– Надо соблюсти всякие формальности. Я не смогла ответить на их вопросы.

– Ничего, я сам.

Понизив голос и не глядя ей в глаза – не из страха, а чтоб дать ей возможность ответить, как она сочтет нужным, Джордан спросил:

– Тебе сказали, что это мужчина?

Сомнения Джордана никак не отразились на лице Аннет: она была из тех, кто уже ничему не удивляется.

– Нет, ничего мне не сказали. Но даже если и так, то это самая красивая женщина из всех мужчин, которых я знаю.

Потом она засунула руку в карман передника и вернула ему телефон.

– Ты хотя бы догнал их? Тех, что стреляли?

– Да. Больше они не будут ни в кого стрелять.

– Аминь. – коротко отозвалась она.

После небольшой паузы Аннет взглянула на часы.

– Ну ладно, я пойду.

Джордан достал бумажник.

– Аннет, возьми у меня денег на такси.

Она жестом остановила его руку.

– Да ни в жизнь, даже если бы пришлось пешком до Бруклина топать. Я и на метро отлично доберусь.

Она было направилась к двери, но вдруг передумала и обернулась к нему с лукавой улыбкой, какую Джордан за все время их знакомства видел у нее на лице в первый раз.

– Если хочешь отблагодарить, покатай меня как-нибудь на своем шикарном мотоцикле.

Джордан улыбнулся и кивнул ей в ответ, но так и не смог стереть с лица растерянность. Аннет красноречиво махнула на него рукой.

– Ох уж эти мужчины! – Потом, насмешливо покачав головой, сочла нужным пояснить свою сентенцию: – Мальчик мой, я давно в эти игры не играю и потому хочу сказать тебе одну вещь. Мне кажется, ты настолько выше всего земного, что об этом даже не подозреваешь…

– О чем?

– Ты ведь тоже самый красивый из всех мужчин, каких я знаю. Так что желаю счастья тебе и этой бедняжке.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и пошла к двери. Джордан не сводил с нее глаз, пока стеклянные створки не закрылись за ней.

А после направился к стойке регистратуры и поведал анкетные данные Лизы спокойной женщине средних лет, на чьей служебной карточке, пришпиленной к темному пиджаку, было написано необычное имя: Франциска Ярид. Узнав о несоответствии внешнего облика пациентки названному им имени Александер Герреро, служащая не проявила к этому факту никакого интереса.

Джордан был не в курсе, есть ли у Лизы страховка, поэтому в залог оставил регистраторше свою кредитную карточку, пообещав назавтра поехать домой и поискать.

Любезная Франциска Ярид внимательно посмотрела на пластиковый квадратик, потом на него и указала на незанятый стул в ряду слева. А напоследок заверила, что, как только будут известия о состоянии раненой, она ему сообщит.

Вот он сидит и ждет, когда она выполнит свое обещание.

Сейчас история о том, как он пустился вплавь по бурному морю в ореховой скорлупке, далека от него, как самая далекая звезда от земли. А на уме один только меркнущий свет в глазах Лизы, когда она лежала на асфальте и с недоумением ловила его взгляд.

Он обвел глазами приемный покой, пропитанный, как все больницы, запахом дезинфекции, представил себе подъезжающую «скорую», пузырек с плазмой, иглу, введенную в вену, деловую суету санитаров, быстрый пробег каталки по коридору, мелькание маленьких солнц на потолке перед глазами Лизы, если она была еще в сознании.

И вдруг осознал, что они толком так ни разу и не поговорили. Лишь однажды рассказали друг другу какие-то обрывочные истории про себя, а все остальное время он был слишком занят убийствами, а она слишком увлечена тактикой партизанской войны, состоявшей в том, чтобы показывать свое «я» лишь изредка и на краткий миг, а все остальное время проводить в подполье.

Ни разу они не обсудили прочитанную книгу или театральную постановку, ни разу вместе не послушали музыку, если не считать концертов жильца с нижнего этажа, влюбленного в творчество Коннора Слейва.

О тебе я мечтаю намного сильнее, чем о той машинке…

Слова, сказанные им в ресторане над рекой, обратили ее в бегство. Джордан только теперь понял, что бежала она не от него, а от своего собственного страха.

В коридоре справа за матовыми стеклами появились две фигуры в белом. Под звон дверного колокольчика оттуда вышли две молоденькие сестры. Сердце Джордана куда-то ухнуло, но он тут же увидел, что это не к нему. Девушки прошли к выходу, болтая о чем-то своем, девичьем, и удалились, а Джордан вернулся к своему ожиданию, нисколько не любопытствуя, чем будет заниматься та, что повыше, с Робертом в уик-энд и что было написано на открытке, которую он прислал ей ко дню рожденья.

Но обрывок их разговора по ассоциации заставил его вспомнить.

Он похлопал рукой по груди и почувствовал хруст конверта в кармане рубашки. Того самого конверта, который он вытащил из куртки Лорда и машинально переложил себе в карман. Теперь он достал его и внимательно осмотрел. Простой белый конверт без всякой надписи. В первый момент он даже решил, что конверт пуст.

Но вскрыв его, обнаружил там маленькую цветную бумажку. Он вытащил ее из конверта и с удивлением обнаружил, что это чек на двадцать пять тысяч долларов из банка «Чейз Манхэттен», аккуратно разрезанный ножницами по диагонали. На чеке стояла лишь часть имени получателя, вторая была обрезана, но Джордан догадался, кому назначен чек.

…ей Лонард

Де Рей Лонард, больше известный по кличке Лорд, которого сейчас, должно быть, запихивают в холодильник морга. Пожалуй, ради этого куска дерьма Джордан был готов поверить в Бога, если Он обеспечит Лорду место в первом ряду ада.

Упершись локтями в колени, он сидел и с недоумением разглядывал цветной листочек.

И тут в поле его зрения возникли зеленые пластиковые бахилы, какие хирурги надевают в операционной.

– Простите, вы Джордан Марсалис?

Джордан вскинул голову и увидел перед собой врача в робе и шапочке. Он был молод и на вид довольно хлипок, но темные глаза излучали спокойствие и уверенность. Джордан поднялся. Он был выше врача на целую голову, а чувствовал себя карликом перед ним.

– Да.

– А меня зовут Мелвин Леко. Я только что прооперировал вашу подругу.

– Как она?

– Пуля прошла навылет, жизненно важные органы не задеты. Если вы не верите в чудеса, вот вам случай изменить свое мнение. Она потеряла довольно много крови, поэтому для окончательного прогноза нужны как минимум сутки, но организм у нее здоровый, и я почти уверен, что она выкарабкается.

Джордан облегченно вздохнул и спросил, стараясь не выдать своего нетерпения:

– К ней можно?

– Пока нет. Она еще в реанимации, и думаю, мы ее подержим под легкой анестезией до завтрашнего утра.