевался над ней. А что? Имею право после всего. —Быть может, это касается лишь меня и его? Ну, типа я помог ему, а он помог мне. По-пацански и все такое.

— Узнаю жаргон прадеда, -задумчиво кивнула она. — Значит, по-пацански, говоришь, и ты ему в чем-то помог? Ладно, приму пока эту версию за рабочую, тем более, это вполне возможно. У него свои представления о помощи, мне зачастую не понятные. Но кто он, а кто я... Хорошо, Тимофей, я тебя поняла. Спасибо за беседу и все такое. Если что, обращайся.

— А можно один вопрос? —Вероника, уже встав, с готовностью обернулась ко мне. —Что означает ваша фраза «своих не бросаем»?

— А ты не понял, глупый? — она стремительно приблизилась ко мне. —Все, на ком метка любой из богинь Громовых, для нас свои.

Посмотрев мне в глаза, она вдруг притянула меня к себе и крепко поцеловала, так, что у меня аж дух захватило. Мои руки сами легли на ее попку и крепко ее сжали, так, что она застонала мне в губы. С трудом оторвавшись от меня, она лукаво усмехнулась и выскользнула из моих объятий, прошептав:

— До сладкого еще рано. Оттягивать удовольствие — все равно что его продлевать...

Затем выскочила из кабинета, оставив меня с широко распахнутыми глазами и каменным стояком в штанах.

Вместе с хлопнувшей дверью с меня будто спало наваждение. Это вот что сейчас было вообще?!! Какого хрена глава Тайного Сыска целуется с практически не знакомым парнем? Ей что, своих кобелей мало? Или во мне она увидела интересную зверушку, с которой решила поиграть? Очень похоже на правду. Зайдя в ванную, я прополоскал рот и вытер губы. Было мерзко, если честно.

Почему мне что в том, что в этом мире так не везет с женщинами? Неужели нет девушки, у которой не будет никаких тараканов в голове? Хотя, вроде такая есть... Может, схватить Милу и удрать куда подальше? Денег у меня на пару жизней хватит. Забиться в тихий уголок, желательно, чтобы там росли пальмы и было вечное лето, и жить долго и счастливо? Эх, мечты, мечты...

Все, лишние мысли прочь из головы. Сегодня надо просто отдохнуть. Завтра суд...

Подъем, разминка, и непонятный человек в гостиной, представившийся Леонардом Михайловичем, адвокатом князей Мышкиных. Лоснящаяся лысина, холеная морда и выражение довольства на ней не оставили мне сомнения в том, что меня сейчас будут разводить. После представления он разразился речью, суть которой сводилась к тому, что с делом он ознакомлен и будет сопровождать меня на суде по личному распоряжению главы рода. Мне же на нем рекомендуется молчать в тряпочку, пока дядя — профессионал будет разруливать ситуацию. На мой резонный вопрос, а собственно, как он видит это самое разруливание, тот пустился в пространственные рассуждения о том, что наживать врагов в это, далеко не простое время не стоит, лучше проявить снисходительность и положиться на моего отца, который после суда все решит к обоюдной выгоде, то есть к своей.

Его рассуждения о добром и вечном вызвали у меня раздражение и головную боль, после чего он был послан на три буквы с точным указанием адреса, где его безусловно заждались. Раз отец захотел, чтобы я сам все решил, то и решать все буду сам. А в его услугах не нуждаюсь, тем более, что все уже решено к моему — последнее слово я выделил -удовольствию и ему ничего не обломится. Тот пофырчал, надул смешно щеки, изображая гнев, пробурчал что-то нелестное о молодых, да ранних — и свалил, когда я предупредил его, что еще одно слово и вызову его на дуэль, где с удовольствием убью. Слава конченого отморозка в очередной раз сыграла мне на руку, и он исчез так же быстро, как и появился.

Приход этого жирного пельменя поднял мне настроение. Как говорится, у меня сегодня радость, я кому-то сделал гадость. А уж подгадить отцу сам Хранитель