Кэйд опустился на колени, завозился с пуговицей моих джинсов. Когда его губы коснулись моей кожи, по моему телу пробежала дрожь.

– Я никогда не переставала любить тебя, – прошептала я.

– Я всегда любил тебя, – ответил он.

Всегда. Мои глаза наполнились слезами.

Кэйд подхватил меня на руки, его обнаженное тело прижималось к моему. Когда он опустил меня на кровать, мы целовались так, словно это был наш последний день на земле. Возможно, так оно и было. Что мы или любой из людей знаем о завтрашнем дне? Если я что-то и узнала, так только то, что завтра может вообще не наступить. И хуже того, солнце взойдет, а человек, которому принадлежит твое сердце, исчезнет, унеся частичку тебя с собой. Сегодня здесь, завтра исчез, словно корабль в Бермудском треугольнике. И ваши пути разошлись навсегда.

Но теперь Кэйд был рядом со мной. Со мной была моя любовь, и я вдыхала его дыхание, запах его кожи. Его руки скользили по моему телу, вспоминая каждый его дюйм. Я задохнулась и вскрикнула.

Когда наши тела соединились, я поняла, что хочу только одного – чтобы так было всегда, до конца моей жизни. Мне нужна была только его любовь. Чтобы она была со мной каждый день, утром и вечером. Я хотела дышать ею. Я хотела утонуть в ней. Меня поразило то, сколько красоты и трагизма в том, что в море людей, среди тысячи лиц, только один человек может затронуть тебя по-настоящему сильно.

Тело Кэйда поднималось и опускалось в унисон с моим. Я зажмурилась и молилась о том, чтобы он никогда больше не покидал меня. Я молилась о том, чтобы его любовь, такая драгоценная и истинная, оставалась со мной навсегда.

Полтора года спустя

– Ты только посмотри на это. – Я указала на пейзаж за окном поезда. Французская провинция была удивительно красива, точно такая, какой я запомнила ее в детстве, когда путешествовала с бабушкой и дедушкой. – В Америке ничего подобного не увидишь.

Кэйд улыбнулся и сжал мою руку, когда мы проезжали мимо пастбища, на котором паслись пушистые белые овцы. Позади поля высились руины особняка, но даже руины выглядели достойно, как будто в этом доме не раз за его историю накрывали банкетные столы и пили выдержанное вино.

Франция. Трудно было поверить в то, что мы здесь оказались. И вместе. Вскоре мы будем в Нормандии, сойдем с поезда и поедем на машине в маленький каменный домик у моря, который станет нашим домом.

Незадолго до того, как я уволилась в прошлом году из «Сиэтл Геральд», я опубликовала заключительную статью из серии, посвященной площади Пионеров. Мне понравилось, что эта статья оказалась одновременно личной историей и мощным общественным рычагом. В ней я во всех подробностях рассказала историю Кэйда. Но и свою историю тоже. Статья не была номинирована ни на одну из премий, но Джен она понравилась. Кэйду тоже. Как и сотням читателей, которые написали свои отклики. Райану так и не удалось завершить сделку по созданию совместного предприятия. Помешала рецессия. Но он способствовал тому, чтобы на площади Пионеров в Портленде в срок открылась студия 8-го новостного канала ««Кей-Джи-Дабл Ю». Приют для бездомных возле прежнего дома Кэйда остался на месте. Мы вместе спасли его.

Брюс Баррет, наш адвокат, при сотрудничестве Джеймса и Алексис успешно вернул Кэйду более десяти миллионов долларов. Когда вся сумма оказалась на его банковском счете, мы решили уехать из Сиэтла и начать новую жизнь.

Слово «Нормандия» мы произнесли вместе, как только дела Кэйда устроились. Так и было решено.

– Принести тебе чего-нибудь? – спросил Кэйд, вставая. – Я подумал, что неплохо перекусить. Как насчет воды?

Он говорил медленнее, чем раньше. Жизнь вообще стала протекать для него медленнее, но я не могу не улыбаться, видя, чего он добился. Доктор Брэнсон уверена, что при продолжении лечения нас ждут серьезные улучшения.

– Да, пожалуйста. Я бы съела круассан, – с улыбкой ответила я. Приятно видеть, что Кэйд становится все более независимым, но все же немного страшно. С одной стороны, ему необходима независимость, чтобы жить полной жизнью. С другой стороны, я волнуюсь. Вдруг он уйдет и потеряется? Вдруг он обо всем забудет?

Кэйд отправился в вагон-ресторан, а я стала думать о нашей будущей жизни во Франции. Я буду готовить вкусные блюда в нашей маленькой кухне. В открытые окна польется воздух, наполненный запахом моря и пряных трав, растущих в нашем саду. Каждые две недели по средам я буду сопровождать Кэйда на прием к неврологу в Париже, лучшему во Франции, если верить доктору Брэнсон. И – я положила руку на живот, в котором жила новая жизнь, – мы будем вместе растить ребенка. Нашего ребенка. Я только недавно узнала, что беременна. Я хотела рассказать Кэйду сразу, как только увидела положительный результат теста, но решила подождать и удивить его этой новостью, как только мы обустроимся в нашем новом доме. Мне не хотелось, чтобы он переживал за меня во время переезда.

Я потрогала обручальное кольцо на безымянном пальце. Платина и чередующиеся сапфиры и бриллианты. Оно когда-то принадлежало бабушке Кэйда. Простое, во всяком случае, если сравнивать с тем «булыжником», который подарил мне Райан, но оно мне очень нравилось. Джеймс нашел его в ящике письменного стола Кэйда в офисе «Стихия Рекордс» и хранил все эти годы.

Необходимость сказать Райану, что я выхожу замуж за Кэйда, едва не разорвала мое сердце пополам. Он заслуживал того, чтобы узнать об этом от меня, а не от наших общих друзей. Поэтому я поехала в дом в Уоллингфорде в четверг вечером. Райан сидел на переднем крыльце со стаканом виски со льдом в руке. Большой кубик льда был из того контейнера, которую я ему подарила на прошлое Рождество. Розы, которые мы с ним посадили перед домом, давно зачахли без должного ухода. Райан выглядел постаревшим. Видеть его таким было просто невыносимо.

– Привет, – поздоровалась я, делая несколько осторожных шагов по направлению к нему.

– Привет, – ответил он, и его глаза на мгновение вспыхнули, но потом снова уперлись в стакан с виски. Райан отпил глоток. Позвякивание льда в бокале наполняло гулкую пустоту между нами.

– Я просто хотела заехать и сказать тебе кое-что.

– Я знаю, – прервал меня Райан. – Тебе незачем мне что-то говорить. Ты выходишь за него замуж.

Он кивнул и снова отпил большой глоток виски.

– Райан, мне жаль, – прошептала я сквозь слезы.

Он выдержал мой взгляд, и на мгновение передо мной открылась та жизнь, которая была бы у меня с ним. Радость. Дети. Обеды и ужины, партнерские отношения. Это была бы замечательная жизнь, но это была бы жизнь без Кэйда.

– Дело в том, Кайли, – язык у Райана слегка заплетался, – что я не знаю, сумею ли когда-нибудь забыть тебя.

Он вздохнул.

– Я буду всегда любить тебя, и только эта любовь позволяет мне жить, хотя ты от меня уходишь.

– О Райан… – Я инстинктивно шагнула вперед, но быстро спохватилась, не успев обнять его за шею, как это всегда бывало раньше.